Утром 25 октября на шахте «Листвяжная» произошло задымление — взрыв, по предварительным данным, зафиксировали в одном из штреков (участков, из которых нет непосредственного выхода на поверхность), по вентиляции дым быстро распространился по всей шахте.
Первые сообщения об аварии стали поступать в экстренные службы в 9 утра по местному времени, тогда же началась эвакуация 285-ти человек, которые находились в шахте. Вывести удалось 239. Вечером 25 ноября власти заявили о 52 погибших: 46 горняках и 6 спасателях. Большинство тел погибших по-прежнему остаются в шахте — из-за угрозы нового взрыва их поиски приостановили.
26 ноября из «Листвяжной» к спасателям вышел человек, сначала его считали горняком, но позже выяснилось, что спасшийся — медик команды спасателей Александр Заковряшин. Он спускался в шахту, чтобы оказывать первую помощь. У Заковряшина диагностировали переохлаждение и сильное отравление продуктами горения, врачи оценивают его состояние как тяжелое.
Авария произошла из-за взрыва «метано-воздушной» смеси, заявил губернатор Кузбасса Сергей Цивилев. В экстренных службах области уточнили, что взрывов было как минимум два: при первом погибли шахтеры, при втором — спасатели. Возможное развитие событий описал замгенпрокурора России Дмитрий Демешин: по его мнению, «была какая-то искра, которая повлекла за собой взрыв и динамический удар — он травмировал людей, которые не смогли выбраться».
В органах технического надзора утверждают, что перед аварией превышения предельно допустимой концентрации метана датчики в шахте не фиксировали, а поэтому «возможно, произошел внезапный выброс». Среди основных причин аварии называют неисправность оборудования и нарушение техники безопасности — только за 2021 год Ростехнадзор выявил на шахте 900 нарушений, девять раз работу некоторых участков «Листвяжной» приостанавливали.
О том, что на «Листвяжной» были серьезные проблемы с техникой безопасности, после аварии стали рассказывать бывшие работники шахты.
«Техники безопасности на “Листвяжной” вообще не было. — говорит один из уволившихся горняков Денис Тимохин. — При 1,5% метана должно все вырубаться. При 2% комбайн должен отключаться автоматически. А туда ставили перемычки, чтобы техника ездила при таком проценте. И охрана труда это пропускала. <...> Когда я работал в лаве (подземной горной выработке. — Прим.ред.), там было 4%. Мне плохо было: выходишь на свежую струю, продышишься и обратно».
По словам Тимохина, горняки выступали против таких условий труда, но директора «Листвяжной» «жизни людей вообще никак не волновали»: «”Не хотите работать — увольняйтесь, на шахту очередь стоит”, — так он нам заявлял».
Жена одного из погибших шахтеров рассказала, что за 10 дней до аварии на шахте уже был пожар — тогда горняки потушили его сами: «Пятнадцатого они не стушевались и сами, своими силами тушили в шахте пожар. Прошло буквально несколько дней, и теперь мужа моего нет. <...> Роспотребнадзор все проверял. И что они там проверяли? Этот метан давно там зашкаливал. Мой муж звеневым (глава звена шахтеров. — Прим. ред.) ходил, на груди был датчик. Он говорит, что "датчик пищит, я его водой намочу, чтобы не пищал. Вот в каких условиях они работали».
Это не первая подобная авария, произошедшая на угольной шахте, напоминает в разговоре со «Снобом» специалист отдела геоинформационных систем и исследований Greenpeace Василий Яблоков. По его мнению, в происходящем на объектах добычи угля есть «систематические проблемы» и «печальные закономерности».
Так, например, в 2010 году из-за двух взрывов метана на шахте «Распадская» погиб 91 человек, по той же причине авария уже происходила и на самой «Листвяжной» в 2004 году — тогда погибло 13 человек. С 1990-х в России произошло как минимум 10 крупных аварий в местах добычи угля, погибли больше 500 человек.
«Надо понимать, что глобально угольная промышленность угрожает нашему будущему. — говорит Яблоков. — Причем не только людям, которые работают там, но и тем, кто живет вокруг угольных разрезов, дышит всеми этими выбросами». В Greenpeace обращают внимание на то, что хотя на саммите в Глазго Россия подписала соглашение о сокращении выбросов угля, другие важные документы, например, о метановых утечках — нет. Поэтому никаких международных обязательств, а значит и контроля в этой области, и драйверов, которые позволили бы модернизировать угольную отрасль, у России нет.
По мнению собеседника «Сноба», предотвратить новые трагедии можно, только жестко соблюдая действующее законодательство по охране труда, по созданию безопасных условий для работы в шахтах и проводя регулярные проверки. «Но стратегически надо просто понимать, что эксплуатировать ископаемое топливо — тупиковый путь», — заключает Яблоков.
После трагедии на «Листвяжной» Генпрокуратура поручила проверить другие шахты региона — за один день нарушения нашли еще на шести. Они связаны с промышленной безопасностью объектов и отдыхом сотрудников.
В отношении главных государственных инспекторов Беловского управления Ростехнадзора следственный комитет возбудил уголовное дело о халатности, повлекшей по неосторожности смерть двух и более лиц. По версии следствия, в ноябре инспекторы составили акты о проверке шахты, не проверяя ее.
По еще одному уголовному делу — о нарушении промышленной безопасности — задержаны директор шахты, его первый заместитель и начальник участка.
«В горячке сейчас будут задерживать и арестовывать больше для вида, а надо разбираться по-серьезному», — говорит «Снобу» зампредседателя независимого профсоюза работников угольной промышленности Рубен Бадалов. По его мнению, «латание дыр» не поможет предотвратить подобные трагедии.
Бадалов отмечает, что в отрасли есть до сих пор не решенные серьезные проблемы: например, дисбаланс в техническом обеспечении горняков, в их условиях труда и зарплате. «Есть низкооплачиваемые работники, которые, казалось бы, выполняют второстепенную работу, а на самом деле влияют и на результат, и на процесс, и на безопасность как бы “основных” работников. Таких моментов много, и в итоге получается, что в этой сфере у нас сплошное попустительство», — заключает собеседник «Сноба».
Подготовила Кристина Боровикова
Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь
