Ту Олимпиаду принято считать образцовой – по четкости, слаженности, размаху. С 19 июля по 3 августа столица СССР показала все преимущества советского строя. Но вместе с тем и недостатки, даже пороки. Перед Играми XXII Олимпиады из Москвы были выселены социальные элементы (очередной «подарок» провинции). И въехать в Белокаменную «запросто так» в дни олимпийских состязаний жителям других регионов было практически невозможно. Да, московские прилавки – и прежде куда более насыщенные, чем во «всяких там» иркутсках с челябинсками – стали на короткое время похожи на «забугорные». Но, опять же, изобилие было искусственным, директивно-временным, показушным, им могли воспользоваться сравнительно немногие. Олимпийская столица была великолепна и… малолюдна.
Но это еще полбеды. Другой проблемой Олимпиады-80, а то и пятном на ее, как планировали хозяева, белоснежной репутации стало неучастие в ней 65 стран, включая США, Канаду, Западную Германию, Турцию, Южную Корею, Японию, Китай. Еще 14 национальных команд – среди них Британия, Франция, Италия, Австралия, Португалия, Бельгия, Голландия – участвовали не под государственным флагом, а под флагом Международного Олимпийского комитета (МОК).
Олимпиада-80 в Москве: церемония открытия
Помнится, тогда тему бойкота наши официозные СМИ (а других тогда, собственно, не было) старались замолчать, а если уж упоминали, то сквозь зубы, стараясь преуменьшить ее значение и ущерб для Олимпиады. Собственно, не называлась даже истинная причина бойкота. Говорилось примерно так: «Запад просто завидует и в бессильной злобе пытается навредить». Между тем истинная причина формулировалась короче: «Афганистан». За полгода до Олимпиады «ограниченный контингент» советских войск (полностью отмобилизованная и развернутая 40-я армия плюс разнообразное усиление, включая фронтовую авиацию, – более 120 тыс. военнослужащих и мощнейшая группировка военной техники) приступил к выполнению боевой задачи в сопредельной стране.
Официальная оценка нашего участия в афганской войне несколько раз менялась, как и преобладающее в обществе отношение к тем событиям. При этом далеко не все готовы разделить оценку на две части. Сугубо военную: наши войска выполняли приказ руководства страны, и поэтому сами военнослужащие-«афганцы», что называется, вне подозрений. И политическую: советские лидеры во главе с Брежневым все же допустили чудовищную, грандиозную по своим масштабам, глубине и последствиям ошибку. Впрочем, ставшую закономерным следствием их кругозора и мировоззрения. Как и чуть раньше силовое подавление «Пражской весны» в Чехословакии.
Тогда, летом 1980-го, большинство наших соотечественников, советских граждан, не ощутили горького осадка. Однако практика политического бойкота в спортивной сфере была продолжена. Советский Союз и страны «соцлагеря» через четыре года не поехали в Лос-Анджелес, на следующую Олимпиаду. С некоторых пор политические проблемы стали ощущаться и на крупнейших соревнованиях международного уровня, проводимых в постсоветской России.
А ведь мы всегда так готовимся! Но что-то – и нередко в последний момент – мешает провести безоговорочно мирный, дружелюбный, по-настоящему объединяющий праздник. Ладно, ставить в пример Америку считается сейчас непатриотичным. Но вот, скажем, Китай. Растет ли влияние Поднебесной на международные дела, в планетарном масштабе? Растет, да еще как! В экономике? Очень даже, включая сферу высоких технологий. В культурно-гуманитарной сфере? Пожалуй, тоже.
Теперь с другой стороны: направил ли Китай за последние 40 лет (с той самой Олимпиады в Москве) свои войска за границу? Нет. Завоевал ли кого, присоединил? Нет, даже с «исконно китайским» Тайванем воз и ныне там. Однако возвращаемся по кругу – влияние, вес, могущество Китая стремительно нарастают. Вот она – мягкая сила в действии. Сила, но мягкая. Мягкая, но сила.
Неизбежны возражения: «Дык, у нас же того… конкурентные преимущества испокон веков одни и те же – сырье и военная мощь. В остальном по-любому не догоним, но, погнавшись, растеряем то, что есть». Оно, возможно, и так, однако в этом случае горький привкус, как на Олимпиаде-1980, мы будем ощущать и впредь.
«На трибунах становится тише, тает быстрое время чудес…». Закрытие спортивного праздника
…А тогда, 40 лет назад, получилось все же красиво. «До свиданья, наш ласковый Миша», – самозабвенно и с грустинкой в день закрытия Игр пели не только на трибунах «Лужников», но и по всей стране. И хочется повторить. Повторить и поправить – точнее, избежать непоправимого.
И еще два печальных события, хотя разного содержания и калибра. Ночью с 24 на 25 июля, то есть тоже 40 лет назад, в олимпийской Москве скончался Владимир Высоцкий, о чем крупнейшие СМИ нашей страны (прежде всего, телевидение) в те дни, разумеется, не сообщили. В отличие от, например, «Голоса Америки». А у иркутских болельщиков была своя драма. Их 20-летний земляк Константин Волков завоевал в прыжках с шестом, казалось бы, высокую награду – олимпийское серебро, к тому же это была первая советская медаль на Олимпиадах в этом виде спорта. «Казалось бы» – так как ожидалось золото. А оно так и осталось недостижимым – Олимпиаду-1984 Волкову вместе с другими спортсменами Советского Союза пришлось, как уже сказано, пропустить…
Юрий Пронин для ИА «Альтаир»
