Многие задаются вопросами – «А почему поиск монеток с металлодетектором это плохо? Почему археологи так люто ненавидят металлодетектеристов? Почему выступают за запрет «любительской археологии?».
Вопросы эти возникают, как правило, у людей совершенно незнакомых с археологией. Поэтому попробую ещё раз объяснить точку зрения профессиональных археологов. Предупреждаю – текст получился длинный. Но иначе никак.
В чём вред откровенных грабителей, думаю, понятно всем. Когда целенаправленно грабят погребения, вынимая из них ценные вещи или выгребают из культурного слоя древнего города все металлические предметы, попутно разрушая всё уцелевшее, разрушительность и преступность очевидны. Но ведь многие «всего лишь собирают никому ненужные «потеряшки» на распаханных полях, где нет ничего ценного, и кроме них тут никто искать и не будет».
Но именно такой поиск с металлодетектором разрушает археологические памятники. Для непрофессионалов непонятно: – «Какой памятник можно разрушить на ровном, распаханном поле?»
Со словом «памятник» обычно ассоциируются бронзовые и каменные статуи, Александрийский столп, или на крайний случай дворцы – памятники архитектуры. И удивление понятно – «Какой к чёрту памятник, это же чистое поле!». Но в археологии термин «памятник» имеет другое значение. Вот сухое определение из учебника: «Археологический памятник – это объект материальной культуры, несущий в себе определённый объём информации о прошлом». То есть это объект с двумя основными свойствами: он материален и несёт информацию о прошлом.
Археологические памятники – это все следы, оставшиеся от человеческой деятельности и находящиеся под землёй или водой. В первую очередь это древние поселения (среди которых городища – остатки укрепленных поселений – городов, селища – остатки неукреплённых поселений, стоянки – места временных поселений) и могильники (кладбища, курганы, гробницы, склепы и т. п.). Кроме того археологическими памятниками будут древние святилища, шахты, дороги, затонувшие корабли и множество других объектов. Но и ими круг не ограничивается. Памятником является также и отдельное сооружение, и любой древний предмет. То есть, яма, монета, осколок керамики, кремнёвый наконечник, все прочие предметы, и их фрагменты это памятники. Потому что несут информацию о прошлом. Правда эта информация часто непонятна человеку далёкому от археологии, который в осколках горшков, обломках костей, ржавых железках и мятой проволоке увидит только мусор.
Археологические памятники являются важнейшими источниками для изучения прошлого. Без них немыслимо изучение Средних веков, Античности, бронзового и каменного века. Информация письменных источников, сохранившихся в архивах и музеях, весьма ограничена, и чем древнее, тем фрагментарнее. Поэтому без археологии современная история как наука уже немыслима.
Беда в том, что археологические памятники, как и всё на свете, подвержены разрушению. Происходит это по трём основным причинам:
Международное сообщество договорилось о том, что сохранение и изучение археологических объектов — одна из важнейших задач. В частности, эти принципы описаны в Европейской конвенции об охране археологического наследия, ратифицированной Россией в 2011 г.
Вот пара определений из неё: «археологическое наследие является жизненно важным для познания истории человечества"
«археологическое наследие, которое является источником свидетельств древней истории, подвергается серьезной угрозе разрушения в связи с возрастающим количеством крупных строительных проектов, природными рисками, подпольными и ненаучными раскопками, а также недостаточной информированностью общественности»
Как защищают памятники от разрушения?
Как я писал, есть три основных фактора разрушения.
Природа.
Тут ничего особо не поделаешь, вода будет течь, ветер дуть, кроты рыть. Помогут только превентивные раскопки, например, на размываемой рекой части городища или строительство защитных сооружений. Так часто и происходит, разрушающийся памятник исследуют в первую очередь. Впрочем, ресурсов хватает далеко не на всё, но, по счастью, природа разрушает только малую часть памятников.
Строительство.
Угроза, которую несёт строительство, очевидна. Котлован фундамента здания полностью уничтожит культурный слоя, при строительстве дорог сносятся целые памятники или комплексы. Для того чтобы устранить эту угрозу, законодательство большинства стран обязует проводить историко-культурную экспертизы ВСЕХ участков, подлежащих застройке или хозяйственному освоению и спасательные раскопки, если строительство затрагивает археологический памятник.
Как сохраняют археологические памятники при строительстве?
В первую очередь стараются сделать, чтобы строительство как можно меньше затрагивало территорию археологических памятников. Для этого в документации любого мало-мальски крупного проекта предусмотрен специальный раздел, в котором разрабатывают меры охраны. Любое строительство в России (и почти во всех других странах) предваряется археологическими исследованиями. Цель таких исследований – выявить все известные и неизвестные памятники для того, чтобы сохранить их. Археологи обследуют всю территории, которая будет охвачена строительством (разработкой полезных ископаемых и т. п.), чтобы выяснить, как это затронет археологические памятники. При этом часто приходится корректировать проекты. Например, в своё время при проектировании трассы М-11 один из её участков сместили в сторону для того, чтобы обойти археологический комплекс у д. Заручевье в Окуловском районе. Наша экспедиция не раз при обследовании, например, трассы газопровода или отвода под карьер выявляла новые памятники, из-за которых меняли трассу или границы землеотвода.
Нередко перенос невозможен по техническим причинам — при строительстве в городе, например, или требует слишком больших расходов. Тогда проводятся обязательные спасательные научные раскопки. Такие раскопки постоянно идут во всех «старых» городах (Новгороде, Москве, Пскове…) и на территориях, охваченных новыми проектами.
Раскопки.
Вот мы плавно подобрались и к ним. Главное что надо понимать – любые раскопки это УНИЧТОЖЕНИЕ! Даже научные. Каждый археолог знает, что раскопать памятник (или его часть) можно только один раз, после чего он исчезает. Больше никто и никогда его не увидит, останутся только находки, дневниковые записи, чертежи и фотографии. От того насколько качественно и тщательно они сделаны, зависит объём сохранённой информации. Археологи часто поминают своих предшественников недобрым словом. Не только расхитителей гробниц и бугровщиков-кладоискателей, но и археологов прошлого, которые в погоне за находками и сенсациями копали варварскими методами без должной фиксации. Впрочем, даже самые лучшие специалисты, и легендарные археологи прошлого не могли раскапывать так качественно как средняя по оснащению экспедиция сейчас. У них не было электронных тахеометров и систем сканирования, которые фиксируют положение находок и сооружений с почти идеальной точностью, у них не было возможности делать многочисленные анализы (спектральный, палинологический, генетический и т. д. и т. п.). Да, у них банально были плёночные фотоаппараты и поэтому фотографировали часто только самое важное, а что кадр не удался, узнавали только проявив плёнку через месяц. Мы же можем снимать на цифровые фотоаппараты без ограничения.
Технологии и методики развиваются, и каждое новое поколение исследователей извлекает больше информации из раскапываемого памятника. А погоня за сенсационными находками приводит к потере сопутствующей информации. Поэтому сохранить, важнее, чем изучить.
Научное сообщество, наученное горьким опытом, установило жёсткие правила проведения раскопок. В России они сформулированы в Положении о порядке проведения археологических полевых работ ИА РАН. Вот основные, закреплённые им принципы в трёх кратких тезисах:
1. Раскопки должны проводиться только квалифицированными специалистами, в соответствии с современными научными требованиями и методами, на основании специального разрешения, выдаваемого Министерством культуры.
2.Исследователям следует максимально стремится к сохранению археологических памятников. При выборе объектов раскопок следует отдавать приоритет памятникам, которым грозит разрушение. Раскопки на объектах, которым разрушение не угрожает, возможны только для решения важных фундаментальных научных проблем.
3. Целью археологических работ может быть только выявление, сохранение и изучение археологических памятников.
То есть, даже археологи-специалисты ограничивают себя в том где и как копать. Сейчас большая часть усилий исследователей сосредоточена на спасательной археологии. Раскапывают то, что попадает в зону застройки, добычи полезных ископаемых, прокладки дорог и трубопроводов. А если конкретное селище, городище, курган стоит в лесу, то пусть стоит. Может потомки смогут сканировать его огромным томографом и без разрушения узнать всё необходимое. Потому что памятник на котором не ведётся никакой новой для него деятельности, находится в стабильном состоянии, его сохранности ничего не угрожает. Кроме грабительских раскопок.
Вот и перейдём к ним, потому что поиск древностей с металлодетектором — это просто одна из их разновидностей.
Основной целью любого металлодетекториста является поиск древних предметов. Он может заниматься им для пополнения коллекции, заработка или приятного времяпрепровождения. Он может даже искренне интересоваться историей, но мотив совершенно неважен. Важно то, что его действия приводят к разрушению памятника и потере информации о прошлом. Но именно об этом «любитель» не задумывается. Всё затмевается желанием заполучить «ещё одну редкую монетку» в коллекцию.
В чём же конкретно заключается вред от «любителей с металлодетектором»?
Дело в том, что для изучения прошлого, как я не раз уже писал, важны не столько вещи, сколько информация, которую они несут. Определённую часть информации вещь несёт в себе. Например, на монете может быть герб, год чеканки, имя правителя. Дополнить информацию о состоянии дел в древнем государстве может состав монетного сплава, качество изготовления и т. д. Так монета «рассказывает» о прошлом. Но ещё больше информации заключается в археологическом контексте. Монеты, лежащие на селище, не только рассказывают сами о себе, но и дают информацию о времени существовании поселения, о торговых связях и благосостоянии жителей дома, на полу которого она лежала и т. п. Серебряная монета, найденная на остатках монетного двора, расскажет нам об истории денежного дела конкретного государства. А точно такая же монета, найденная на берегу реки посреди малонаселённых лесов, расскажет нам о торговом пути, который проходил здесь тысячу лет назад. А вот монета, лежащая в ящике стола любителя, ничего этого нам не сообщит, и будет просто одним из тысяч одинаковых предметов.
Чтобы получить эту самую сопутствующую информацию, важно знать обстоятельства залегания предмета. На могильнике или поселении он найден? В каком слое? Что лежало рядом? Насколько находка была перемещена от места первоначального положения? И множество других нюансов для фиксации которых, необходимо, чтобы предмет извлекал специалист, владеющий археологической методикой.
В этом археологию можно сравнить с криминалистикой. Улики на месте преступления тоже должен фиксировать и собирать специалист. Только тогда они помогут раскрыть преступление и полученные сведения можно будет использовать в суде. Нож с отпечатками пальцев на рукояти и следами крови, найденный на месте преступления или зажигалка, выроненная поджидавшим в засаде убийцей, будет важными уликами, много говорящей об обстоятельствах преступления для следствия и суда. Но если эти предметы найдёт некий «любитель» и принесёт его через месяц в отделение полиции, хорошо отмытые и почищенные, то они станут бесполезными безделушками. Даже если «любитель» искренне хотел помочь раскрыть преступление. Так и с археологическими находками. Непрофессионалы просто не представляют всего пласта информации, которую содержит в себе контекст, во многих случаях они даже не понимают, что нашли. А его несёт любая находка. Любая! И клад золотых монет, и нательный крестик, и пуговица, и пуля, и даже гвоздь.
Важно понимать ещё одно. Не бывает никаких случайных «потеряшек»! Если есть находка, значит, есть памятник – остатки поселения, разрушенный могильник, дорога наконец. Вещи сами из воздуха не появляются, а попадают в землю в результате человеческой деятельности и если «детектерист» не видит ничего кроме монетки или перстня, то только потому что совершенно «слеп».
Так в чём же заключается вред любительской археологии?
Дело в том, что на большинстве памятников набор находок достаточно маловыразительный, и большая часть наиболее информативных вещей – металлические. Зачастую на селище могут быть всего две-три монетки или несколько металлических украшений, которые дают возможность датировать и интерпретировать памятник или комплекс находок. Если их вынуть, то информативность памятника резко снизится.
Возьмём для примера селище (остатки неукреплённого поселения). Стояла где-нибудь на берегу большой реки в Средние века (ну пусть с 9 по 13 век) деревня. Люди, которые жили в ней, стоили дома, копали ямы, пахали поля вокруг и при этом теряли или выбрасывали различные вещи, формируя тот самый «культурный слой». Вещи эти были из разных материалов – дерева, бересты, кожи, шерсти, ткани, кости, камня, стекла, керамики, железа, бронзы, олова, серебра, даже золота иногда. Потом жившее в деревни люди ушли на другое место (погибли во время набега, были уведены в рабство захватчиками, умерли от эпидемии и т. д.), поселение исчезло и остался только культурный слой с остатками сооружений, артефактами, различными прослойками и материалами.
Но сохраняется всё по-разному. За прошедшее время полностью истлела органика, распашкой (а почти все селища распахиваются, просто потому что там плодородная почва) сильно повредили остатки сооружений, из которых остались только глубокие ямы. Из вещей в основном сохранились изготовленные из неорганических материалов – керамики, камня, стекла, железа (и то частично) и цветного металла. Именно их и находят при раскопках, и они дают основную информацию. При этом вещи из металла самые информативные. Монеты, свинцовые печати и пломбы, ювелирные украшения, оружие и орудия труда могут рассказать нам больше всего и являются самыми ценными находками, даже если изначальный контекст нарушен распашкой. К тому же, они неплохо сохраняются. Точнее сохранялись, пока в свободной продаже не появились металлодетекторы.
И вот на этом селище, которое выглядит как ровное поле, появляются люди с металлодетекторами и начинают копать. И теперь металл исчезает из культурного слоя. Новый фактор разрушения уничтожает его, так же как гниение уничтожило предметы из органики. Металлические находки вынимаются из слоя и перемещаются на полки коллекционеров и аукционы в интернете. А на памятнике полностью исчезает ещё одна категория находок. Теперь остались только керамика, камень и стекло. И если изобретут прибор позволяющий «любителям» найти артефакты, сделанные из них, то раскапывать уже будет нечего.
На упомянутом селище не будут найдены монеты, которые позволяют точнее датировать время его существования и исчезновения, понять уровень благосостояния населения и торговые связи. Не будут найдены ювелирные украшения, которые могут рассказать об этническом составе жителей и многом другом. Не будут найдены даже выплески расплавленной бронзы, и мы никогда не узнаем, что здесь была ювелирная мастерская. Не будет найдена свинцовая печать неизвестного по летописям князя, сообщающая нам, что здесь хранился скреплённый ей важный документ (а это в сою очередь помогает и в датировке, и в понимании характера поселения, и в изучении истории княжеской власти). Не будет найдена серебряная заклёпка с ножен, аналоги которой происходят с раскопок княжеского двора, например, во Владимире. Эти предметы потом, может быть, даже попадут в музей или в руки исследователей, но про историю разграбленного поселения уже ничего не расскажут.
А самое обидное, что «находчики» сохранят (или продадут) только целые предметы, а все обломки (которые так же информативны, как полностью сохранившиеся вещи) пойдут в мусор или переплавку.
Прекрасно это иллюстрирует недавний пример из Псковской области. Там «любитель» сдал в музей коллекцию из 1010 предметов из стекла, глины, камня, черного и цветного металла, датированных преимущественно X-XI вв. XII-XIII вв. В ней 245 монет, 84 весовые гирьки, 45 наконечников стрел, 95 ножей и множество других предметов. Он собрал её на распаханном поле в 2012-2013 гг. Поле было не просто поле, а никому неизвестное и не стоящее на охране поселение эпохи викингов.
Человек два года грабил археологический памятник. И кажется даже не с целью наживы, а просто собирал красивые древние штучки. И хоть он передал коллекцию специалистам, но большая часть информации, которую они содержали, потеряна. Никто уже не скажет, где конкретно был найден каждый предмет и сколько обломков и ему вещей он выкинул (их в коллекции почти нет, а обломков в культурном слое всегда больше, чем целых предметов). Но дальше – больше. Когда про это поле узнали другие «любители металлопоиска» то «набросились» на него с металлодетекторами. За короткий срок было перекопано более 350 кв. метров. Остановит грабёж удалось, только установив регулярное наблюдение.
И таких неизвестных (и известных) разграбленных памятников тысячи.
Кстати, информацию несут не только монеты, украшения, печати и прочие яркие находки. Приведу только один пример – подковные гвозди. Что можно узнать по находкам подковных гвоздей, которые сотнями тысяч лежат на полях нашей бескрайней родины?
Если разбить на местности сетку и прочесать участок, нанося на карту положение каждого гвоздя, то можно обнаружить, что они образуют цепочки, которые маркируют исчезнувшие к настоящему моменту дороги, не зафиксированные ни на каких картах. Именно так, например, удалось частично установить, где проходили дороги на Бородинском поле. Почему частично? Да именно потому, что «любители с металлодетекторами» много лет ходят по полям, вынимая кроме ценных находок, гвозди, пули и пуговицы.
Всё это касается любого предмета, любого обломка. Все они несут информацию и все её теряют, когда вынимаются из слоя «любителями». Даже если «детектерист» искренне старается искать только поздние вещи (например, только советские монетки) и обходить все памятники, стоящие на охране, он всё равно однажды набредёт на неизвестный памятник и накопает «железяк» и «бронзяшек», которые выбросит, совершенно не поняв, что это было.
Таким образом за последние два десятилетия разграблены тысячи археологических памятников в России и сотни тысяч в мире. На многих из них не осталось металлических предметов вообще, а сопутствующие им комплексы были разрушены. Эти археологические памятники просуществовали сотни и тысячи лет и были потеряны в последние два десятилетия. На них ничего не собирались строить, их не размывала река – их уничтожили люди с металлодетекторами. Именно поэтому международная конвенция об охране археологического наследия содержит специальный пункт о необходимости ограничить использование металлодетекторов:
«ввести выдачу специального предварительного разрешения.. …на использование металлоискателей и любого другого поискового оборудования или метода, используемых в археологических изысканиях».
Запрет «поиска с металлодетектором» изобретение не какого-то злобного археолога и даже не российское. Эта позиция выработана международным научным сообществом. Та же Европейская конвенции об охране археологического наследия ратифицирована всеми странами Европы за исключением Исландии, Черногории и Белоруссии. Поэтому в большинстве стран «любительская археология» запрещена. И даже те страны, в которых «любительский металлопоиск» разрешён (например, Англия или Эстония), строго ограничивают его возможности с целью минимизации вреда. А профессиональные археологи выступают за запрет «любительской археологии» и даже ограничение доступа к информации о памятниках археологии.
Надеюсь, мне удалось объяснить, почему «металлодетектеризм» разрушителен для археологических памятников и исторического наследия вообще. Я понимаю, что тех, кем движет нажива это не переубедит. Одержимые страстным желанием пополнить коллекцию или заполучить ещё несколько тысяч, продав находку, они не остановятся даже под угрозой уголовного наказания. Но может быть остановятся те, для кого слова «историческое наследие» не пустой звук.
