– …Вот и не знаю, как они теперь будут выживать – с двумя детьми, на съемной квартире и на одну Надькину зарплату! – рассказывает пятидесятивосьмилетняя Ксения Ильинична. – Наблюдаю, что будет! Как молодежь теперь говорит – запаслась попкорном. Зять без работы с февраля – как раз перед этим всем карантином его уволили. Довыступался, видимо. Люди держатся за работу как-то, а этот… Да ну! Знаешь, я тоже жизнь прожила и убеждена в одном – нормального работника так просто не уволят!..
С зятем своим, Игорем, Ксения Ильинична знакома уже восемь лет, и все эти годы терпеть его не может, искренне считая, что этот мужчина ее дочери Надежде абсолютно не пара. Наденька – спортсменка, активистка, отличница, родители в свое время вкладывали в нее средства и усилия. Лучшая гимназия, спортивные танцы с поездками на соревнования, лагеря, языки, путешествия, репетиторы для поступления в хороший институт… Игорь же – из простой, не самой благополучной семьи, за плечами – дворовая школа и какой-то заборостроительный.
Не в пользу Игоря в глазах тещи говорит и тот факт, что он на восемь лет старше Надежды, и когда-то давно был женат, правда, детьми в том браке не обзавелся. Да и собственности не нажил. На момент знакомства с Наденькой Игорь снимал комнату, собственных квадратных метров не имел.
И характер зятя теще категорически не нравится, да и внешность не та. В общем, классическое «не так сидит, не так свистит».
В свое время Ксения Ильинична просто умоляла дочь повременить, не спешить со свадьбой. Ну, по крайней мере, не рожать «от этого твоего» детей. Какое там! Дочь, как будто специально в пику материнским наставлениям, ровно через девять месяцев после свадьбы родила одного, а через несколько лет и второго ребенка.
– В съемную квартиру, совсем головы на плечах нет! – вздыхает Ксения Ильинична.
До последнего года, впрочем, все шло у Надежды с мужем неплохо. Игорь работал, Надя отдала младшего в сад прошлой осенью и тоже вышла в свой офис. Конечно, вышла – это громко сказано. Как и следовало ожидать, сын в саду много болел, заражал старшего брата, первоклассника.
Начальство на работе у Нади негодовало, и та уже думала было увольняться, сидеть с детьми. Хорошо, что не успела. Грянул карантин, на время которого контору Игоря практически на два месяца распустили в отпуска без содержания, а по окончанию просто взяли и уволили половину сотрудников одним днем.
В число уволенных попал и Игорь.
– Оставили Нормальных работников! – разглагольствует теперь Ксения Ильинична. – Кризис – хороший повод избавиться от трутней, болтунов и халявщиков…
В итоге работает теперь Надежда, Игорь сидит дома с детьми и параллельно ищет хоть какую-нибудь работу, и платить за съемную квартиру им стало тяжело. Дело, видимо, так плохо, что пару недель назад Надежда, видимо, наступив на горло собственной гордости, позвонила матери и попросила помощи.
– Просит пустить ее с семьей в мою наследную квартиру! – делится Ксения Ильинична. – Здрасте, приехали. Я все ждала, когда она об этом заговорит. Ну вот, дождалась!
Квартира, весьма приличная двушка на Речном Вокзале, досталась Ксении Ильиничне в свое время от родителей по наследству.
– Никого я пускать туда не хочу! – объясняет Ксения Ильинична. – Точнее, не хочу пускать зятя! Была бы дочь одна, ну или только с детьми, можно было бы рассмотреть такой вариант. А «этому» слишком жирно будет, я считаю! Пусть зарабатывает сам…
– Ну, хозяин – барин. Тем более, наверно, это не так просто, пустить в квартиру дочь с семьей, да? Там же кто-то живет сейчас, арендаторы, это людей выселять надо. Тоже не очень-то приятно?
– Ну вот еще, какие арендаторы! – машет рукой Ксения Ильинична. – Никто там не живет и не жил никогда! Квартира стоит запертая на ключ, сдавать в аренду ее я не собираюсь! С этой арендой одни хлопоты. У меня приятельница сдает, так она постоянно какие-то проблемы решает. То холодильник жильцам ремонтирует, то оплату за свет выбивает, то конфликты с соседями какие-то мелкие разбирает, то еще что-нибудь! Да ну! Мне эти все проблемы не нужны. Я работаю, пенсию оформила, денег мне хватает вполне…
***
Как считаете, это нормально – с одной стороны, иметь лишнюю в полном смысле слова квартиру, которая стоит просто запертая на ключ, жрет квартплату и даже в аренду не сдается, а с другой стороны, нищую дочь без кола и двора, с двумя детьми, и не пустить ее пожить хотя бы за коммуналку, просто потому, чтобы «этому», в смысле зятю, «жирно» не было?
Ксения Ильинична вольна делать со своей квартирой что хочет, и никто ее не вправе осуждать?
Или все-таки мать поступает отвратительно, и это не мать?
Что думаете?
Еще больше интересных материалов - на моем сайте
"Семейные обстоятельства". Заходите, читайте, обсуждайте!
