История монстров, маньяков и убийц родом из России началась на экранах Голливуда 90 лет назад
Иван Драго из фильма "Рокки 4"
В общем экстазе от южнокорейского сериала “Игра в кальмара” как-то подзабылось, с чего вообще стартовал жанр подобных фильмов: одни стараются убить, другие — не умереть. Поднапрягшись, кто-то вспомнит боевик со Шварценеггером “Бегущий человек”, более продвинутые — французский фильм 1983 г. “Цена риска”, первоисточником которого послужил небольшой рассказ Роберта Шекли. А между тем идее скоро исполнится 90 лет. В 1932 году на экраны Голливуда вышло кино “Самая опасная игра” — по сюжету писатель и охотник из Нью-Йорка Боб Рэйнсфорд путешествует на яхте у побережья Южной Америки. Происходит кораблекрушение, и Боб оказывается на острове, которым владеет загадочное лицо, тоже заядлый охотник. Вскоре писатель находит в комнате дворца человеческие головы и получает предложение: самому сделаться добычей. Ему дадут нож и немножко еды, а если Рэйнсфорд выживет до 4 часов утра, призом станет ключ от домика с лодкой: так он сможет уплыть с острова. По закону хэппи-энда Боб выигрывает схватку, убивает маньяка и покидает “царство тьмы” в объятьях горячей красавицы. И вот тут стоит упомянуть национальность злодея — это русский аристократ Зарофф. Скучающий после бегства из советской России, граф специально заманивает проходящие корабли на камни у острова, а потом охотится на уцелевших пассажиров. Кто-то думает, что в имидже “плохих русских”, почти целый век не исчезающих с экранов Голливуда, виновато противостояние социализма и капитализма. Ничего подобного. В кино Запада мы были плохими всегда.
Постер к фильму «Самая опасная игра»
“Пьём водку ради прохлады”
Вариантов обычно два. Если русские ужасные, это нравится и американцам, и зрителям России: им привычно, а нам суровый монстр Petrovitch, принимающий ванну из борща, тоже по вкусу. В тех редких случаях, когда русский хороший, получаются сложности — зрители США не вкуривают, где именно надо обожать врага, а наши откровенно бесятся, глядя на дикую клюкву. Во вполне дружелюбном фильме “Песня о России”, снятом в Голливуде в 1944 году, простая колхозница играет на фортепиано произведения Чайковского, а затем разъезжает по деревне за рулём своего личного трактора (!). В итоге кино отказались смотреть и в Штатах, и у нас. Жена последнего русского императора Александра Фёдоровна, будучи немкой, и то отмечала: “Мифы о России в Европе таковы, что там всерьёз полагают — мы употребляем летом водку ради создания приятной прохлады в комнатах”. С тех пор ничего не изменилось. Включайте любое западное кино и наслаждайтесь. В неплохом британском сериале “Улицы Потрошителя” о криминале времён царствования королевы Виктории всё развивается прекрасно, пока по сценарию не появляются русские. Начинается цирк и балаган. Чиновник посольства России пьёт водку из самовара и играет в “русскую рулетку” с револьвером. Констебль показывает фото цыганского ансамбля и комментирует: “Это самый суровый русский спецназ, сущие звери без жалости… казаки”.
Кадры из фильма «Песня о России»
Дворник с ядерной ракетой
Клише о дореволюционных московитах переносится и на нынешние времена с лёгкой ретушью. Как объясняют в популярном сериале Homeland:
— Это же русские!
—Что?
—Ты разве не понимаешь? Это всё русские!
Глава резидентуры СВР в Берлине сидит в ресторане русской кухни (мы ж другую не едим) — и, разумеется, пьёт водку. Главный киллер российской разведки — чеченец по имени Василий Ковач (!), бывший участник тамбовской ОПГ. Один агент жутко пугается угрозы лишить его дачи на Чёрном море и соглашается на любые условия — ибо непонятно, как жить дальше. Для заработков российские шпионы переправляют в Европу проституток: видимо, зарплату им выплачивают нерегулярно, Россия очень бедная. В своё время я спрашивал в США актёра Олега Видова об этих особенностях Голливуда — они что, реально так представляют себе русских? “Реально, — скучно подтвердил ныне покойный Олег Борисович. — И доказывать им обратное бесполезно. Раньше американцы считали, что мы самые злые и грозные, потом — что самые нищие и у нас любой дворник за пару долларов с помойки ядерную ракету вынесет. В итоге эти два понятия у них прочно смешались. Не смотри, с ума сойдёшь. Они честно пытались сделать злодеями в фильмах арабов — не катит, северокорейцев — кисло. Вернулись к старым добрым русским, и зритель выдохнул спокойно: теперь всё как надо”.
Кадр из сериала «Homeland»
На серьёзных щах
Я не возражаю против карикатурных русских в комедиях. Сериал от HBO “Великая” про Екатерину Вторую — дикий винегрет, я его смотреть не смог. Но лента заявлена как “абсурдистский скетч”, и придираться глупо. У нас самих снят “Человек с бульвара Капуцинов”, где клише на клише, зато действительно смешно. Однако часто в Голливуде экранизируют псевдоисторические романы об СССР “на серьёзных щах”, и смотреть это без истерики невозможно. У американского писателя Тома Роба Смита в романе “Колыма” о сталинском времени содержатся столь глубокие познания о Советском Союзе, что натурально зависть берёт. Отдел по расследованию убийств в Москве находится в булочной под вывеской “Фабрика пуговиц N 14”. Зачем? Для конспирации. В книге все персонажи либо зэки, либо чекисты — у нас другого народа нет. Православная церковь при Сталине покровительствует частным (!!!) детским домам. Я не закончил, подождите. В другой книге Смита, “Малыш 44”, есть директор школы Владимир Козлович Каплер. То бишь его папу звали Козёл — нормальное такое русское имя. В городе Вольске открыт частный ресторан, но его хозяин лишь маскирует нелегальную торговлю водкой. В коммунальных квартирах чужие люди живут в одной комнате. Фильм по “Малышу 44” в России запретили: я понимаю почему. Для здоровья. Наши зрители со смеху бы померли.
Кадр из сериала «Великая»
Девственность партбилета
Я считаю, бороться с этим не нужно. Видов в своё время учредил в Голливуде союз советских актёров “Настоящие русские”, слал протесты режиссёрам — конечно же, это не помогло. Персонажи в фильмах о русских востребованы следующие: монстры, убийцы или комсомолки, очарованные западным образом жизни. Первая такая появилась в фильме “Ниночка” 1939 года по сценарию Билли Уайлдера — там убеждённая коммунистка (её сыграла Грета Гарбо) едет в Париж продавать бриллианты царской аристократии (они принадлежат великой княгине с природным русским именем Свана), но влюбляется во французского графа. В СССР картину, ясное дело, запретили. В фильме “Из России с любовью” советский дипломат Татьяна Романова теряет в объятьях Джеймса Бонда девственность своего партбилета. В конце девяностых восторженными комсомолками в Голливуде становятся даже мужчины из СССР. В “Отряде “Дельта–3” (снят в 1991 году) советский спецназовец шепчет, что главная мечта его жизни — уехать в Америку. Но он не красивая девушка с обалденным бюстом, поэтому беднягу убивают. Кстати, погибшего зовут Пиетре Иванович. Нет, это не отчество, а русская фамилия.
Кадры из фильма «Ниночка»
Провал красного Шварца
Стало быть, история плохих русских в американском кино насчитывает уже 90 лет. Нельзя сказать, что не было эволюции. Вместо Зароффых родились Ивановичи и Ковачи. Пресыщенного аристократа-убийцу оттеснили генералы КГБ с железными зубами и фамилиями Гоголь и Грубозабойщиков (фильмы про Бонда), затем их заменил русский олигарх Алексий Петровитч (роль французского актёра Жана Рено в фильме “Роллерлбол”) и террорист-авиаугонщик Егор Коршунов (роль Гэри Олдмана в “Самолёте президента”). Пожалуй, откровенно хорошего русского удалось показать лишь Шварценеггеру в “Красной жаре”, но, как я уже сказал выше, американская публика такое не ценит. Бюджет фильма с Арнольдом был $29 миллионов, а собрал он лишь $35 миллионов — не провал, конечно, но успехом это тоже назвать язык не поворачивается. С тех пор с экранов Америки на зрителя каждый год пачками сыплются столь дикие русские, что хоть святых выноси. Так вернее и коммерчески выгоднее.
Махните рукой. Нам пора прекратить возмущаться и говорить: “Блин, ну это же бред!”
Давайте тихонько отойдём в сторону и не будем мешать им сражаться с воображаемыми русскими злодеями. В конце концов, они ведь этим занимаются не только в кино.
