В истории современной России август всегда богат на политические события, которые меняли траекторию развития страны. Начало было положено путчем 1991 года, который привел к «геополитической катастрофе» — развалу СССР. Дефолт 1998 года знаменовал завершение либерального цикла в российской внутренней политике и экономике. Появился запрос на государственное регулирование «рыночной стихии», отстаивание национальных интересов на международной арене, приструнение олигархов. Идею сильного государства во главе с сильным лидером воплотил новый Президент России Владимир Путин, избранный уже в новом веке. В августе 2008 года пятидневная война с Грузией положила начало переходу от сотрудничества с Западом к геополитическому соперничеству. После украинского Евромайдана в 2014 году противостояние стало открытым и продолжается до сих пор, набирая обороты. Август 2020 года тоже войдет в историю. События в Белоруссии повлияют на российскую внутриполитическую ситуацию и расклад на международной арене самым непосредственным образом. Масштаб этого влияния пока неочевиден. Но ведь и после путча 1991 года быстрый распад СССР не выглядел неизбежностью. Масштаб исторического события осознается на некоторой дистанции. Пока этой дистанции нет, попробуем проанализировать, что общего в поворотных событиях августа, перечисленных выше? В первую очередь можно заметить, что реализуется афоризм Виктора Черномырдина «хотели как лучше, а получилось как всегда». Путчисты пытались сохранить СССР, но ускорили его развал. Правительство Сергея Кириенко пыталось выработать антикризисные меры в связи с невозможностью погашения очередного выпуска ГКО. Речь шла о расширении валютного коридора, заморозке выплат по ГКО до конца 1998 года. Однако финансовая система посыпалась. Лишились лицензий крупнейшие банки. Правительство Кириенко ушло в отставку. Люди потеряли сбережения. Разорились бизнесы. В то время стала расхожей фраза «мы проснулись в другой стране». В августе 2008 года, во время войны с Грузией, в ответ на требования стран Запада прекратить боевые действия заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных сил РФ Анатолий Ноговицын произнес символическую фразу: «Россия стала другой». Если в 1998 году закончился либеральный период в экономике, то в 2008 году завершился либерально-прозападный период во внешней политике. Запрос на «собирание земель» и восстановление имперской мощи стал реализовываться в активном противостоянии Западу, и даже примирительные попытки президента США Барака Обамы начать «перезагрузку» отношений двух стран оказались безуспешны. При этом следует иметь в виду, что внешнеполитическая активность России, разумеется, не преследовала цели попасть в кольцо санкций. Расчет был на то, чтобы воспользоваться «слабостью» Запада и занять более сильные позиции на международной арене, продолжая взаимовыгодный бизнес с «западными партнерами» — business as usual. Но получилось как всегда. Белорусский кризис пока выглядит выгодным для Москвы. Строптивый Александр Лукашенко ослаблен. Запад не признает его победу на выборах. Только Россия может протянуть ему руку помощи и навязать практически любые условия ответной «благодарности». Но независимо от того, удержится у власти Александр Лукашенко или будут проведены новые выборы и Белоруссию возглавит другой политик, кризис белорусской государственности на этом не прекратится, а только усугубится. До президентских выборов 9 августа 2020 года Белоруссия была уникальным в своем роде государством, во многом сохранившим черты советской системы, конечно, с некоторой поправкой на рыночные реалии сегодняшнего дня. Батька виртуозно балансировал между Россией и Западом, сохраняя неустойчивое равновесие. Белоруссия эпохи Лукашенко была последним предохранителем, который удерживал Россию и Европу от открытого геополитического противостояния. Но чека из гранаты выдернута, и борьба за «белорусский коридор» развернется с особой остротой. Масштаб кризиса в Белоруссии будет намного значительнее, чем в соседней Украине после Майдана в 2014 году. Украинская политическая система, по сути дела, радикальных изменений не претерпела. Украина остается олигархическим государством, которое раздираемо борьбой конкурирующих кланов. Меняются бенефициары системы, но сама система демонстрирует удивительную живучесть. Поэтому и заметного эффекта от революций украинские граждане в повседневной жизни не ощущают. В Белоруссии практически неизбежен крах квазисоциализма, выстроенного Батькой. Борьба за собственность, за власть развернется в Белоруссии примерно по таким же сценариям, как в России в 90-е годы. Российские олигархи вступят в схватку с западными за контроль за лакомыми кусками белорусской госсобственности. Болезненные реформы и падение уровня жизни для большинства белорусов неизбежны. Выборы в Белоруссии показали силу Интернета и эффективность современных методов политической коммуникации. Александр Лукашенко оказался слишком архаичен для новой цифровой эпохи. Для молодежи он является политическим динозавром, по какому-то недоразумению все еще возглавляющим страну. Белоруссия рвется в современность из «парка Юрского периода», в котором Батька искусственно удерживал белорусов более четверти века. Показавшие свою эффективность в Белоруссии технологии коммуникации уже подхватываются в России, и этот процесс будет развиваться лавинообразно. События в Белоруссии многими в России воспринимаются как внутриполитические, поскольку белорусы воспринимаются как «свои» и там нет «бандеровцев», которыми можно стращать отечественную публику. Российскому руководству предстоит пройти по тонкому льду в своей политике по отношению к белорусским событиям. Августовские события, которые мы рассмотрели, являются так называемыми «точками бифуркации». Они характеризуются резким ростом неопределенности и наличием множества различных сценариев выхода из кризиса. Вектор дальнейшего развития определяет политическая сила или фигура, которая в состоянии предложить альтернативный путь развития и увлечь за собой массы. Например, в 1991 году Борис Ельцин противопоставил метаниям Михаила Горбачева с новым союзным договором проект национального государства и получил поддержку как в элитах, так и среди населения. Вместо союзной республики РСФСР появилось самостоятельное государство Россия. Сейчас неопределенность только возрастает, а пути ее преодоления пока не озвучены политическими игроками. Август еще не закончился и может преподнести новые сюрпризы. Возрастание неопределенности неизбежно раскручивает спираль кризиса с новой силой. Что-либо прогнозировать в такой ситуации практически невозможно. Но можно с определенностью утверждать, что август-2020 станет историческим, его последствия для дальнейшего развития России и всего постсоветского пространства будут долговременными, а перемены — кардинальными и масштабными.
