Часть 1 СЫНЫ ВОСХОДЯЩЕГО СОЛНЦА. ИСТОРИЯ ЯПОНСКИХ САМУРАЕв Часть 2. Часть 3. Часть 4. ОБ ИСТОКАХ ВОИНСКИХ ТРАДИЦИЙ СТРАНЫ ВОСХОДЯЩЕГО СОЛНЦА Воинские традиции Страны Восходящего Солнца уходят своими корнями в седую древность. Это не представляется удивительным. Дело в том, что далеким предкам современных японцев приходилось много и долго воевать за овладение своей будущей Родиной. Согласно древним легендам, Японские острова были в далеком прошлом сотворены самими богами (по-японски: «ками»). Вера в Божественное начало природы (и в Божественное происхождение японского народа) стала основой исконной религии древних японцев – «синто» («путь богов»). Японцы издавна верили, что их родные острова и управляющие ими «местные», «земные» боги-«ками» (соответствующие древнеримским «демонес лоци», daemones loci) сами являются порождениями небесного бога Идзанаги и его божественной супруги Идзанами. Тем не менее, не сам Идзанаги, а младшая дочь бога небес – богиня Солнца Аматэрасу-(но) О(о)миками (вышедшая из глаза своего божественного отца, подобно тому, как богиня Афина Паллада древних греков родилась во всеоружии из головы своего божественного отца – Зевса Громовержца), почитается японцами как главное синтоистское божество. Таким образом, получается, что каждый японец – естественный синтоист от рождения (и в силу своего рождения в качестве японца), независимо от того, какую еще религию он исповедует – буддизм, христианство и т.д. (именно поэтому в Японии по сей день насчитывается гораздо больше верующих, чем жителей). Согласно синтоистским мифам (излагавшимся до самого – неудачного для Японии - окончания Второй мировой войны в качестве реальных фактов во всех школах Империи Восходящего Солнца), от солнечной богини Аматэрасу Омиками произошла династия японских Императоров. Родной правнук Аматаэрасу – полубог Ниниги-но Микото – был назначен своей божественной бабкой первым правителем Японских островов (любопытно, что боги, по учению синтоистов, сотворили только эти острова и населивших их японцев; к сотворению других земель и народов синтоистские «ками» не имеют никакого отношения, да и сами исповедники синто другими землями и народами, похоже, вовсе не интересовались, считая только себя «людьми» в собственном смысле этого слова). Отправляя внука из своей небесной обители Такамагахара на грешную землю, Аматэрасу вручила ему три небесных священных сокровища: 1) символ Солнца - магическое бронзовое зеркало с оборотом, украшенным солярным символом в виде восьмиконечной звезды; 2) символ Молнии - волшебный меч (извлеченный некогда богом бурь, грозы и грома Сусаноо-но Микото из хвоста поверженного им чудовищного треххвостого восьмиголового дракона). Этот «Имперский» («Государственный») меч необыкновенной красоты, именовавшийся первоначально Амэ-но-мураку-мо-но-хокэн («Небесный драгоценный меч собирающихся туч»), а впоследствии – Кусанаги-но-цуруги («Меч, косящий траву»), прямой и обоюдоострый (в отличие от более поздних, ставших со временем «классическими», самурайских изогнутых мечей с одним лезвием), с рукоятью в виде «ваджры» - древнего магического жезла-«перуна», вошедшего в число ритуальных буддийских принадлежностей, был передан богом бурь Сусаноо своей сестре – богине Солнца Аматэрасу, которая, в свою очередь, передала его своему правнуку Ниниги-но Микото, направив его управлять Японией. Считается, что подлинник этого меча утонул в водах Симоносекского залива вместе с малолетним Императором Антоку, потерпевшим поражение в битве при Дан-но Ура, о которой будет рассказано далее, а современный меч - его точная корпия. Ваджра (по-японски: «конгосё») символизирует мудрость, звучащую, как раскат грома, и ослепительную, как удар молнии. От одного вида ваджры в страхе бегут прочь все нечистые духи и демоны. В буддизм ваджра пришла из индоарийской ведической и брахманистской мифологии, в которой считалась оружием («перуном», «булавой» или «палицей») бога-громовержца Индры («пастуха небесных коров», то есть «Тучегонителя»), которым тот сразил дракона (змея) Вритру (после победы над Вритрой бог Индра стал именоваться «Вритрахан», «Победитель Вритры» - сходное имя «Вретрагна» у других, иранских ариев, носило божество битв). Налицо явное заимствование японцами, через буддистов, ведического сказания о боге-змееборце, причем то обстоятельство, что рукоять этого якобы «исконно японского» священного меча, врученного правителям Японии через посредство синтоистских (то есть добуддийских) божеств, имеет не японскую, а индоарийскую по происхождению форму «ваджры», заставляет усомниться в изначальном характере легенды; 3) символ Луны - драгоценное яшмовое ожерелье «магатама». Этим трем божественным дарам богини Солнца суждено было в дальнейшем стать знаками верховной власти (инсигниями, или регалиями) всех последующих японских Императоров – «Сынов Неба (Солнца)», хотя в широком смысле слова, с точки зрения синтоизма, «сынами Солнца» могут считаться все японцы, составляющие, тем самым, не только одну нацию, но и один род, одну семью, возглавляемую одним Всеотцом – Императором, Сыном Солнца, и объединяемую общим происхождением от единого Божественного Предка (его можно было бы именовать Отцом Богов и Людей, как это делали древние эллины в отношении своего верховного Бога Зевса, к которому возводили свой род многие царские и аристократические фамилии античной Греции). Спустившись с небес – обитали бессмертных и царства вечной жизни - на грешную землю, Ниниги-но Микото оказался в среде исторического времени и неизбежно связанных с ним процессов старения и умирания, поэтому ему пришлось позаботиться о продолжении собственного рода. Точнее говоря, поначалу боги предложили ему на выбор в жены двух сестер – старшую («Деву Скалы»), весьма неприглядную с виду, но способную рожать бессмертных детей, и младшую («Деву Цветов»), способную рожать только смертных, недолговечных детей, но зато писаную красавицу. Как всякий юноша, еще не умудренный жизненным опытом, и принимающий решения больше сердцем, чем разумом, внук богини Солнца выбрал себе в жены красавицу. И потому жизнь человеческая так же недолговечна, как всякая красота. Внука Ниниги-но Микото (и, соответственно, праправнука богини Солнца) – Сано, или Дзимму Тэнно («правителя Дзимму»), знатного человека из области Иварэ, синтоистские мифы называют первым Императором Японии. Сначала Дзимму Тэнно правил только островом Кюсю, но по достижении сорокапятилетнего возраста повел своих отважных воинов на завоевание острова Хонсю. После тяжелой и кровопролитной войны с тамошними варварами (не сотворенными богами и, соответственно, являвшимися, с японско-синтоистской точки зрения, в общем-то, «нелюдью»), он, с божественной помощью, завоевал занимавшую центральную часть острова Хонсю страну Ямато, объявив себя ее правителем. Кстати говоря, данное обстоятельство, вопреки официальной японской историографии, возводящей происхождение современной японской нации к племени Ямато, свидетельствует о том, что название Ямато - дояпонское. Но, как бы то ни было, по традиционным представлениям, праправнук богини Аматэрасу Омиками принял бразды правления над Ямато 11 февраля 660 г. до Р.Х. Именно этот год «Восхода Императорского Солнца» (или начала «Небесной Солнечной Преемственности», выражаясь языком древнейших хроник) японцы стали считать официальной датой основания своего государства, именовавшегося долгое время «страной (Империей) Ямато», наряду со словом «Япония» - «Нихон», «Ниппон» или «Ниппон (ди)-го». Постепенно правители Ямато – преемники Дзимму Тэнно – подчиняли себе одну область за другой, держава Ямато росла и крепла, превратившись со временем в Японскую Империю. Официально считается, что династическая линия японских Императоров не прерывалась со времен легендарного (для всех, кроме самих японцев) Дзимму Тэнно до нынешнего Отца и Символа японской Нации - Акихито. О МИКАДО (ТЭННО) – ЖИВОМ БОГЕ И ЯПОНСКОМ ИМПЕРАТОРЕ У древних японцев (как, впрочем, и у многих других – если не у всех! – народов Древности) существовала вера в некие особые божественные силы, присущие их верховным правителям. Благодаря этим полученным от рождения божественным силам, правитель был проводником воли Неба и сам являлся живым богом во плоти. Император считался «Хозяином Времени» (которое понималось как правильное чередование времен года). Каждое движение, каждая мысль «Хозяина Времени», сказывались на благосостоянии подчиненных ему страны и народа и несли с собой благополучие или невзгоды для земли и людей, оберегая их от всяческих невзгод, включая природные катаклизмы и аномалии. Поэтому большую часть своего времени правители древней Японии были обязаны посвящать общению с богами и выполнению строгих священных ритуалов, не имея «частной жизни» по определению. Даже заботы, связанные с практическим управлением государством, считались мелкими, суетными и недостойными «Сына Неба». По его поручению и от его имени державой управлял регент (официальной задачей которого считалась, прежде всего, защита «Хозяина Времени», гарантировавшего своим существованием благополучие державы и подданных, от мятежей и заговоров) из числа ближайших родственников Императора (древнейшей придворной аристократии «кугэ», имевшей еще досамурайское происхождение, то есть возникшей задолго до того, как сложилось военно-служилое сословие «боевых холопов»). Регент из среды аристократов-«кугэ», составлявших Императорский двор, правивший от лица малолетнего Императора, именовался «сэссэй» (или «сэссё»). А такое случалось довольно часто, поскольку могущественные «кугэ», не желая отказываться от вольготной жизни, которую они вели при малолетних Императорах, вынуждали тех отречься от Престола по достижении ими совершеннолетия, чтобы назначить им новых преемников из числа малолетних принцев, от имени которых продолжал бы править очередной «сэссэй». Особенно прославился в этом отношении могущественный придворный аристократический клан Фудзивара, долгое время поставлявший из своей среды «сэссэев» при несовершеннолетних Императорах Страны Восходящего Солнца, выдававший за последних замуж девушек из своего рода и, таким образом, многократно породненный с божественным Императорским Домом. При этом безопасность всей Японии отождествлялась с безопасностью Императорской династии и, следовательно, с ее несменяемостью. Именно это убеждение, вошедшее в плоть и кровь всех японцев, издавна привыкших воспринимать себя как одна большая семья, один большой род, во главе с Императором - живым богом и в то же время верховным старейшиной этого большого единого рода - во главе - по сей день лежит в основе несменяемости (в самом деле - как можно сменить себе отца или предка?), несмотря ни на какие обстоятельства, японской Императорской династии с эпохи седой древности до нынешнего времени. В данной связи совершенно логичным выглядит и представление о том, что сакральные качества живого бога - Императора - распространяются только на Землю Восходящего Солнца, созданную его божественными предками - синтоистскими божествами - именно для него - их земного потомка и кровно связанных с ними, через этого потомка, верноподданных Императора, являющихся одновременно, его родственниками, а тем самым - и родственниками этих самых синтоистких божеств. Земля же, сотворенная синтоистскими божествами для своих потомков - Императорского рода и его природных подданных -, священна, и неизменная задача всех этих природных подданных Божественной Династии, происходящей от богов - оберегать ее, как и саму династию. Впоследствии, с приходом в Японию из Кореи и Китая новой, индоариийской по происхождению, религии – буддизма – некоторые японские Императоры, вместо отречения от престола, стали принимать монашеский постриг и формально «приписываться» к тому или иному из буддийских монастырей, очень быстро расплодившихся, после прихода буддизма, якобы, в лице ученика самого Просветленного – индийского принца Бодхидхармы (или, по-японски: Даромы) в Японию через Китай, по всей Стране Восходящего Солнца и достигших в скором времени немалого богатства и могущества (как политического, так и военного, учитывая все возраставшее число буддийских воинов-монахов, иногда составлявших целые монастырские армии, наподобие армий духовно-рыцарских Орденов средневековой Европы). Такой Император, являвшийся одновременно буддийским монахом, именовался «инсэй» и формально имел более высокий статус, чем «сэссэй», номинально правящий от лица малолетнего Императора. Тем не менее, в Японии (в отличие от Китая) реальная власть почти всегда находилась в руках не Императоров, а правивших от их имени регентов. Однако, не взирая на этот реальный факт, вера в исключительность Императора настолько укрепилась в сознании «сынов Ямато», что в последующие исторические периоды, когда реальная власть в Японии оказывалась в руках не Императора и регентов из числа его ближайших родственников, а в руках других могущественных феодальных кланов или отдельных «сильных личностей», никто из этих диктаторов даже и не помышлял о том, чтобы самому завладеть Императорским престолом. Формально все «сильные личности», как бы они не именовались, оставались верными, преданными и почтительными подданными своего «Тэнно», или «Микадо», довольствуясь дарованными им этим Небесным Государем (добровольно или нет, это уже другой вопрос!) пышными титулами. Наиболее известным среди них был титул «сэйи тайсёгун» («великий полководец – победитель варваров»). Японский титул «сёгун» (ударение при произнесении этого слова следует делать на первом слоге), как и многое в древней и средневековой Стране Восходящего Солнца, имеет китайское происхождение (да и вообще, на наш взгляд, взаимоотношения и соотношение между китайской культурой и вторичной, по отношению к ней, культурой японской, можно сравнить с соотношением между шумерской и аккадской, вавилонской и ассирийской, греческой и римской культурами). Титул «сёгун» происходит от китайского титула «дзян-дзюнь» или «цзянь-цзюнь» (имевшего в древнем и средневековом Китае аналогичное значение и обычно переводящегося на русский язык и на другие европейские языки как «генерал»). Титул «сёгуна» (роль которого, как мы помним, играл Юкио Мисима в своем «Обществе Щита») носил Верховный Главнокомандующий всеми войсками Императора и его вассалов и военный диктатор, правящий от имени Императора. В отличие от «сэссэя», происходившего из среды досамурайской придворной аристократии, «сёгун» (именовавшийся также «тайкун» - «владыка») происходил из самурайской среды и правил от имени Императора, даже если этот Император не был малолетним. Со временем конструкция управления средневековой Японией еще больше усложнилась: «сёгуны» тоже были лишены реальной власти очередными «сильными личностями», происходившими, подобно самим «сёгунам», из самурайской среды, принимавшими титул «сиккэн» и правившими от лица малолетних «сёгунов» (вынуждаемых «сиккэнами» к отречению от власти по достижении ими совершеннолетия), формально, в свою очередь, продолжавших номинально править от имени Божественного Императора (лишенного в действительности всякой реальной власти). В данной связи нам представляется необходимым указать уважаемым читателям на следующее обстоятельство. «Микадо» – древнейший, теперь уже почти не употребительный в самой Японии (и все еще достаточно широко распространенный в других странах) титул (означающий по-японски буквально: «Высокие Врата»), употреблялся в прежние времена для обозначения Императора, как светского верховного повелителя Японии, (именуемого в более поздние времена и, в том числе, в настоящее время, «Тэнно»). При этом следует учитывать, что понятие «Микадо» включало себя в древней Японии не только самого монарха, но также его дом, двор и даже государство, находившееся под его управлением. Коренные японцы ныне не используют понятие «Микадо», исключенное из всех японских официальных документов, в качестве Императорского титула. Вместо устаревшего титула «Микадо» в настоящее время используется более поздний титул «Тэнно» (буквально: «Небесный Государь», «Сын Неба», «Повелитель всего сущего»; латинское слово древнеримского происхождения «Император», то есть «повелитель», которым обычно пользуются для перевода слово «Тэнно» на другие языки, к сожалению, не передает точного смысла японского титула), вошедший в японское словоупотребление под китайским воздействием и являющийся, по сути дела, калькой с титула китайского Императора (Хуанди). Японцы верили (или, во всяком случае, считается, что верили) в божественность своего Императора вплоть до 1 января 1946 года. В тот памятный день сто двадцать четвертый по счету (начиная с Дзимму Тэнно) японский Император Хирохито, после поражения Японии во Второй мировой войне, под давлением американских оккупационных властей, был вынужден издать специальный указ (рескрипт или декрет), в котором отказался от статуса «живого бога», назвав Божественность Императора ложным понятием, основанным на легендах и мифах, и признав, что Император – всего лишь «Символ Государства и Единства Нации». Это официальное заявление «Небесного Государя» о его человеческой, а вовсе не Божественной природе («Нингэн-сэнгэн») глубоко потрясло большинство японцев, для которых «культ личности» Микадо-Тэнно был традиционной основой мировоззрения. Многие из «истинных сынов Ямато» - например, Юкио Мисима, так и не смогли с этим до конца примириться. Однако же вернемся, уважаемый читатель, во времена Божественного Властителя Дзимму Тэнно. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Далее часть 4.
