В публичном пространстве все активнее разгораются споры: начнем ли мы жить по графику четырехдневной рабочей недели? Об этом в комментарии аналитика — экономиста Конфедерации промышленников Литвы Титаса Будрейки. Отдельные компании в разных странах мира уже экспериментируют с введением четырехдневной рабочей недели — Литва не исключение, у нас эту модель работы опробовали Вильнюсские тепловые сети. Опыт […]
The post Готова ли экономика к четырехдневной рабочей неделе? appeared first on kurier.lt.
В публичном пространстве все активнее разгораются споры: начнем ли мы жить по графику четырехдневной рабочей недели? Об этом в комментарии аналитика — экономиста Конфедерации промышленников Литвы Титаса Будрейки.
Отдельные компании в разных странах мира уже экспериментируют с введением четырехдневной рабочей недели — Литва не исключение, у нас эту модель работы опробовали Вильнюсские тепловые сети. Опыт компаний, опробовавших этот метод, положительный: заметное снижение уровня стресса сотрудников, улучшение баланса между семьей и работой, повышение производительности труда. Казалось бы, чего еще мы ждем и не начинаем работать четыре дня в неделю, но следует иметь в виду, что все эти компании решили попробовать такую модель сами, поэтому они не отражают типичные компании, чей опыт может быть радикально иным. Тем более что подобные испытания не проводили компании-производители со строгими рабочими и производственными графиками, сменной работой и так далее.
Опыт отдельных компаний показывает, что более короткая рабочая неделя и связанное с этим дополнительное свободное время можно использовать для обучения сотрудников и личностного развития, что будет способствовать развитию социального капитала населения. Действительно, на некоторых, особенно творческих, административных должностях более короткий рабочий день при необходимом условии готовности сотрудников работать сокращенную неделю, но более продуктивно, может повысить производительность компании.
Однако на этот вид работы приходится не более четверти экономики Литвы. Для большинства рабочих мест сокращенное рабочее время будет означать на одну пятую меньше объема предоставленных услуг или произведенной продукции, а, соответственно, производительности труда или значительного увеличения затрат на рабочую силу.
Если компании, которые создают три четверти экономики Литвы, объем услуг и производства которых напрямую зависит от отработанного времени, решат не сокращать объем услуг и производства, им потребуется около 175 тысяч сотрудников, а общий уровень занятости в Литве должен увеличиться примерно на 13%, т.е. больше текущего уровня безработицы (7,5%).
Следует иметь в виду, что часть безработных — это структурные безработные, поэтому в Литве просто не хватило бы рабочей силы для поддержания тех же объемов услуг и производства, что означало бы значительный экономический спад, сравнимый кризису 2008 года. Уже сейчас некоторые виды экономической деятельности не могут найти рабочих, а количество вакансий является самым высоким за десятилетие. Столь массовое увеличение потребности в человеческих ресурсах имело бы другие последствия для литовского рынка труда, увеличивая его нестабильность. Кроме того, сокращение рабочего времени одного работника приведет к увеличению средних почасовых затрат на оказание услуг и производство. Фиксированные затраты на рабочую силу включают, например, обучение работников. Помимо этого, большее количество сотрудников также увеличило бы затраты на координацию работы.
Поскольку инвестиции в автоматизацию и робототехнику станут относительно более выгодными, нежели содержание работников, это будет стимулировать компании вкладывать средства в новые технологии, что в долгосрочной перспективе может отрицательно сказаться на занятости и заработной плате.
Исторически сложилось так, в начале ХХ века люди работали шесть дней в неделю, сменами по 10-12 часов. Вряд ли такая продолжительность рабочего дня приемлема сегодня. Наша привычная пятидневная 40-часовая рабочая неделя была введена президентом США Ф. Рузвельтом для сдерживания роста безработицы во время Великой депрессии, которая в 1933 году достигла 24,9 процента. Президент Рузвельт ввел эту систему, чтобы увеличить потребность в рабочих, полностью осознавая, что компании для поддержания уровня промышленного производства должны будут нанимать новых рабочих и увеличивать занятость в стране. В краткосрочной перспективе эта политика окупилась, было создано около 2,5 миллиона новых рабочих мест. Этот исторический опыт подсказывает, что аналогичного эффекта следует ожидать и сегодня.
В марте этого года Испания решила, что с сентября около 200-400 компаний добровольно присоединятся к четырехдневной, 32-часовой рабочей неделе. Результаты этого эксперимента будут важны при рассмотрении аналогичных решений как в самой Испании, так и в других странах.
Текущие данные показывают, что введение четырех рабочих дней было бы потенциально выгодным в определенных сферах экономической деятельности, особенно там, где преобладает творческая работа. Однако эти результаты не отражают большинство видов экономической деятельности, где время, отработанное сотрудниками, напрямую определяет объем предоставленных услуг и произведенной продукции.
Может, тогда стоит сократить рабочее время на секторальном уровне? Только тогда возникает фундаментальный вопрос о том, не приведет ли введение стандартной четырехдневной недели в одни виды экономической деятельности, а в других оставив пятидневную неделю, к искажению как системы образования, так и рынка труда, когда значительно больше людей из-за лучших условий работы сделают выбор в пользу именно этих сфер деятельности?
Пандемия COVID-19 заставила компании искать для себя наиболее выгодные формы работы, а сокращение рабочего времени может стать значительным стимулом для привлечения или удержания работников. С другой стороны, в то время, когда мы переживаем трудный и неопределенный экономический период, мы должны сосредоточиться на восстановлении стабильности рынка труда, а не экспериментировать с рабочим временем. Поэтому при обсуждении таких инициатив следует иметь в виду, что такая модель работы будет подходить только для конкретных рабочих мест, а три четверти литовской экономики сегодня пострадали бы от внедрения такой модели.
Сегодня компании сами вправе решать, какая модель производственных отношений наиболее подходит для специфики их деятельности. Если отдельные компании считают, что введение четырехдневной недели повысит их производительность и поможет привлечь сотрудников, они могут применять эту модель уже сегодня. Однако пока рано говорить об изменениях в общенациональном масштабе, которые коснутся всех компаний, в том числе тех, которые не поддерживают такую модель. Текущая экономическая структура Литвы и ситуация на рынке труда экономически не совместимы с концепцией четырехдневной рабочей недели.
Этой идее придется еще подождать: экономика должна созреть для изменений рабочей недели, тем более что такие решения следует рассматривать в стабильных и предсказуемых условиях, а не в период пандемии и карантина, когда условия работы в компаниях меняются каждые несколько месяцев.
The post Готова ли экономика к четырехдневной рабочей неделе? appeared first on kurier.lt.
