Это были, как сообщала тогда наша газета, «известная негритянская певица Целестина Коол» и «знаменитая негритянская певица Мариан Андерсон». (Слово «афроамериканка» в те годы было не в ходу, а слово «негритянка» не считалось обидным.)
Целестине предстояло выступать с джаз-оркестром на летней эстраде, Мариан – под аккомпанемент фортепиано в филармонии и новом здании драмтеатра.
Добавлю к этому любопытному факту то, чего не знали наши земляки. В Москве возвращения Мариан ждала еще одна черная соловушка – Коретти Арле-Тиц. С донским краем ее связывали собственные воспоминания времен Гражданской войны.
Целестина
Если бы ведущему концертов Целестины Коол удалось заглянуть на несколько десятилетий вперед, ростовской публике он мог бы представить ее так:
– Сейчас вы услышите певицу, которая стала прообразом героини культового фильма «Мы из джаза»!
Как помните, эта лента Карена Шахназарова – про пионеров советского джаза. По сценарию молодой музыкант Костя, мечтающий о собственном биг-бэнде, узнает, что в Россию приезжает знаменитая кубинская певица Клементина Фернандес. Костя и его ребята надевают фраки и отправляются на вокзал – встречать г-жу Фернандес по высшему классу.
Прототипом Клементины, которую сыграла Лариса Долина, и была Целестина Коол. Эпизод непридуманный. Разве что переиначенный для кино. Целестину действительно пытался перехватить прямо возле поезда молодой бэнд-лидер Александр Варламов, мечтавший для своего оркестра о настоящей англоязычной джазовой певице.
Это была почти детективная история, в которой по сей день остаются загадки. Целестина приехала в Россию в 1934 году по вызову своего дяди Роберта Робинсона. Он был квалифицированный рабочий, в СССР трудился по контракту.
В отличие от экранной Клементины, Целестина большой известностью не обладала. Ее эстрадный и кинематографический опыт был невелик. Целестина хотела получить хорошее музыкальное образование (на ее родине престижные вузы для темнокожих были закрыты). Она сразу поступила на вокальное отделение Московской консерватории.
Есть история о том, что администратор Варламова следил за передвижениями Целестины из Нью-Йорка в Москву с помощью кого-то в американском посольстве. А еще о том, что новоприбывшая в Москву темнокожая артистка заподозрила почему-то в наших музыкантах белых дельцов, которые собираются эксплуатировать ее талант. Ситуацию спас все тот же администратор, развернув перед Целестиной плакат. На этом плакате белокожий гражданин СССР, китаец и африканец были как неразлучные друзья.
Варламов написал для Целестины чудесные песенки – «Лолли-бай» и «Желтую розу», выпустил грампластинки. (Записи легко найти в Сети.) Афроамериканская студентка выступала и с другими джаз-оркестрами, ездила на гастроли.
Сколько Целестина собиралась пробыть в СССР – неизвестно. Существует версия, что поторопил ее «всесоюзный староста» товарищ Калинин. Он, де, настойчиво посоветовал певице принять советское гражданство. И Целестина тут же упаковала чемоданы. Произошло это в 1937 году.
Вернувшись в Штаты, Целестина Коол занялась педагогической практикой. Лишь изредка ее имя появлялось на концертных афишах.
Мариан
О приезде в Ростов Мариан Андерсон можно сказать с высоты сегодняшнего дня, что донскую столицу осенил своим крылом гений.
– Такой голос слышишь раз в столетие! – воскликнул в восторге выдающийся дирижер Артуро Тосканини, услышав впервые это изумительное контральто.
Поэт Осип Мандельштам под впечатлением от ее пения написал стихи, сравнив силу воздействия голоса Мариан с «мощью пятикнижья».
Голос волшебный (в чем можно убедиться даже по записям в Сети). Прав тот, кто назвал пение Мариан Андерсон «истечением благодати».
В Ростове Мариан дала два концерта. Думаю, что прошли они с аншлагами. На Дону в те годы было, как в фильме «Музыкальная история». Оперные кружки и студии – повсюду: в ДК и вузах, на заводах и фабриках. Увлечение молодежи музыкальной классикой поощрялось. А старую интеллигенцию так и тем более не могла не заинтересовать певица, которая исполняла классический репертуар.
Ростовские концерты пришлись на финал большого гастрольного тура Мариан Андерсон по СССР. Спустя несколько дней она уже выступала на фестивале в Вене.
Мариан Андерсон никогда больше не приезжала в Советский Союз, но в годы Второй мировой войны включала в свои программы произведения русских композиторов.
Она стала первой афроамериканкой, которая вышла на сцену «Метрополитен-опера», была послом доброй воли ООН.
Но вернемся в год 1936-й, к третьей темнокожей певице Коретти Арле-Тиц, которая ожидала в Москве возвращения Мариан с гастролей. В отличие от Целестины и Мариан, Коретти была не гастролершей, а советской гражданкой. С Мариан познакомилась в Москве и была очарована ее редким даром и не менее редкой для знаменитых артисток скромностью.
Коретти
Удивительно, что о Коретти Арле-Тиц еще не сняли фильм. Не биография, а готовый киносценарий!
Представьте: США, начало ХХ века. Молодая конторская служащая, которая с детства поет в церковном хоре, мечтает об оперной сцене. Она понимает, что осуществиться эта мечта может только в Европе. И приходит по газетному объявлению на кастинг кандидаток в музыкально-танцевальное шоу, которое поедет в Германию.
Шоу «Амазонская гвардия Луизианы» – это далеко не то, о чем девушке мечталось, но все-таки шанс попасть когда-нибудь на большую сцену.
«Амазонская гвардия» быстро разваливается, однако артистки не унывают: чернокожие таланты в Европе и России востребованы. Так афроамериканская мечтательница о высоком искусстве (ну конечно, это Коретти) и ее подруги – бывшие «луизианские амазонки» – едут в Россию и создают квартет «Бесподобные креолки».
Для артисток считается удачей найти богатого покровителя. Коретти повезло больше, чем другим: она стала женой некоего г-на Утина, весьма состоятельного человека. Но сцену, несмотря даже на рождение двух детей, не оставила.
Много событий вместила жизнь Коретти за несколько дореволюционных лет: поездка на родину и неодобрение родными ее брака с белым мужчиной (родные Утина, в свою очередь, осуждали его отношения с темнокожей). Смерть ребенка и на этой почве – попытка самоубийства. Разрыв с Утиным, поступление в Петербургскую консерваторию, участие в революционной пропаганде большевиков.
Произошло это случайно. Коретти познакомили с аккомпаниатором, который устраивал просветительские литературно-музыкальные утренники для рабочих. Оказалось, что утренники – только часть программы, и скорее даже ширма. А за ней – политическая пропаганда. Впрочем, от участия в этих утренниках Коретти не отказалась.
А еще в эти годы она познакомилась в консерватории с главным человеком своей жизни – Борисом Тицем.
Он был из обрусевших немцев. Его предок – музыкант – переехал в Россию в XVIII веке. Борис тоже решил стать музыкантом – учился в консерватории по классу фортепиано.
Пройдет еще немного времени, и судьба забросит Бориса Тица в Харьков. Он позовет туда Коретти, и они поженятся за месяц до переломного октября 1917 года, чтобы никогда уже не расставаться.
Во время Гражданской войны Борис и Коретти выступали с концертными бригадами Политуправления Юго-Западного фронта. Это значит, что их зрителями были и наши земляки. На Юго-Западном фронте воевала Конармия Буденного.
Годы спустя, уже проживая в Москве, Коретти приезжала на наши юга с концертами.
Эту эффектную иностранку приглашали к сотрудничеству джаз-оркестры. Она пела и джаз, но душа к джазу не лежала. Больше всего Коретти любила романсы и спиричуэлс – духовные афроамериканские песни, которые, по мнению знатоков, исполняла, словно это тоже романсы…
К сожалению, осталось очень мало записей голоса Коретти Арле-Тиц. Одна из них звучит в кино. Коретти снималась в фильмах дважды, и оба раза играла негритянскую няню: в комедии Александрова «Цирк» и экранизации Жюля Верна «Пятнадцатилетний капитан».
А продолжением «ростовской темы» в жизни Коретти можно назвать творческую дружбу с уроженцем донской столицы композитором Михаилом Гнесиным. Гнесин говорил, что, прожив многие годы в Москве, не утратил любви и привязанности к Ростову. Коретти была первой – и, по мнению автора, очень проникновенной исполнительницей некоторых его сочинений.
Коретти Арле-Тиц довелось пережить в России две мировые войны. В эти страшные годы она пела для раненых в госпиталях. Сохранилось ее письмо, написанное после таких концертов в Великую Отечественную. Коретти пишет, что ее душат слезы при взгляде на раненых бойцов и хочется отомстить напавшим на «нашу чудесную страну».
Нашего земляка Гнесина восхищала тонкая воспитанность и образованность Коретти. И то, что такой она сама себя сделала.
