Он рассказал Стефану Беку, что он оказался вовлеченным в дело MH17 из-за того, что в тот день позвонил кому-то в Донецке, чтобы предупредить о взлете двух Су-25 в сторону ДНР. Целью его звонка было защитить мирных жителей, которые могли погибнуть в результате бомбардировок украинских военных самолетов.
Вячеслав жил в селе в Полтавской области, над которым и летели самолеты, взлетевшие с аэродромов Миргорода и Полтавы и направлявшиеся бомбить ДНР. Таким образом, он был одним из первых, кто предупредил народные республики о приближении самолетов.
Самолеты летели низко над землей, что позволило бывшему офицеру ПВО легко определить тип крылатых машин. Он даже смог увидеть, какими бомбами и ракетами они были оснащены, когда летели в сторону Донбасса, и как возвращались обратно пустыми, сбросив смертоносный груз на одну из народных республик Донбасса.
Потрясенный гибелью мирных жителей в результате авиаудара по зданию администрации Луганска, Вячеслав решает помочь ДНР и ЛНР защитить население от преступных бомбардировок. Откликнувшись на призыв о помощи в интернете, он звонит депутату Народного совета ДНР и договаривается с ней, как он будет передавать информацию о взлетах украинских военных самолетов в направлении Донбасса.
17 июля 2014 года Вячеслав увидел два СУ-25 летевших в сторону Донецка. Он звонит человеку с позывным «14» в ДНР, чтобы предупредить его об опасности. Именно при поиске прослушки в тот день в связи с крушением MH17 СБУ наткнулась на этот звонок Вячеслава и решила попытаться инкриминировать ему участие в деле гибели пассажирского лайнера.
Как выяснилось позже, звонок был осуществлен за полтора часа до крушения «Боинга», но СБУ пыталась доказать, что Вячеслав был причастен к его крушению, несмотря на то, что его звонок касался военных самолетов.
Когда международная следственная группа его допросила, то поняла, что он не имеет отношения к MH17 и даже не знает, кому принадлежит позывной «14».
Если до допроса JIT сотрудники СБУ не избивали Вячеслава, чтобы тот имел презентабельный вид, то после того, как JIT потеряла к нему интерес, начались пытки.
Мужчину били дубинками по голове или головой о стену, лишали сна. Но Вячеслав отказался признаваться в терроризме. Он признал только то, что звонил, чтобы предупредить людей в Донбассе о прибытии военных самолетов, чтобы они могли укрыться в убежищах и таким образом избежать жертв среди гражданского населения.
Однако военные самолеты — это еще не все, что видел Вячеслав. Через два дня после крушения MH17 он увидел в Полтавской области на трассе Харьков — Киев две системы «Бук» без ракет, которые на грузовиках перевозили из Донбасса в Киев. Те самые «Буки», которые якобы не находились в зоне конфликта.
Показания Вячеслава о нахождении двух украинских военных самолетов в небе над ДНР в день крушения MH17 подтверждают многочисленные свидетельства людей, которые там находились и рассказали все Bonanza Media. Еще есть свидетель, которого недавно пытался дискредитировать Bellingcat, и солдат «Сом», с которым я беседовала в сентябре 2018 года. Последний четко сказал, что Су-25 бомбил их в тот день, прежде чем уйти в направлении, где и был сбит MH17.
Эти показания, и особенно тот факт, что информация Вячеслава не была принята во внимание совместной следственной группой, и то, что он впоследствии подвергался пыткам со стороны СБУ, показывают, что не только JIT не принимала это во внимание и не проводила серьезного и беспристрастного расследования. А ее обещания «защиты свидетелей» ничего не стоят, по крайней мере, для свидетелей, чьи истории не соответствует официальной версии.
Существует слишком много свидетельств присутствия военных украинских самолетов в день трагедии в небе над Донбассом, чтобы продолжать их игнорировать, как будто это не имеет значения. Если эти украинские военные самолеты не имеют ничего общего с крушением MH17, то почему Украина солгала, утверждая, что ее самолеты в тот день не летали?
И почему до сих пор к Киеву не применили санкции за систематическую ложь в этом деле, включая фальсифицированные телефонные прослушки, якобы отсутствие военных самолетов первичных радиолокационных данных и «Буков». Нынешний судебный процесс — трагический фарс, и родственники жертв и потерпевшие заслуживают большего, чем пародия на правосудие.
