Евхаристия – главное таинство христианской Церкви, и неудивительно, что с течением времени оно обросло не только множеством канонических установлений, но и разнообразными неписаными правилами и суевериями.
Существует мнение, что раз причащение – это приобщение к Телу и Крови Христовой, то человек в этот день как-то «особенно свят» и все, к чему он прикасается (одежда, пища, посуда и так далее) — наделяется особо «благодатной» силой, а потому просто постирать одежду или выбросить остатки еды и помыть посуду нельзя, нужно соблюсти определенные правила.
Многие считают, что в день причащения нельзя, например, чистить зубы, так как придётся сплёвывать воду – а плевать не полагается, так как это «неблагоговейно» по отношению к принятым Дарам. Хотя страх этот совершенно не обоснован: после причастия каждый из принявших Святые Тайны получает «теплоту» — особую запивку из воды и вина, предназначенную как раз для того, чтобы прополоскать рот, дабы не осталось там частиц, которые можно случайно выплюнуть.
Считается также, что если после причастия случился порез или любое другое кровотечение, то непременно нужно пропитанное кровью не выбросить, а сжечь, по той же причине – дескать, наша кровь в этот момент освящена, а потому сама является святыней, которой не место в мусоре.
Однако ни канонически, ни догматически подобные установки в Церкви не закреплены. Обыкновенно источником подобных традиций является, как правило, частное мнение какого-либо духовника и практика его общины или аскетическая литература, из которой многие без рассуждения черпают руководство для жизни в миру, перемешивая «мнения старцев» с языческим мировосприятием.
Евхаристия как величайшее таинство единения человека с Богом прежде всего имеет целью изменение души человека и преображение его жизни. Потому единственное, чего после Причастия делать действительно не стоит – это возвращаться к своим недостаткам и грехам, которые простились в Евхаристии.
И это, пожалуй, самое трудное и самое главное занятие. И вряд ли ковыряние в остатках пищи и зоркое наблюдение за собственными плевками угодно Богу больше, чем изучение собственной души и наблюдение за своими поступками — и в день причастия, и в последующие дни.
