Информация о том, что Спасскую башню в Вязьме хотят передать Русской православной церкви, появилась в соцсетях в сентябре. Местные краеведы озадачились: почему сам факт передачи решался кулуарно, без широкого обсуждения с общественностью? Никто не против передачи башни в надёжные руки, но жители города, заинтересованные в сохранении объекта, хотят понять, как башню собираются использовать.
Вопрос о возможной передаче башни Спасской (в документах есть и второе название — Ротвинская) обсуждался во время визита на Смоленщину руководства АУИПИК в начале осени. Представители федерального агентства, якобы, обсудили вопрос по передаче башни в ведение Вяземской епархии. Местное отделение Союза краеведов России заинтересовалось: а что будет, если башню отдадут церкви? И когда это может произойти? Аргументировали интерес тем, что передача светских объектов культурного наследия должна обсуждаться с привлечением общественности и СМИ.
Департамент управления делами и инвестиций Минкультуры сообщил краеведам, что башня, оказывается, является «объектом религиозного назначения» (копия письма есть в редакции). Сказать, что местные историки удивились такому повороту – это не сказать ничего. Но авторы письма ссылаются на справку из Государственного архива Смоленской области, датированную 19 апреля этого года.
Дальше – больше. Оказалось, что Вяземская епархия как минимум летом, если не раньше, направила заявку на передачу башни Спасской (Ротвинской) в ведение РПЦ. По крайней мере, уже 8 июля Территориальное управление Росимущества по Москве направило в АУИПИК письмо, чтобы узнать, готово ли Агентство прекратить право оперативного управления этой башней? 1 ноября, судя по письму из Министерства, из АУИПИКа сообщили, что передача башни в РПЦ в принципе возможна. Осталось решить вопрос в Росимуществе. Реакция Росимущества пока неизвестна, но предсказуема. Можно предположить, что Минкультуры «сбросит» с себя неликвид, а Вяземская епархия возьмёт башню под своё крыло.
Надо отметить, что сама башня Ротвинская, она же Спасская, — объект хороший, но далеко не простой. Деревянная кровля течёт уже несколько лет. На цокольном этаже, по простому, в подвале ходуном ходит кирпичный пол. На чертежах 1946 года под башней обозначен подземный ход . Когда реставраторы заинтересовались – а что там и можно ли вскрыть кладку, спецы по фортификации наотрез отказались это делать. Объяснили, что каменный пол играет роль распорки: чуть тронь – и башня может рухнуть. В общем, реставрация там нужна и работать придётся ювелирно.
Надо сказать, что боевые башни крепости становятся «религиозными объектами» не впервые. В Смоленске, например, две башни на восточном участке – Авраамиевская и Заалтарная — стали таковыми шесть лет назад. Они служат задней стеной Спасо-Преображенского Авраамиевского мужского монастыря. Прозрачные намёки смоленских краеведов, что крепость была крепостью, а монастырские стены располагались чуть поодаль, никому интересны уже не были. Понятно, что сейчас свободный доступ на эти объекты широкой публике закрыт. Может оно и к лучшему с нашей-то публикой? Монахи рассказывали, что во время субботника на башне они только с первого яруса вывезли несколько КАМАЗов мусора.
Что касается башни в Вязьме, то её исторические взаимоотношения с церковью иллюстрирует любопытный документ. В 1836 году игуменья Аркадия, настоятельница Аркадьевского женского монастыря испрашивала позволения «срыть башню как смежную с монастырским строением». Император Николай Первый дал резолюцию: «Отнюдь не трогать, но можно, исправив, отдать монастырю». Тогдашний городской голова отреставрировал объект за свои деньги и передал башню обители для устройства в подвале житницы.
Во время Великой Отечественной войны Спасскую башню хотели взорвать гитлеровцы. Уничтожить её не получилось, но ущерб нанесли. Только в 70-х годах её сумели восстановить реставраторы. Сейчас это единственный сохранившийся участок вяземской крепости, построенной в середине 17 века. Надо ли удивляться, что краеведы тоже относятся к башне как к святыне и хотят принять деятельное участие в её дальнейшей судьбе?
