Евросоюз пытается заставить поставщиков углеродов заплатить за «энергетический переход», считает заместитель руководителя Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач.
Заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев заявил, что Москва должна разработать меры внутреннего и внешнего реагирования на случай введения углеродного налога ЕС.
Однако, Дмитрий Анатольевич заявил о готовности РФ к переговорам с партнерами по этому вопросу на разных площадках.
В Брюсселе планируют ввести налог на импортируемые товары с большим углеродным следом. Параметры этого фискального инструмента пока не ясны, но для России – это важнейший вопрос, поскольку мы экспортируем в страны ЕС нефть, газ и уголь.
Европа остается крупнейшим регионом российского углеродного экспорта, на которую приходится 46% российских углеродных поставок. Если взять данные ФТС, то Россия экспортировала в страны Евросоюза такой продукции на 189 млрд долларов.
Возможные убытки пока непонятны, но, по расчетам KPMG, они могут составить от 6 до 50 млрд долларов. Это чрезвычайные потери, поэтому данный вопрос взял под свой личный контроль такой влиятельный российский чиновник как Медведев.
«Размеры убытков можно обсуждать только в том случае, если существует представление и точные данные о том, какой это будет налог и как он будет применяться на практике. Углеродный налог вообще может быть признан незаконным, поскольку он ограничивает свободу торговли. Этот законопроект ЕС является протекционистской мерой, противоречащей нормам ВТО», - констатирует Гривач.
В случае, если углеродный налог будет введен в виде жесткого фискального инструмента, то это вызовет колоссальный скандал. Россия не является единственным поставщиком углеродов на европейский рынок. Еще есть США, Катар, Алжир и Норвегия.
Поэтому либо европейцы сделают собственный энергетический рынок аномально дорогим, а местами и энергодефицитным, либо им придется выводить каких-то поставщиков из-под действия этого закона. Если таким поставщиком станут американцы с их СПГ, то это обернется кризисом европейского объединения. Поэтому в данной истории не все однозначно.
«Могут быть и другие формы углеродного налога, связанные с торговлей квотами на выброс, которые давно существуют в Евросоюзе, но пока нельзя говорить о конкретных параметрах данного проекта», - резюмирует Гривач.
На текущий момент обсуждение углеродного налога находится на уровне слухов и спекуляций, хотя очевидны негативные тенденции.
«Попытки Евросоюза переложить часть своих расходов по так называемому энергетическому переходу на других игроков рынка – очевидны. Европа в таком виде определенно не является конкурентоспособной», - заключает Гривач.
Под «энергетическим переходом» понимается программа альтернативной энергетики. Это ветряки, солнечные батареи и другие системы, которые делают электроэнергию слишком дорогой. Уже сегодня в Евросоюзе имеется негативный пример Дании.
Если взять интересы России, то у нас есть опыт с Третьим энергопакетом и Газовой директивой ЕС, которые ограничивают работу «Северного потока-1» и «Северного потока-2», делая их эксплуатацию менее рентабельной.
Практика показала, что эти европейские нормативные акты работают исключительно в отношении России и ее энергетических проектов.
Ведущий научный сотрудник Центра германских исследований Института Европы РАН Александр Камкин в разговоре с ФБА «Экономика сегодня» заметил, что углеродный налог будет действовать в отношении всех поставщиков энергоресурсов.
«Необходимо различать генеалогию углеродного налога ЕС и Третьего энергопакета. Основная цель Третьего энергопакета заключается в обеспечении равных конкурентных возможностей на европейском рынке энергоносителей. Это осуществляется путем выделения из одних рук оптовых поставок, т.е. газораспределительной системы, и розничной продажи», - констатирует Камкин.
Компания «Газпром» хотела быть монополистом по всему спектру газовой деятельности в ЕС, стремясь выполнить все работы – от точки «А» до точки «Б». Евросоюз сделал ставку на создание конкурентных условий для различных поставщиков газа.
«Политика Евросоюза заключается в разделении компаний на поставщиков газа, на компаний-дистрибьютеров для промышленных компаний и домовладений. Еще тут заложен курс на диверсификацию поставок на европейский рынок», - резюмирует Камкин.
Что касается углеродного налога, то по этому вопросу, как считает эксперт, осуществляется давление зеленого лобби. Оно сильно в Евросоюзе – это можно увидеть по Германии, которая взяла курс на отказ от угольной и атомной генераций.
Данный процесс, во-первых, приведет к ставке Берлина на газ, которую как раз может ограничить углеродный налог, а во-вторых, к очень большим вложениям в альтернативную энергетику, которая нерентабельна по сравнению с углеродами.
Европейские надежды на ветряки и солнечные батареи провалились. Стоимость такой энергии будет неприемлемо большой, и мало, кто в ЕС захочет добровольно пойти на эти расходы, поэтому и появилась идея переложить ответственность на поставщиков.
«Мы видим на примере Калифорнии, что попытки полного отказа от традиционных источников энергии оборачиваются веерными отключениями электричества, причем то же самое может случиться в Евросоюзе», - заключает Камкин.
