Массажист «Колорадо» в интервью Sports.ru ответил о запрете говорить не по-английски в раздевалке.
– Где вы находитесь во время матчей «Колорадо»?
– Дома – рядом с девочками, которые чистят лед. На выезде – в тренерской с видеокоучем. Смотрим игру по телевизору – иногда с задержкой на 2-3 секунды. Бывает, слышишь сирену, а на экране еще играют – и думаешь: ну вот блин, нам вкатили.
– Раньше в НХЛ запрещали хоккеистам общаться в раздевалке не по-английски. В «Колорадо» есть такое?
– Еще как. Например, Паша Францоуз болтает с Валерой Ничушкиным про Челябинск, и Ландескуг или Маккиннон перебивают: «English please!»
Правда, сам Ландескуг часто говорит по-шведски с Бураковски, и тогда уже их одергивают. Но это в шутку.
– Финальную серию вы начали уверенно. Что творилось в команде, когда общий счет стал 3-2?
– Наступила тишина. Ребята поняли, что расслабляться рано – надо фокусироваться. Стало меньше шуток и больше напряжения. Но уверенность, что мы победим, сохранялась – это здорово.
И город в нас верил. Весь сезон – полные трибуны. После каждого гола в ворота «Тампы» в Денвере устраивали фейерверк.
– Что вы делали в конце шестого матча?
– Готовил в раздевалке напитки для ребят. За полторы минуты до конца – при счете 2:1, когда могло произойти что угодно – забежали ребята, не заявленные на матч, быстро сняли костюмы и надели хоккейную форму.
Потом я вернулся в видеокомнату, где все сидели с каменными от волнения лицами. После финальной сирены все обнялись и побежали на лед. А я не спешил: знал, что там это надолго.
Шел, шел по коридору – и заплакал. Потом уж утер сопли и обнялся с ребятами на льду, – сказал Евгений Халецкий.
