Каждый раз, когда Одесса слабеет и не способна защищаться, рядом с ней тут же появляется Гурвиц. Нависая носом, вращая ледышками глаз, роняя слюну с жабьей губы, он всё мостится, как бы ловчее присунуть целому городу. Город уворачивается, как может, изгибается дугой, пытается звать на помощь, но Гурвиц, обычно, приходит не один. В предвкушении неизбежного, он блудливо разоблачает свою сбрую, а всевозможные прихлебатели его прижимают Одессу коленями и заламывают ей руки. Впервые такое случилось на заре девяностых, когда удачливый кооператор из Могилёва-Подольского, благодаря еврейскому происхождению принимаемый за одессита, впервые овладел беззащитной Одессой. К тому времени на его счету были различные успехи, в виде кидков цеховиков и участия в финансовых пирамидах, а-ля-МММ. В условиях крушения сверхдержавы и краха единственной партии, Гурвиц выглядел вестником нового мира. Беспартийный бизнесмен, пришедший в политику. Диковинка. И хотя свои первые выборы Гурвиц выиграл с заметными даже ребёнку нарушениями, каруселями и фальсификациями, надо сказать, что поддержкой среди одесситов он обладал не малой. Ведь, кто бы мог подумать, что вместо прелестей цивилизованного рынка нас всех ждёт базар, шалман и шахер-махер.
