Сделку по продаже 35% акций «Тинькофф банка» Владимиру Потанину он называет «отчаянной, пожарной продажей». «Я не мог обсуждать цену, не мог вести переговоры. Это было как взятие заложника — ты должен брать то, что дают», — сказал Тинькофф NYT.
«Коммерсант» за несколько дней до сделки писал, что пакет Тинькова для нее может быть оценен в $300 млн — в восемь раз дешевле рыночной стоимости пакета на Московской бирже и в 6,5 раза дешевле, чем для несостоявшейся сделки с «Яндексом» в 2020 году.
Тиньков сказал, что благодарен Потанину за возможность спасти хоть сколько-то денег, но, по его словам, свой пакет акций банка он продал за 3% справедливой стоимости.
В самом банке сказали NYT, что не подтверждают изложенную Тиньковым версию событий, никаких угроз руководство банка не получало.
После того же антивоенного поста друзья со знакомствами в силовых органах сказали Тинькову, что он должен бояться за свою жизнь. После этого он нанял телохранителей, а с журналистами The New York Times общался из «местоположения, которое не раскрывается».
Тиньков сказал NYT, что многие его знакомые крупные бизнесмены и представители государственной элиты в частном порядке говорили ему, что согласны с его антивоенной позицией, но «все они боятся».
«Я понял, что Россия больше не существует как государство. Я знал, что режим Путина плох. Но, конечно, я не мог подумать, что это приобретет такой катастрофический масштаб», — сказал Тиньков изданию и предположил, что Путин останется у власти еще надолго.
]]>