21 января 1946 года, в день 22-летия со дня смерти В.И. Ленина, «Комсомольская правда» напечатала «Балладу о памятнике» С.Я. Маршака.
Баллада была несколько мифологической. В некотором северокавказском селении, взятом вермахтом, был памятник вождю.
«Убрать! – сказал немецкий генерал
И бронзу переплавить приказал.
И вот на землю статуя легла.
А вечером, когда сгустилась мгла,
Немецких автоматчиков конвой
Ее увез в машине грузовой».
Однако не тут-то было –
«И там, где был дороги поворот,
Заговорил по-русски пулемет.
И эхо вторило ему в горах
На всех гортанных горских языках.
И Ленин сам – с машины грузовой –
Смотрел на этот партизанский бой».
Пока что баллада правдоподобна, однако далее идет сильное мифопоэтическое творчество –
«Проснулись утром люди в городке,
И вышли дети первыми к реке.
Они пошли взглянуть на пьедестал,
Где Ленин столько лет и зим стоял.
И видят: Ленин цел и невредим
И так же руку простирает к ним».
 |
То есть партизаны не только отбили статую, но и водрузили ее на место. Очевидно, у них был не только пулемет, но и подъемный кран (статуя тяжелая) – а немецкая комендатура благодушно взирала на подъемные работы. Однако и в наши дни бывают подобные чудеса.
12 сентября с. г., в субботу, президент Союза архитекторов Н.И. Шумаков объявил о проведении «Всероссийского народного конкурса на лучшую концепцию по реиспользованию Мавзолея В.И. Ленина». А уже 14 сентября, в понедельник, Н.И. Шумаков дал отбой: «Так все переврано, как будто мы хотим снести Мавзолей, вынести тело Ленина. Мне надоело оправдываться. Чтобы восстановиться, нужно пятилетку потратить на это, я давно столько негатива в жизни не получал».
Простодушие архитектурного президента граничит с совершенной невинностью. Если не предполагалось ничего делать с Мавзолеем и телом Ленина, то зачем конкурс по «реиспользованию»? Если все-таки предполагалось, то надо было готовиться к мощному «гав-гав-гав» и стойко его переносить. Как говорил гр. Л.Н. Толстой об обществах трезвости: «Это когда вместе собираются, чтобы водку не пить? Чтобы не пить, не нужно собираться. А если уж собрались, то надо пить. Все вздор, ложь, подмена действия видимостью его».
Но в любом случае такая скоротечность всероссийского народного конкурса, продлившегося всего два дня, а потом спешно отмененного, вызывает естественный вопрос: «Что это было?».
Мы сейчас не будет подробно приводить доводы pro et contra. Они всем известны и навязли в зубах. Коммунисты говорят о непреходящем величии имени и дела Ленина, попутно поминая сильно преходящее величие борцов с коммунизмом, взявших верх в 1991 году. Антикоммунисты говорят об адской энергии Ленина, направленной против исторической России – «громя ее твердыни, топча ее святыни». Наконец, архитекторы в положении о конкурсе прямо указывают: «Нахождение вождя Октябрьской социалистической революции В.И. Ленина в Мавзолее на Красной площади в Москве, в самом сердце страны, осознавшей исторические ошибки прошлого, входит в противоречие с современными представлениями о фиксации «вечной памяти» и является нарушением русской православной традиции, а также воли самого вождя».
Но все грехи вождя мирового пролетариата не объясняют, почему было решено поступить по анекдоту о Рабиновиче, вызванном в КГБ – «Дорогой Абрам, наконец-то я нашел место и время написать тебе». Что случилось такого, после чего стало невозможным сохранять status quo и худой мир и почему было решено навязать партии дискуссию именно сейчас? Точно ли не имеется более острых и насущных забот?
В гипотезе, согласно которой кремлевские мудрецы решили таким образом отвлечь трудящихся от их непростого положения и создать дымовую завесу для нового наступления на их права, приходится все-таки усомниться. Коварство мудрецов, конечно, велико, но уж больно быстро спецоперации по постановке дымовой завесы был дан задний ход. Причем весьма вероятно, что братьям-архитекторам сильно дали по рукам и, возможно, даже по голове. А принцип «Уймитесь, без вас тошно» со спецоперацией никак не вяжется.
Похоже, в самом деле имела место художественная самодеятельность, которую власти поспешно пресекли. Зачем же архитекторы ее устроили? Ну так творческие личности часто думают об изящном и не думают ни о последствиях, ни о контексте.
И еще они не думают (или не знают), что монументальная контрпропаганда не производится постоянно и размеренно. Она всегда сопряжена с большими или меньшими потрясениями. Украинский ленинопад, раннесоветский царепад, распространявшийся и на царских прислужников (Столыпина, Нахимова, Сусанина), якобинский королепад – все они неотделимы от бурных событий, происходящих также и в областях, далеких от монументального искусства. При относительном спокойствии разговор о сокрушении и реиспользовании старожитностей не встает.
И время для реиспользования было явно пропущено. В конце 1991 года Мавзолей можно было хоть закрывать, хоть сносить, хоть открыть в нем «Макдоналдс». Тогда все летело в тартарары, а европейский шлях казался так близок, так возможен.
Кстати, и в церковных гонениях при коммунистах тоже важным было напряженное ожидание. Было два пика уничтожения храмов. В 30-е годы, когда было обещано, что к концу 2-й пятилетки имя Бога исчезнет на территории СССР. И на рубеже 50–60-х годов, когда Хрущев обещал вскорости показать последнего попа. При отсутствии таких ожиданий дело тоже шло – но гораздо более вяло. Но где у нас сегодня такое ожидание окончательного сокрушения коммунизма? Архитекторы явно живут, под собою не чуя страны.
Есть еще два соображения, касательно того, что не следует сильно инициативничать с вождем мирового пролетариата.
Одно – это всемирный контекст. Мы все видели движение BLM (причем не только в США, но и в Европе), и сокрушение памятников – хотя бы и спорным фигурам прошлого – выглядит на редкость неаппетитно. Можно как угодно относиться к В.И. Ленину (лично мое отношение – сугубо отрицательное), но вписываться в общую варваризацию нет никакой охоты. Просвещенному Западу вольно, взбесяся, ломать и крушить, а нам-то зачем?
Другое – суеверное. Многие – и православные, и сходящиеся тут с ними атеисты-освободители – видят в Мавзолее нечто мистическое. Пока-де зиккурат на главной площади страны не будет уничтожен – не быть нашему государству пусту.
Но если мы переходим в область чудес и суеверий, наряду с ленинской усыпальницей можно вспомнить и мавзолей Гур-Эмир в Самарканде, на который было наложено заклятие: «Кто потревожит прах Тамерлана, тот выпустит на волю духа самой страшной и разрушительной войны». Гробница была открыта 21 июня 1941 года.
