Барон Роман Федорович фон Унгерн-Штернберг был потомком древнего германского рыцарского рода. Несмотря на это, барон всеми фибрами души презирал западную цивилизацию и считал европейцев вырожденцами. Мечтой Унгерна было установление всемирного господства «желтой расы» и Гражданская война в России позволила ему начать воплощать свои безумные идеи в жизнь.
В монгольских степях Романа Федоровича боготворили и считали реинкарнацией Чингисхана, а буддийские ламы воспевали его как божество войны. Унгерну удалось захватить власть в Монголии и собрать армию для завоевания Европы. Этот «крестовый поход» стал одним из наиболее ярких и абсурдных эпизодов, которыми богата история России в первые годы после Октябрьского переворота.
Родился Роман Унгерн, настоящее имя которого было Николай-Роберт-Максимилиан фон Унгерн-Штернберг, в Австрии. Детство будущего повелителя монголов прошло в Прибалтике, где жило несколько поколений его предков, остзейских немцев. Когда мальчику было 6 лет, его родители развелись и отца ему заменил отчим, с которым у Романа были отличные отношения.
В юные годы Унгерн не отличался примерным поведением и тягой к учебе, поэтому старания родителей дать ему хорошее военное образование закончилось провалом. Юношу отчислили из Морского кадетского корпуса в Санкт-Петербурге за своевольное поведение и морской офицер из него не получился.
Как только грянула Русско-японская война, Унгерн записался вольноопределяющимся в пехотный полк и отправился на фронт. Но судьбе было угодно, чтобы потомок немецких рыцарей избежал японской шрапнели: воинское подразделение Унгерна не участвовало в боевых действиях, а находилось в резерве.
Юный барон настоял, чтобы его перевели ближе к театру боевых действий и его просьба была удовлетворена. К огорчению Романа, пока происходил его перевод, война завершилась поражением Российской империи. Но в действующей армии Унгерн получил погоны ефрейтора и, главное, желание стать офицером.
Уже без приключений остепенившийся Унгерн окончил Павловское пехотное училище и в чине хорунжего был зачислен в 1-й Аргунский полк Забайкальского казачьего войска. Именно с этого момента и начинается самое интересное в его насыщенной событиями жизни.
Среди сослуживцев Роман Унгерн имел не слишком хорошую репутацию. Сослуживцы барона вспоминали о нем как о вспыльчивом, агрессивном человеке, к тому же злоупотребляющим алкоголем. Напившись, хорунжий становился обидчивым и неуправляемым, устраивая ссоры и отчаянные драки.
Унгерн в мундире Нерчинского казачьего полка
Во время одной из потасовок он получил саблей по голове, из-за чего всю оставшуюся жизнь мучился головными болями. Иван Кряжев, один из сослуживцев Унгерна по 1-му Аргунскому полку позднее вспоминал о нем так:
Барон вел себя так отчужденно и с такими странностями, что офицерское общество хотело даже исключить его из своего состава… Унгерн жил совершенно наособицу, ни с кем не водился, всегда пребывал в одиночестве. А вдруг, ни с того ни с сего, в иную пору и ночью, соберет казаков и через город с гиканьем мчится с ними куда-то в степь — волков гонять, что ли. Толком не поймешь. Потом вернется, запрется у себя и сидит один, как сыч.
Но, несмотря на неуживчивый характер и странности, Унгерна в полку уважали. Этого человека отличала настойчивость, прямолинейность и необычное, плохо объяснимое, с точки зрения логики, чутье. Однажды Роман Унгерн поспорил с офицерами, что, не зная дороги и без сопровождения проводников, проедет от Даурии до Благовещенска. Свое слово барон сдержал и все 600 верст дикой тайги преодолел за оговоренное время.
В 1913 году Роман Федорович внезапно охладел к военной службе и уволился из армии. Но его не привлекала ни яркая столичная жизнь, ни размеренные будни прибалтийского помещика. Барон отправился в путешествие по Монголии и вернулся из него, лишь получив известия о начале Первой мировой войны.
В 1915 году, не имевший боевого опыта Унгерн, каким-то образом сумел попасть в Отряд особой важности атамана Леонида Пунина, который в имперской армии считался подразделением специального назначения. Основной задачей отряда было ведение партизанской подрывной деятельности в тылу врага.
Но Унгерн полностью оправдал доверие Пунина и в 1916 году за проведение эффективных боевых операций получил звание есаула. Барон Петр Врангель, которому предстояло вскоре возглавить белое движение, столкнулся с Унгерном в полевых условиях и оставил о нем такое воспоминание:
Оборванный и грязный, он спит всегда на полу среди казаков своей сотни, ест из общего котла и, будучи воспитанным в условиях культурного достатка, производит впечатление человека, совершенно от них оторвавшегося. Оригинальный, острый ум, и рядом с ним поразительное отсутствие культуры и узкий до чрезвычайности кругозор. Поразительная застенчивость, не знающая пределов расточительность…
Но застенчивость есаула Унгерна была обманчивой. Вскоре после встречи с Врангелем казачий офицер был приговорен к двум месяцам тюрьмы за драку с дежурным офицером военной комендатуры города Черновицы (ныне Черновцы, Украина).
Как водится барон был пьян и, не желая подчиняться требованию находившегося при исполнении офицера, ударил того по голове. Для военного времени это был более чем серьезный проступок, но есаула решили строго не наказывать. К тому времени Унгерн уже имел пять боевых наград и столько же ранений. После освобождения из-под ареста барон был уволен из полка за недостойное поведение.
Но все только начиналось, ведь вскоре грянула сперва Февральская, а затем и Октябрьская революция. Такие люди, как Роман Федорович Унгерн стали на вес золота, ведь именно бесшабашные авантюристы стали движущей силой Белой гвардии.
В первые же послереволюционные дни Унгерн с группой казачьих офицеров отправился к Байкалу, где формировал свою армию Григорий Семенов. Хорошо знакомый с бароном казачий атаман принял его с распростертыми объятьями и тут же выдал погоны генерал-лейтенанта. Перед Унгерном поставили серьезную задачу — сформировать Азиатскую конную дивизию, способную эффективно противостоять большевикам.
Неплохо ориентировавшийся в местном населении барон сделал костяком своей дивизии монголов и бурят, которых знал как отличных воинов и искусных наездников. Кроме них в отряде служили башкиры, тибетцы, корейцы, татары, поляки, казаки и даже сорок японцев. Все командные должности в дивизии занимали русские офицеры.
Желтый халат-мундир барона Романа Унгерна
От своих подчиненных Унгерн требовал совсем немного — отчаянной храбрости и беспрекословного подчинения. Ротмистр Николай Князев, служивший в дивизии с первых дней ее основания, рассказывал, что генерал Унгерн говорил о своих бойцах так:
Мне нужны лишь слепые исполнители моей воли, которые выполнят без рассуждения любое мое приказание, к примеру, не дрогнув, убьют даже родного отца.
И, нужно сказать, Роману Федоровичу удалось набрать достаточно таких головорезов. Когда в конной дивизии было 2400 бойцов, барон, с минимальными припасами выдвинулся в военный поход и за небольшой промежуток времени захватил всю Даурию. По сути, Унгерн стал правителем Забайкалья и единственной властью в регионе.
Уже упомянутый нами Князев в своих воспоминаниях писал, что дисциплина в 1-й Азиатской дивизии была железной, чему немало способствовала атмосфера недоверия. Унгерн поощрял наушничество, поэтому его подчиненные без зазрения совести доносили друг на друга. Самого барона боялись, так как считали, что он водится с нечистой силой. Монголы были уверены, что их командир неуязвимый «бог войны» и дорогу в даурской степи ему помогают отыскать дикие волки.
За мелкие грехи в дивизии наказывали бамбуковыми палками, а за более серьезные — смертью. Унгерн славился своей изобретательностью в придумывании казней и редко повторялся. Людей расстреливали, четвертовали, разрывали лошадьми, сажали на кол или сжигали живьем. С пленными генерал также не церемонился и оставлял их трупы на видном месте для устрашения.
Дивизию барона повсюду сопровождали стаи шакалов, волков и птиц-падальщиков, что лишь укрепляло веру людей в сверхъестественную силу генерала. Немало поспособствовал усилению авторитета барона его брак с маньчжурской принцессой, заключенный в 1919 году — после этого он стал «своим» в монгольских стойбищах.
В перерывах между боями и казнями Унгерн обдумывал свою идею «крестового похода» на Европу, которая, по его мнению, осквернила себя роскошью и торгашеством. В планах мечтателя было создание новой монгольской империи от Тихого и Индийского океана до последнего моря, к которому так и не сумел дойти Чингисхан.
Загоревшись своей идеей, генерал бросает борьбу с большевиками и вместе со своей дивизией отправляется штурмовать захваченную китайцами столицу Монголии Ургу (сейчас Улан-Батор). Этот город, напоминавший огромное стойбище, был резиденцией Богдо-Гэгэна — теократического руководителя страны и главы монгольских буддистов.
В отряде Унгерна было всего 1460 человек, в то время как в Урге расположился 10-тысячный китайский гарнизон с пулеметами и артиллерией. Совершив две тщетные попытки захватить город, барон перешел к партизанской войне. Его поддержали буддийские ламы, приславшие на подмогу отряд тибетцев, а также монгольские князья-нойоны, объявившие мобилизацию среди своих подданных.
За день до решающего штурма Роман Федорович отправился на разведку лично, верхом и переодевшись в монгольскую одежду. Барон беспрепятственно въехал в город, пообщался со слугами китайского губернатора и осмотрел снаружи его дом. Напоследок он ударил тростью заснувшего на посту китайского часового, объяснив ему на его же языке, что так делать нельзя. После этих отчаянных приключений Унгерн спокойно покинул Ургу и вернулся к своему небольшому войску.
4 февраля 1921 года отряд Унгерна снова пошел на штурм Урги и после кровопролитных уличных боев овладел городом. Первым делом в столице вырезали всех евреев, а их имущество разграбили. 22 февраля произошла коронация Богдо-Гэгэна VIII, которого барон сделал повелителем Монголии. Разумеется, Роман Унгерн получил фактическое право управления страной от имени марионеточного правителя.
К весне армии Унгерна удалось полностью выбить китайцев из Монголии и пришло время воплотить в жизнь основной замысел — поход на Европу. 15 мая 1921 года Роман Федорович издает «Указ № 15», объявляющий начало похода в Россию.
В подчинении у барона, которого к тому времени уже считали великим полководцем и воплощением Чингисхана, было более 11 тысяч вооруженных всадников 15 раз Источник статьи журналных национальностей. Первоначальной целью Унгерна была организация антибольшевистского восстания в Иркутской губернии и Забайкалье, а затем и на Алтае.
Барона обещали поддержать японцы и его старый друг атаман Семенов, поэтому он чувствовал себя непобедимым. Но союзники не сдержали своего слова и большая, но абсолютно дикая орда «нового Чингисхана» потерпела сокрушительное поражение от Красной армии.
В августе 1921 года барон, разделив остатки своих войск на две части, начал пробираться из Восточной Сибири в горы Тибета. В пути Унгерн дал волю своей ярости, казня направо и налево своих подчиненных, начавших терять веру в его божественную сущность. Из-за этого в отряде вспыхнул мятеж, но Роман Федорович бежал в степь.
Карьера неудавшегося владыки мира закончилась неожиданно прозаично — он попал в плен к красным партизанам, которыми командовал Петр Щетинкин. 15 сентября 1921 года состоялся короткий суд, в ходе которого барона вполне справедливо обвинили в антисоветчине и массовых убийствах мирного населения.
Арестованный красноармейцами Унгерн
Наказание в то время у большевиков было одно — расстрел. Приговор привели в исполнение сразу же после оглашения, а тело потомка немецких рыцарей зарыли в неизвестном месте. Имя барона Унгерна недолго будоражило умы монголов и вскоре «демона войны» вспоминали лишь в связи с поисками мифической казны Азиатской дивизии, которую он перед пленением, если верить слухам, успел надежно спрятать.
Нужно сказать, что клады эти в Забайкалье и Монголии энтузиасты ищут и в наши дни, а личность самого барона окружили ореолом мистики, сделав знаковой фигурой восточной эзотерики.
Исаак Ньютон: мистик и масон
Ньютон рассказывал, что «когда родился, то был настолько мал, что мог весь поместиться в квартовый горшок»...
Исаак Ньютон был приверженцем весьма аскетичного образа жизни. Он старался не принимать активного участия в традиционных лондонских развлечениях, не был сторонником курения и нюханья табака (весьма распространённого тогда времяпрепровождения), объясняя, что «для него в этом нет нужды». Другие формы проведения досуга — музыкальные вечера, театры или выставки — также мало его интересовали, а своё единственное посещение оперы он описывал как сомнительное удовольствие: «Первое действие слушал с радостью, второе стало испытанием для моего терпения, а на третьем я выбежал вон».
Похоже, он вообще не читал художественной литературы, а поэзию считал «изобретательной, но вздорной болтовнёй». Во многом именно благодаря реальным обстоятельствам жизни Ньютона сформировался привычный нам тип кабинетного учёного, эдакого Фауста, полностью поглощённого проблемами мироздания и презирающего быт. Как замечал один из современников английского физика, «если Ньютон оставался один, его редко можно было видеть без пера в руке и раскрытой книги». Как и многие знаменитые гении своей эпохи, Ньютон был универсальным учёным, одновременно занимаясь вопросами физики, анатомии, математики, алхимии и даже богословия.
Исаак Ньютон, 1689 г. Готфрид Кнеллер
Ньютон вошёл в историю науки и культуры преимущественно как основатель классического физического знания, однако современники высоко ценили и его богословские сочинения. Так, знаменитый английский философ Локк писал в 1703 году своему племяннику Кингу: «Ньютон действительно замечательный учёный и не только благодаря своим поразительным достижениям в математике, но и в теологии и благодаря своим большим знаниям в священном писании, в чём мало кто может с ним сравняться». В широких кругах слава Ньютона как богослова была очень велика, а кажущееся нам сегодня странным сочетание учёного-математика и теолога было нормой для научной иерархии 17-го века, особенно в Англии, где широкие знания в естественных и богословских науках могли стать хорошим подспорьем в политической карьере. Протестантизм и арианство Ньютона были одной из форм борьбы с католическими Стюартами, с партией тори. Такие же политические корни можно проследить почти во всех историко-богословских работах Ньютона.
Незадолго до смерти Ньютона, в 1725 году, без согласия автора был выпущен французский перевод его исторического сочинения «Краткая хронология» (Abrégé de Chronologie). С восшествием на английский престол Георга I в 1714 году фигура учёного стала предметом особого внимания со стороны английского двора, в особенности принцессы Уэльской, впоследствии английской королевы. Принцесса состояла в оживлённой переписке с Лейбницем и пыталась различными способами помирить с ним Ньютона (немецкий учёный обвинил англичанина в плагиате), и тут представился удобный случай — публикация хронологической системы, разрабатываемой Ньютоном в течение 40 лет на основе астрономических наблюдений древности.
Титульный лист работы Ньютона «Математические начала натуральной философии»
В последнем фрагменте основополагающей работы «Математические начала натуральной философии» Ньютон прямо пишет: «Рассуждение о боге на основании совершающихся явлений, конечно, относится к предмету натуральной философии». Планеты и их спутники, однажды приведённые в движение таинственным «первым толчком», продолжали кружиться по предначертанным им эллипсам во веки веков или, во всяком случае, до скончания всех вещей. Ньютоновские «начальные условия» впоследствии легли в основу позднейшей аргументации в пользу существования бога. Так, доказательство из предустановленной гармонии, предложенное Лейбницем, не только придаёт божественному началу статус первопричины всех вещей, но и предлагает разумные оправдания извечного философского парадокса, что благо логически связано с некоторым злом: «Как все часы без какого-либо причинного взаимодействия показывают одно и то же время, то должна быть единая внешняя Причина, которая всех их регулирует».
Постепенно весть о разностороннем английском гении разнеслась по всей Европе. В 1698 году русский царь Пётр I, прибыв в Лондон в рамках своего Великого Посольства, больше всего стремился встретиться с Исааком Ньютоном. Учёный почтительно согласился на такое свидание и даже счёл изобретательного и практичного русского царя куда более сведущим в науках собеседником, чем монарха его собственной страны. В этом же году Ньютон получил должность управляющего Монетным двором — на этом посту он оставался до самой смерти. Контроль над государственными финансами, несомненно, был делом прибыльным, а потому Ньютон стал весьма обеспеченным человеком, что позволило ему полностью сосредоточиться на научных изысканиях, даже в ущерб академической университетской карьере. А вот стезя руководителя исследователю была отнюдь не чужда: в 1703 году его избрали президентом Королевского научного общества, которое тогда находилось не в лучшем положении, пребывая на грани банкротства. До Ньютона этот пост традиционно занимали аристократы, которые воспринимали свою должность скорее как синекуру, а потому их мало заботила судьба предприятия. Ньютон решил полностью изменить подобное отношение: за многие годы руководства Обществом он посетил практически все его собрания и даже председательствовал на них, подводя итог дискуссиям с особого председательского кресла, установленного во главе стола. Лишь после того, как он, высказав свои веские доводы, усаживался обратно, лакей, прислуживавший на заседаниях, помещал на стол официальный жезл Общества. Так соблюдался особый ритуал, который, по сути, отождествлялся с королевским двором с просвещённым монархом.
Будучи весьма религиозным человеком (правда, не совсем в традиционном смысле этого слова), Ньютон не оставался равнодушным к эзотерике и алхимии. Так, он заводит дружбу с французским изгнанником-протестантом Жаном Дезагюлье, одной из ключевых фигур европейского масонства. Эзотерические традиции были частично заимствованы масонством от средневековых цеховых братств строителей-каменщиков, а отчасти происходили от средневековых рыцарских орденов. Доподлинно неизвестно, был ли Ньютон масоном, но несомненно его членство в просветительском обществе «Spalding gentleman’s society», проводившем неформальные встречи и дискуссии об античных древностях за чашкой кофе. Кроме того, известно, что Ньютон разделял классическую алхимическую аллегорию о путешествии Ясона за Золотым Руном.
Один из последних портретов Ньютона, 1712 г. Джеймс Торнхилл
Американский историк науки Ч. Уэбстер отмечает, что наличие в библиотеке Ньютона книг знаменитого алхимика Парацельса и его учеников свидетельствует, что Ньютон был знаком с краеугольными положениями традиционных оккультных наук. По оценкам учёных, объём алхимических трудов, прошедших через руки Ньютона, превышал 5 тыс. страниц. Кроме того, Ньютон поддерживал контакты с алхимиками и магами того времени и даже был членом тайного алхимического общества, где был известен под псевдонимом Iegova Sanctus (Единый Святой Иегова) — анаграмма своего собственного латинского имени Isaacus Neutonus. При этом сферой основных научных интересов Ньютона-алхимика были поиски предполагаемого универсального растворителя — менструума, изучив природу которого Ньютон надеялся постичь тайну трансмутаций элементов и проникнуть во внутренние сокровенные структуры материи. Стоит отметить, что будучи человеком переломной эпохи, когда средневековое геоцентрическое мировоззрение сменялось научным мышлением и сознанием Нового времени, Ньютон поэтому одной стороной своей деятельности был обращён в прошлое — на проблемы богословия, магии и традиционной науки, а другой — в будущее, порвавшее с схоластической традицией средневековых научных школ.
Ньютоновский закон всемирного тяготения стал действительно универсальным правилом, применимым к различным предметам изучения, будь то движения планет и их спутников, орбиты комет или закономерности приливов. Торжество ньютоновского гения было столь полным, что учёному грозила опасность стать вторым Аристотелем и оказаться непреодолимым барьером на пути научного прогресса — картезианское сомнение теряло смысл в гармоничной вселенной, функционирующей по законам Ньютона. В Англии лишь спустя столетие после его смерти учёные смогли в достаточной мере освободиться от его авторитета, чтобы создать действительно оригинальные работы по физике и математике.
