Ты вообще не куришь? Правильно, и я не курю, но если кто курит, то я курю тоже. Ты когда в Америку приехал? А чего так поздно? Не пускали. Заплатить нужно было и пустили бы. Ты из какого города? Из Минска. В Минске взятки не брали? Булшит. Взятки брали везде. Нравится тебе в Америке? Нравится. В Америке не может не нравится. А почему ты с черными залупаешься? Не любишь их. Тогда не нужно было сюда ехать, если черных не любишь. Америка — их страна. А мне цвет кожи похер. Не то, что я их сильно люблю, но как бизнесмен должен тебе сказать, что черные хорошие кастомерс – покупают, не торгуясь, платят кеш. Я поэтому и бизнес свой держу в черном районе. Нет, сам живу в еврейском районе. Я не религиозный, но дети мои ходят в иешиву, жена носит платье с длинными рукавами.
Мой рабочий день уже закончился. Я перемыл все машины, выставленные на площадке на продажу, и две новые, которые сегодня привезли с аукциона из Пенсильвании, пропылесосил офис, убрал туалет, слил в канализацию использованное автомобильное масло, выставил на обочину черные мешки с мусором, переоделся, сбегал через дорогу в Данкин Донатс и на десять долларов, которые мне дал босс, купил кофе и пирожные.
Он ничего не смог сегодня продать, но не закрывался, надеялся дождаться покупателя и не хотел меня отпускать.
— Ты все убрал? — спросил он.
— Вроде все, — сказал я.
— А почему не выбросил пепельницу?
— Я подхватился, он остановил меня жестом, выбрал из пепельницы самый большой бычок, закурил, откинувшись в кресле, и спросил:
— Так почему ты не захотел помыть машину этого черного?
— Это не входит в мои обязанности, — сказал я.
— Не обижайся, но ты поц. Сколько я плачу тебе в час?
— Ну вы же сами знаете, сколько вы мне платите.
— Нет, я хочу, чтобы ты сказал эту цифру вслух. Я плачу тебе три доллара и семьдесят пять центов. А знаешь, почему: потому что три семьдесят пять это — минимум. Я не имею права платить тебе меньше по закону. Если можно было платить три доллара, я бы платил три, и ты бы согласился. Тебе некуда деваться. А знаешь сколько бы заплатил тебе черный, если бы ты помыл его машину? Двадцать долларов.
Он нарисовал сигаретой в воздухе число двадцать.
— Зачем ему это нужно? Есть мойки. Я ему руками все равно так не помою, — сказал я.
— Вот ты уже два раза поц, Рабинович. У него там черная телка в машине сидела, он хотел ей показать, как белый будет мыть его тачку.
— Я это понял. Пошел бы он на...
— Вот ты уже три раза поц. Потер бы тряпкой и получил свои двадцать долларов.
В этот момент от сильного удара ногой отворилась входная дверь, и в офис вошли два молодых африкан–американ. Между моим хозяином и посетителями состоялся диалог.
Английский у меня тогда еще был слабый, но кое что я все же понял. В белом линкольне, который продал им мой хозяин, был откручен счетчик. Видно механик перестарался. Число миль на счетчике никак не соответствовало состоянию автомобиля. Черные поняли это по стертой педали газа. Я увидел, что хозяин испугался, а о моем существовании просто забыл. Я спросил у него громко:
— Босс, я уже могу идти или мне еще посидеть?
— Останься, я тебе заплачу овертайм, — сказал босс.
Видно в фонетике русского языка для чужого уха что–то есть. Черные переглянулись и сбавили тон. Я взял из кладовки бейсбольную биту, сел посреди комнаты и поставил биту между ног. Мой хозяин воспользовался паузой, ушел в туалет и там закрылся.
— Босс, — крикнул я ему, — вы надолго? Что мне с ними делать?
— Одну минуту, — ответил он из–за двери, — не хочу бабки светить.
— Твой босс, — сказал мне один из африкан–американ, — абсолютный куксакер. Он нас нафакал.
Я посмотрел ему в глаза и сказал:
— Я ничога не понимаю, што вы мне тут гаварыце.
Второй черный дернул своего товарища за рукав и сказал:
— Что ты ему объясняешь, ты что не видишь, кто это такой.
Из туалета вышел мой босс, сказал что–то в роде: сорри, произошла мисандерстуд, вот вам, джентельмены, компенсейшен, — вынул из кармана и отдал уже приготовленные деньги.
— Сколько вы им дали? — спросил я, когда черные ушли.
— Штуку, — сказал босс. — Да хер с ним. Я еще пятьсот на этой машине наварил. А ты молодец, сел такой серьезный с этой битой. Без тебя я не знаю, что бы делал.
— Послушайте, босс, у меня к вам вопрос. Вы для чего меня наняли? – спросил я.
— Для чистоты.
— Я справляюсь со своими обязанностями?
— Справляешься.
— Если вы хотите, чтобы я еще был вашим бодигардом, нужно добавить.
Он посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:
— Хорошо, я дам тебе еще двадцать пять центов. С завтрашнего дня ты будешь получать четыре доллара в час.
Из сборника "Рабинович, как тебе не стыдно!"
Написал rabina1950 на microproza.d3.ru / комментировать
