«Когда растут законы и приказы, увеличивается число воров и разбойников»Лао Цзы
Особенно если законы и приказы издают сами воры и разбойники. Зато иногда бывает смешно. Особенно, с галерки.
В относительно недавнем прошлом кандидат в президенты Украины и многократный депутат при Порошенко Ольга Богомолец вышла в прошлом году с законодательной инициативой. Как я это пропустил - ума не приложу. Правда, в июле мы крышу клали... или ложили... Мато крыли - точно.
А она как раз и предложила проект Закона «О противодействии сквернословию (о дематюкации языка) (о внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины о дематюкации языка)».
Орфография парламентской публикации сохранена до последнего знака, хотя на язык просятся всё болкее матерные реплики: два взятых в скобки дополнения
ПОДРЯД — это уже, право, слишком. Ей не мат запрещать, а свою мову учить - орфография в южнорусском диалекте аналогична русской.
В принципе, Ольга Вадимовна права. С публичным матом надо что-то делать. Потому что порой, вслушиваясь в звуки из Рады, ловишь себя на мысли, что мат уже не просто используют - на нём думают.
Но «дематюкливый закон» вряд ли изменит стилистику нежных перепевов стаек молодежи, попивающих пивко на парковых скамейках. Или реплик народных депутатов, порой прорывающихся и на телеэкраны. «Бл!!! Извините, пожалуйста, сейчас возьму…» (из выступления Ирины Луценко, «женщины третьего тысячелетия» и жены генерального прокурора в Раде, 159386 просмотров в Ю-Тубе).
Но закон для этот явно не предназначен. Это предельно безграмотная историко-политическая декларация и проект очередного исследования карманов украинцев на предмет экспроприации находящихся там денежных знаков.
В «Пояснительной записке» к своему закону Богомолец обосновывает необходимость его принятия: «Украинцам исторически была чужда примитивная грязная ругань. Она пришла в наш язык как заимствование из русской культуры. Брань, которую на протяжении веков насаждали российские колонизаторы, сегодня «насаждают» в публичном пространстве и медиа. Украинцы исторически и традиционно не употребляли бранных слов вроде тех, которые бытуют сейчас».
Ага, как же. Позволю себе процитировать (и побыстрее, пока закон не приняли) 30-й пункт из «Устава князя Ярослава Владимировича о церковных судах»: «Аще кто зоветь чюжую жену (…), а будеть боярьская жена великых бояр, за сором 5 гривен золота, а митрополиту 5 гривен золота, а князь казнить; а будеть меньших бояр — 3 гривны золота, а митрополиту рубль; оже будеть городскых людей — 3 гривны золота, а митрополиту рубль; селенце — 60 резан, а митрополиту 3 гривны».
Кстати — бешеные деньги… Киевская гривна как мера веса — это между 140 и 160 граммами металла. То есть эмоциональный самец, дав свое определение некой женщине, мог потерять не только голову («а князь казнить»), но и полтора килограмма золота. Более 48 нынешних тройских унций. Более 68 тысяч долларов по золотым котировкам сегодняшнего дня. Да, экономнее было материть простолюдинок. Тоже недешево, но там хоть голова на плечах оставалась…
Ну, а уж как матерились в древнерусском быту (что мужики, что бабы), то Богомолец можно только порекомендовать почитать тексты новгородских берестяных грамот с комментариями академика Андрея Зализняка.
Но плюнуть в русское — это ныне у нас обязательная программа политических выступлений, а в произвольном катании у Ольги Вадимовны явно иная цель. Потому что ее законопроект, по сути, санкционный и создан не для очищения гражданского «звукового пространства», а для взимания штрафов.
Мат во время телеэфира или путем распространения аудиовизуальной информации через Интернет — штраф от 1275 до 1700 гривен. И это явно «ключевая идея» законопроекта. И коснется она не только эмоциональных спичменов телеэкрана. Троллеботам и диванным «спецназовцам от клавиатуры» тоже следует поднапрячься. Вычислить их — не такая уж и проблема для специалиста, а спрятаться «за звездочками вместо букв» уже не получится: «Термин «сквернословие (нецензурная брань)» распространяется на случаи замены одной любой буквы в словах и выражениях ненормативной брани» (статья 2, пункт 2 предлагаемого законопроекта).
Украинская действительность такова, что после «Больницы будущего» Екатерины Ющенко украинские граждане откровенно не верят фондам, созданным «под супруг». И имеют некоторые основания, потому что еще в 2016 году журналисты выяснили, что из 174 миллионов гривен, собранных фондом супруги Ющенко для этой детской больницы, потрачены на медицинские цели лишь 96 миллионов. За 10 лет с момента анонсирования проекта Фонд успел построить только фундамент, огороженный высоким забором. Львиная доля потраченных средств — почти 60 миллионов гривен — вместо государственной больницы под Киевом ушли на создание частной клиники во Львове.
А о фонде Марины Порошенко уже известно, что только в апреле 2019 года он получил из государственного бюджета 103 361 100 гривен. И при этом отчетливых результатов деятельности Фонда в публичном пространстве незаметно. Естественная реакция обывателя: деньги разворовывают. А Богомолец ищет «для дерибана» новый финансовый поток.
Но вернусь к хорошей новости. В законопроекте Богомолец предлагает кабинету министров «утвердить перечень слов и выражений, содержащих сквернословие (нецензурную брань)». Осмелюсь предположить, что это будет самое популярное чтение на Украине, причем надолго. Не для исполнения, а просто «по приколу».
Одна беда, любящие материться законодатели положили проект под сукно и 11 месяцев его оотуда не достают.
Так и просится на язык что-то из запретного...
