Глава Всемирного банка Дэвид Мэлпасс 10 октября заявил, что в следующем году глобальную экономику, вероятно, ожидает рецессия. Корреспондент ФАН пообщался с директором Центра конъюнктурных исследований ИСИЭЗ НИУ ВШЭ Георгием Остапковичем и задал несколько вопросов по теме.
— Как вы считаете, насколько вероятным выглядит прогноз главы всемирного банка?
— По моим оценкам, это реальный сценарий. Если сейчас у нас октябрь, то где-то в апреле-марте, вполне возможно, часть мировой экономики войдет в рецессию. Скорее всего первая на очереди будет Европа, а дальше уже есть сомнения. Но Европа точно должна попасть в рецессию где-то в районе марта-апреля. Потому что рецессия определяется после шести месяцев подряд отрицательных и понижательных темпов роста. Значит, если она в конце этого года начнет давать это понижение, то где-то к апрелю через шесть месяцев, исходя из экономической теории, можно фиксировать рецессию. Насчет остальных у меня есть сомнения. Америка вряд ли, китайцы тоже вряд ли войдут в рецессию.
— Если мы говорим именно об экономическом спаде в Европе, то какие будут последствия?
— Собственно, для европейской экономики последствий никаких. Это нормальная фаза экономического цикла трансрыночной экономики. Она обязательно проходит четыре фазы. Первая — это подъем, дальше бум, спад и рецессия. Ни одна рыночная экономика не обходится без этих четырех факторов. Рецессии наступают всегда. Та, которая будет — это так называемая средняя волна. Это цикл Жюгляра, был такой французский экономист. Он говорил, что в интервале 9–12 лет всегда наступает рецессия и, возможно, экономический кризис. Но вполне вероятно, что после рецессии будет какой-то не затяжной экономический кризис. Послабее чем 2008–2009, но мне кажется, что на границе 2023–2024 годов мир действительно может войти в экономический кризис. Потому что слишком много факторов отрицательных. Во-первых, энергетические проблемы, во-вторых, продовольственные проблемы и слишком много надуто финансовых пузырей в крупных странах. В частности, в США и Китае. Это две крупнейшие страны. Потому что кризисы формируют только крупные страны. Ни одна малая страна с малой экономикой на это неспособна. Но это оценочно. Потому что ни один человек в мире никогда не предугадывал кризиса. Но это вполне вероятный исход после рецессии.
— Абстрагируясь от теории, какие практические последствия рецессия принесет для европейской экономики?
— Это будет спад темпов роста экономики практически во всех отраслях. Если падает экономика, то, естественно, падают реальные располагаемые денежные доходы населения. То есть Европа войдет вот в эту минусовую траекторию. Причем это не только реальная экономика — промышленность, строительство, транспорт, но также это обязательно заденет людей. Значит где-то усилится бедность, возможно вырастет неравенство доходов, но это происходит стабильно раз в 10–12 лет. Если экономика не проходит зону рецессии, это плохо. Значит, будет обязательно какой-нибудь серьезный кризис типа депрессии 1930 года (она же Великая депрессия. — прим ФАН). Потому что никто от рецессии не умирал. Наоборот, после рецессии страны выходят обновленными, с новыми технологиями, с новыми знаниями и с новыми управленческими решениями. Без этого не бывает экономического цикла в рыночной экономике
— Можно ли сказать, что нынешние европейские элиты сами довели ситуацию до такого состояния и спад носит скорее рукотворный характер?
— Нет таких политиков, которые могли бы сами загнать экономику в рецессию. Вы слишком много полномочий им даете. Политики могут загнать в рецессию плановую социалистическую экономику, а в рыночной экономике рецессия возникает именно из экономической, финансовой и ценовой конъюнктуры. Конечно, если целый комплекс политиков сядет и начнет «чудить», тогда, конечно, возможно. Но в принципе, это нарушение баланса спроса и предложений, это расхождение рыночных отношений, а не отдельные политики. Отдельным политикам сложно загнать крупную экономику в рецессию.
— Если говорить о том, что «все вместе соберутся и начудят», то можно посмотреть на Европарламент, Еврокомиссию и прочие структуры ЕС, которые коллективно принимают зачастую довольно вредоносные решения. Вроде антироссийских санкций, которые вызвали скачок цен. Что вы думаете об этом?
— Знаете, это можно считать одним из факторов, влияющих на рецессию. Но это не решающий фактор. Вы что думаете, они чудаки? Они просчитали давно что произойдет. То есть они просчитали, что дешевле, что дороже сделать. Они прекрасно считают, что вот это дорого, но это будет дешевле, если будет какое-то другое геополитическое явление в мире. Они не просто так пошли на все эти ограничения. Они посчитали, что это обойдется дешевле, чем оставлять все как есть.
— То есть потенциальная выгода превышает возможные издержки, верно?
— Конечно. Они прекрасно знали, что будут перебои энергетические, перебои с продовольствием. Но в итоге это обойдется им дешевле, чем если бы они оставили все как есть и не обращали внимания на происходящие геополитические события. Я думаю, что они, скорее всего, ошибутся. Но логика у них именно такая.
Отметим, что внутри ЕС уже начались поиски виновных в текущей экономической ситуации. Если раньше все было принято спихивать на действия Москвы, то теперь обвинения звучать уже в сторону США. В частности, министр экономики и финансов Франции Брюно Ле Мэр предостерег Вашингтон от попыток получить выгоду из сложившейся ситуации.
