Вот такая карточка на
сайте кладбища Тегель.
Сведений не имеется. Попробуем восполнить этот пробел. В адресной книге Петрограда за 1917 г. находим Всев. Влад. Кожина, потомственного дворянина, проживающего по Гороховой, 13. Владимиров Кожиных по соседству аж пять, но потомственный дворянин только один - Владимир Михайлович, директор т-ва "Электромеханика". Товарищество это завод "Электромеханика" (после революции "Завод железнодорожной сигнализации"), который В.М. Кожин в начале 1900-х открыл вместе с
Я.Н. Гордеенко. Мать согласно послевоенной анкете Д.В. Кожина (о нем чуть ниже) звали Елена Birkshfeldt, подходящую русскую транскрипцию я не нашел. Возможно, в
этом деле речь идет о родителях нашего героя.
В
списках учеников школы Карла Мая (что указывает на немецкое происхождение матери и объясняет знание немецкого языка) на 1 линии Васильевского острова встречаем братьев Всеволода и Дмитрия Владимировича Кожиных. У Д.В. Кожина сохранилась послевоенная анкета, г.р. там тот же - 1893 (забегая вперед: до второй мировой войны Д.В. Кожин жил в Берлине и работал шофером). Г.р. В.В. Кожина не совпадает с указанным в картотеке кладбища (1891 vs 1888), но такие расхождения в дореволюционных биографиях случаются.
Далее мы обнаруживаем следы Всеволода Кожина в архиве
Морского училища (но там он проучился всего год: 1908-1909). В 1911 году он решает итти по стопам отца: "
Дело об открытии конторы технической Константином Хароевым и Всеволодом Кожиным", однако в 1917 г. обнаруживается в
приготовительном классе Императорского училища правоведения. О службе его на флоте во время первой мировой войны сведений в
базе данных на данный момент нет.
Следующий кусочек мозаики встречается в сборнике "Чекисты" (1982) в очерке И. Батенина "Вихри враждебные...", в котором упоминается "контрреволюционная офицерская организация «Великая единая Россия» («ВЕР»)" (дело происходит в Петрограде в конце 1918 г.) В очерке фигурируют "братья Всеволод и Дмитрий Кожины", увлекавшиеся игрой в преферанс с другими белыми офицерами. Всеволод при этом имел контакт по делам "ВЕР" с немецкими и австрийскими дипломатами. По иронии судьбы, петроградское ЧеКа располагалось на Гороховой, по соседству с местом жительства В.В. Кожина. Согласно очерку, организация была ликвидирована, а заговорщики арестованы, но братья Кожины успели перебраться в Финляндию (благодарю уваж.
voencomuezd за уточнение).
Транзитом через Финляндию он оказывается в Копенгагене и переходит с нивы контрреволюции на ниву разведки. В одном из докладов о русских белоэмигрантах от мая 1920 г. в разделе "Русские информационные организации" сообщается:
Группа Кожина: Кожин, бывший морской офицер, агент Антанты и министерства иностранных дел, живет под именем фон Гаге (von Hage) в Копенгагене, содержит информационную организацию, главными сотрудниками которой являются Грегор Ковалевский и его супруга Надежда (бывшие германские агенты). Кроме того, у него много еще других агентов. Для кого эта организация работает в настоящее время - неизвестно. Возможно, что задания дает ей германское банковское товарищество, желающее быть осведомленным о ранее упомянутых кругах.В 1920 г. из Копенгагена Кожин перебирается в Мюнхен. Сведения о его пребывании в Мюнхене исходят от П.Н. Шабельского-Борка, к Кожину не благоволившего. В частности, Шабельский-Борк пишет, что "
в 1918 году Всеволод Кожин состоял ближайшим помощником известного своими зверствами председателя Петроградской ЧЕКА еврея Урицкого. Кой-кого из арестованных благодаря своему влиянию у большевиков Кожин освободил, но за такие услуги взымал крупные взятки деньгами и драгоценностями". С изложением в очерке И. Батенина эта версия сочетается слабо.
В Мюнхене Кожин якобы основал издательство "Der gerade Weg" ("Прямой путь"), в котором "издавал чужие произведения под своим именем". Действительно, такое издательство было основано в Мюнхене в июле 1920 г. с целью выпуска книг и одноименного журнала и с уставным капиталом в 20000 марок. Однако, директором издательства числился некий Georg Reimsbach, найти какие-либо книги, изданные Кожиным хоть под своим именем, хоть под чужим, мне не удалось. Журнал "Der gerade Weg" выходил в Мюнхене в начале 30-х, т.е. 10 лет спустя и не имеет отношения к этой истории.
По словам Шабельского-Борка, в руки Кожина обманным путем попала рукопись мемуаров Г.К. Графа, который на тот момент жил еще в Хельсинки. Граф проверил находящийся в его распоряжении официальный список офицеров флота за 1916 г. и не нашел там никакого Кожина, о чем и сообщил Шабельскому-Борку. К сожалению, в своих воспоминаниях Граф начинает изложение истории чуть позже, так что в ней фигурируют Мюнхен, Шабельский-Борк и рукопись мемуаров, а вот Кожин отсутствует. "После этих художеств [Кожин] был выслан из Мюнхена в январе 1921 г.", - завершает Шабельский-Борк свой рассказ.
Разочаровавшись последовательно в контрреволюции, разведке и издательском деле, В.В. Кожин, похоже, обратился к изобретательству, по крайней мере его имя фигурирует в немецком патентном кондуите 1922 года с адресом в Бад Хомбурге (Гессен). Дальше в повествовании огромная лакуна, после которой мы оказываемся в Берлине и окунаемся в совершенно неизведанный и никем до сих пор не описанный мир русских статистов. О том, что подработка на киносъемках была одним из популярных источников заработка для белоэмигрантов в Германии в начале 30-х - не секрет, к примеру, уже знакомый нам
Георгий Елагин подрабатывал таким образом, но даже о таксистах и жиголо нам известно существенно больше. Возможно, именно через Кожина эпизодическую роль на съемках фильмы "Танненберг" получил генерал А.А. Лампе. В свою очередь, Кожин в конце 1932 г. передал Лампе докладную записку с жалобой на ущемление прав русских статистов. Благодаря введенным властями квотам, русские статисты не попадали в массовки и вели полуголодное существование (вопрос, как можно было вообще существовать на зарплату статиста, остается за пределами исследования. К слову, в немецком "Filmlexikon" за 1933 г. Всеволод фон Кожин указан в списке актеров на равных с Хайнцем Рюманом или Фердинандом Марианом).
Но не успел Лампе обсудить тяжелую долю статистов в эмигрантском комитете, как к власти пришел Гитлер, и Кожин решил действовать самостоятельно. Уже 8 февраля по его инициативе был основан "Русский национальный комитет", во главе которого стоял
В.А. Адлерберг (служивший на "Танненберге" консультантом по костюмам). На организационном собрании присутствовало около 15 человек, было решено обратиться в прусское министерство внутренних дел (за вспомоществованием, как ехидно замечает современник). Случайно нам известно о еще одном заседании этого комитета месяцем позже и то лишь потому, что на этом собрании генерала Лампе обозвали масоном, и Лампе написал письменное опровержение. После этого комитет (в отсутствие вспомоществования) растаял, а Кожин вернулся на киностудию.
Звездный час его, согласно IMDB, наступил в 1937 г., когда он сыграл роль молодого офицера в фильме "Белые рабы. Броненосец Севастополь" - ответе Геббельса на фильм Эйзенштейна. В титрах он все равно не фигурирует, но, возможно, участвует в сцене, когда губернатор с возгласом "Молодежь" пожимает руки трем офицерам и в последующей сцене бала. "Молодому офицеру" Кожину было на тот момент под 50, но у массовки не спрашивают.
Это единственный фильм с Кожиным в IMDB, другой "молодой офицер" Анатолий Лосев отметился в четырех (впрочем, следует учитывать, что ранние немецкие фильмы не слишком хорошо представлены в этой базе).
Вот и все, что мне пока удалось выяснить о морском офицере (?), контрреволюционере (?) и статисте UFA Всеволоде Владимировиче Кожине.
