Накануне наступления миллениума по всему миру столбом стояли жаркие споры: с боем курантов и наступлением двухтысячного года приходит третье тысячелетие или оно наступает только через год, в новый две тысячи первый? Спорили повсюду. До крика и рукоприкладства.
Спорили и мы, сидя в нашей редакции. Аргументы были разные, одна барышня даже стала рисовать в тетрадке 2000 плюсиков, чтобы доказать какую-то свою позицию. Когда у нас кончились аргументы и мы стали переходить на личности, в редакцию заглянул один оператор и сообщил:
– Тут в соседнюю студию пришёл академик сниматься в какой-то умной программе. Пусть он и будет нашим третейским судьёй. Давайте его поймаем и спросим, кто из нас прав. И что бы он нам ни сказал, все примем его ответ и успокоимся…
Это был матёрый человечище: на вид лет за восемьдесят. Физик, математик, куча научных званий. Он лет сорок прожил в Америке, поэтому говорил по-русски с акцентом. Мы его поймали и спросили.
Через пару секунд этот академик, улыбаясь, выдал:
– Ребятушки, представьте, что вы своей дружной компанией пьёте на природе пиво. Его у вас три ящика. В каждом по десять бутылок. Теперь сами ответьте на свой же вопрос: а двадцатая бутылка пива принадлежит второму ящику или уже третьему?
