Глава «Агоры» о том, почему Путин не вводит режим ЧС, как пандемия привела к федерализации страны и справедливы ли «коронавирусные» штрафы
«Главное опасение у правозащитников по всему миру вызывает вопрос о том, что из предпринятых властями мер может остаться после пандемии — ограничение передвижения, цифровая слежка, технологии слежения, меры изоляции и прочее», — говорит руководитель международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков. В ходе интернет-конференции «БИЗНЕС Online» он рассуждает о том, как меры властей выглядят с точки зрения соблюдения прав человека.
— Павел Владимирович, не все люди верят, что режим самоизоляции правомерен и необходим. А вы в этом смысле доверяете власти?
— Вопрос не в доверии власти, а в правильной оценке происходящего. У меня по всему миру много знакомых и друзей, поэтому понимание всего происходящего не ограничивается моим двором и городом, у меня есть возможность сравнивать. В Европе и США ситуация гораздо хуже, чем в России, хотя уровень здравоохранения во многих западных странах лучше. Друзья из Нью-Йорка говорят, что уже нет никого, чьи родственники или знакомые не заболели бы коронавирусом. В России ситуация не скажу, что лучше, мы просто ее меньше знаем. Например, Россия сегодня стала основным источником повтора коронавируса в Китае, потому что китайцы возвращаются домой из России, не будучи диагностированными, и их там выявляют. Это говорит о том, что ситуация в России может быть совсем не такой, как показывают нам власти.
— В Израиле запрещен проезд между городами, нельзя выходить из дома более чем на 100 метров. У нас много народу даже не верит в реальную угрозу коронавируса. Люди элементарно не могут потерпеть несколько недель. Ведь если это приводит к уменьшению заболевания, то власть, наверное, должна проявлять более жесткие меры? Я не говорю, чтоб не соблюдались права каждого гражданина. (Виктор)
— Думаю, в целом реакция властей вполне адекватная. Выгода положения России была в том, что мы были не первыми, по кому ударила пандемия, поэтому у властей была возможность посмотреть, как ведут себя власти в других странах, и копировать. В этом смысле ничего сверхъестественного не происходит, за исключением каких-то деталей и перегибов на местах. Некоторые, наоборот, не довинчивают и дают слишком много послаблений, которые провоцируют новые вспышки заражений.
Главное опасение у правозащитников по всему миру вызывает вопрос о том, что из предпринятых властями мер может остаться после пандемии — ограничение передвижения, цифровая слежка, технологии слежения, меры изоляции и прочее. Есть опасение, что что-то из этого может остаться и как технология время от времени включаться даже тогда, когда оснований для этого нет. Недавно судья Европейского суда по правам человека говорил о том, что в целом меры, которые принимаются в странах Совета Европы, адекватны ситуации, но ЕСПЧ будет внимательно наблюдать, как это будет продолжаться и не будет ли угроз для основных свобод потом.
— Читал, что «Агора» открыла штаб правовой помощи из-за введенного режима самоизоляции. На что люди жалуются больше всего? Чем вы им можете помочь в такой ситуации? (Наталья)
— С 19 марта по 14 апреля нам поступило 3017 обращений, то есть примерно 100 обращений ежедневно. Более 600 обращений связаны с передвижениями внутри страны, между регионами (Татарстан, Москва, Петербург, Коми, Краснодарский, Приморский край, Томская, Оренбургская, Омская, Самарская, Нижегородская, Псковская области, Башкортостан, ЯНАО), между городами одного региона и передвижениями по городу. Особо огромный вал этих вопросов пошел, когда начали вводить СМС-систему в Татарстане, пропускной режим в других регионах, в Москве. Всё это вызывает у людей большое количество вопросов. Так получилось, что мы в какой-то мере взяли на себя, не побоюсь этого слова, государственную функцию, потому что введенные госорганами «горячие линии» зачастую не работают, оперативную информацию не предоставляют, более того — всё чаще и чаще стали переключать на наш штаб. Да-да, из администрации губернаторов переключают на нас! Правда, из администрации президента еще не переключают, но пандемия пока не кончается, и мы продолжаем работать.
На втором месте, более 500 обращений, — это вопросы трудовых прав работников: уволили, в том числе задним числом, сократили, урезали зарплату, отправили в отпуск за свой счет, простой предприятия и т. д. Надо отметить, что трудовые вопросы вообще не профиль «Агоры», и нам пришлось подыскивать юристов, которые владеют этой темой.
На третьем месте, более 300 обращений, — вопросы, связанные с миграцией. Писали и звонили, чтобы выехать в Таджикистан, Туркменистан, Беларусь, Кыргызстан, Казахстан, Тунис, Литву, Латвию, Египет, Индонезию, Финляндию, Эстонию, Индию, Грузию, США, Малайзию, Японию. Хотят вернуться в Россию россияне и мигранты, у которых семьи в РФ. Из России хотят уехать граждане нашей страны, у которых семья за рубежом, на учебу или работу за границей. Также уехать из России хотят мигранты. По поводу этих обращений мы писали письма правительству РФ. Таких писем уже 6, и на некоторые из них мы получали ответы и изменение политики. К примеру, вопрос о семейных иностранцах, которых первоначально массово не пускали в Россию, решился положительно после нашего обращения на имя Мишустина: были внесены поправки в постановление правительства, и членам семьи разрешили въезд. У нас был просто вал историй воссоединения с семьями после того, как люди несколько дней вынуждены были провести в аэропорту.
Примерно столько же обращений (более 300) от предпринимателей и работодателей из 40 регионов России. В основном, это малый и средний бизнес. Тема корпоративных вопросов тоже никогда не была профильной для «Агоры». Мы создали специальную группу из юристов-корпоративщиков, которые много лет профессионально ведут такие дела. Большая часть обращений — это Москва (61), Татарстан (36), Петербург (30), Краснодарский край (25). Основные темы: временное ограничение работы (110), разъяснение по мерам господдержки (40), реструктуризация аренды (42), трудовые отношения (17), реструктуризация кредита (12), реструктуризация налогов (11). Пара десятков предпринимателей сопровождаются нашими юристами в переговорах с арендодателями, банками или налоговой службой.
Поступило более 160 вопросов от туристов по авиа и ж. д. билетам и путевкам. Для туристов мы выделили специальную горячую линию, потому что многие купили туры заранее, и сегодня не знают, как вернуть деньги. Ассоциацией туроператоров было принято решение заморозить эти туры до лучших времен. Понятно, что это сделано в интересах туроператоров, чтобы деньги не возвращать, но в то же время и интересы туристов защищены, потому что они имеют возможность совершить тур позже. Были и нестандартные звонки, например, из-за рубежа от граждан РФ, у которых нет денег в стране, где они остались сейчас, но возвращаться не планируют, хотят выплат от России как гражданам РФ.
Новая и удивительная для нас — это психологическая помощь. Мы запустили горячую линию психолога, но, конечно, вопросы были не психологического характера, а людям надо было просто выговориться и услышать какой-то жизненный совет. Больше 120 человек позвонили или написали, что у них нет денег. Спрашивали о пособиях по безработице, для детей, для многодетных, просили даже помочь продуктами. Пришло несколько вопросов о банкротстве физлиц и много — о кредитных отсрочках для граждан. Более 70 обращений было о принудительных мерах, помещении в больницы и обсерваторы, вопросы госпитализации, изоляция заболевших и тех, кто контактировал с ними. Но были обращения и людей в тревожном состоянии, некоторые испытывали паническую атаку. Более 100 человек обратились к психологу по его профилю. По всем основным вопросам мы записываем видео интервью со специалистами и выкладываем у себя на портале.
— По вопросам домашнего насилия обращения были?
— Да, такие обращения есть. Специалисты по всему миру бьют тревогу, потому что в условиях, когда семьи вынуждены находиться в замкнутом пространстве, а отношения между ними не особо хорошие, это зачастую приводит к всплеску случаев домашнего насилия. Поскольку это одно из приоритетных направлений нашей партнерской организации «Зона права», они ведут отдельную горячую линию, на которую уже поступило более 50 обращений. И есть несколько дел по обращению в полицию по поводу угроз и избиения женщин и детей.
— Сколько было обращений по поводу административных протоколов и штрафов за нарушение режима?
— Таких обращений 169. Число этих обращений растет и будет расти. Ситуация по этому поводу в регионах разная. В Татарстане первоначально тоже был всплеск — с крупными штрафами, от 15 тысяч рублей. Нам удалось обратить на это внимание прокуратуры и Верховного суда РТ, который разъяснил, что по этой статье наказывать людей неправильно, и пошли отмены протоколов.
Власти по инерции пытаются включать репрессии, видя, что жители не особо готовы соблюдать режим самоизоляции, а методов убеждения не хватает. Например, пожилых людей штрафуют на сумму, в три раза превышающую размер их пенсии. В Санкт-Петербурге у нас было дело, когда волонтер после того, как весь день разносила продукты пожилым людям, шла к себе домой сквозь парк, ее остановили полицейские и оштрафовали. Конечно, это ненормально! Нежелания учитывать какие-либо обстоятельства конкретного человека в погоне за палочной системой, которая тут же нарисовалась в полиции, быть не должно. Поэтому на это направление мы ориентировали целую группу юристов, которые обычно занимаются защитой участников протестных акций.
— В судах много дел по статье 6.3 КоАП, по которой выписывают штрафы по 7,5 тысячи и 15 тысяч рублей. Даже есть такие случаи, когда человека поймали в нескольких шагах от дома. Он сказал, что идет в магазин, но его всё равно доставили в участок, составили протокол и оштрафовали. Потом стали штрафовать по другой статье. Но что делать людям, которых оштрафовали по статье 6.3? Платить его или оспаривать? И законны ли вообще эти штрафы?
— Первоначально было очень много непонимания. Все эти новые законы стали приниматься и применяться явочным порядком, внахлест один на другой. В конце марта — начале апреля законодательство менялось чуть ли не каждый день! В том числе, о привлечении к административной ответственности. В статью 6.3 КоАП были внесены изменения, повышающие штраф для физических лиц, теперь штраф будет не 500 рублей, а от 15 тысяч до 40 тысяч рублей. И это стало очень тяжко. Вы говорите о 7,5 тысячи, но на самом деле это еще очень либеральный подход, потому что КоАП позволяет назначать наказание ниже низшего, но не меньше половины нижней планки. Именно поэтому возникли 7,5 тысячи рублей как половина от нижней планки в 15 тысяч рублей. В Татарстане назначали штраф 7,5 тысячи рублей, а в других регионах 15 тысяч.
Более того, в Москве и некоторых субъектах стали принимать поправки в региональный КоАП. Возникли вопросы о соотношении регионального и федерального КоАП, и началась настоящая чехарда. Полиции уже было дано указание привлекать по статье 6.3, и в Татарстане было составлено более 500 протоколов. А потом было разъяснение со стороны прокуратуры и Верховного суда РТ. Наш проект «Апология протеста», который занимается защитой людей по КоАП, обращался в прокуратуру РТ с просьбой разъяснить, что статья 6.3 применяется только в отношении тех людей, у которых есть индивидуальное предписание на карантин. Во всех остальных случаях должна применяться статья 20.6.1 КоАП, по которой штрафы меньше, и даже можно отделаться предупреждением. Постепенно всех начали ориентировать на правильное применение этих статей. Но у тех, кто попался раньше, есть основание для обжалования даже вступившего в силу постановления, и есть хороший шанс на его отмену. Но я считаю, что нельзя допускать массового штрафования жителей.
— По поводу положения дел в местах лишения свободы и в армии у вас информация есть? Оттуда уж точно, наверное, не будет правдивой информации, в том числе о распространении коронавируса…
— По тюрьме мы знаем точно, поскольку тюремное ведомство не способно контролировать каждый мобильный телефон внутри, кроме того, адвокаты посещают тюрьмы, с родственниками осужденных общение происходит. Некоторое время назад была информация о том, что в одном из московских следственных изоляторов, кажется, в «Матросской тишине», была вспышка коронавируса. Спецконтингент тут же сориентировался, созвонился с нами. Правозащитники говорили, что вспышка есть, ФСИН не подтверждала эту информацию. И кому верить? Арестанты пообщались между собой и эту информацию опровергли. Информация из мест заключения идет всегда, и если там будет какая-то ситуация с десятками госпитализированных, эту информацию сегодня почти невозможно скрыть.
Что касается армии, то как-то была информация, что в Чебаркуле Челябинской области солдаты заболели пневмонией после того, как их заставили несколько часов на плацу стоять. Эта информация тут же стала публичной! Если что-то случится, то мы сразу узнаем. Но пока ничего такого, слава богу, нет.
— А по поводу наказания за якобы фейковые сообщения жалобы есть?
— Да, эта тема тоже прослеживается. На фоне того, что мы не всегда имеем правдивую официальную информацию, люди в регионах, с одной стороны, видят события своими глазами, с другой стороны, что-то домысливают, в-третьих, получают какую-то информацию по рассылке и всё это выплескивают в своих пабликах «ВКонтакте» и «Одноклассниках». А правоохранительные органы ориентированы на поиск таких сообщений. Недавно в Татарстане был подобный случай со школьником из Бугульмы, который что-то написал неправильно и потом публично извинялся. Хорошо, что обошлось без уголовного дела. Но не надо забывать, что люди в стрессе действительно боятся, уровень доверия к властям у них не очень высокий, они что-то распространяют, и их за это привлекают к уголовной ответственности. Конечно, это ненормально! Всё-таки должна быть адекватная реакция на действия граждан. Чаще всего достаточно просто предупредить и попросить удалить пост, который прочитали два с половиной человека.
— По Вацапу пересылают информацию о том, что власти ввели режим самоизоляции, а не ЧС, чтобы не обеспечивать народ всем необходимым — типа пусть сами выживают, как могут. Это так с юридической точки зрения? (Алина)
— Я вам скажу, откуда это изначально пришло: это написал Паша Чиков в своем канале в Telegram, потому что мы с самого начала анализируем всю эту ситуацию с юридической точки зрения. У меня был пост на эту тему, который был связан как раз с анализом законодательства.
Ситуация действительно странная. Главный вопрос заключался в том, что у нас есть законы, позволяющие ограничивать права и свободы граждан в определенных ситуациях, и эти ситуации все прописаны. Есть отдельный закон о ЧС: режим чрезвычайной ситуации бывает регионального, межрегионального и федерального значения, природного или техногенного характера. Есть закон о чрезвычайном положении. Отдельный закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения. Вот три основных федеральных закона, которые позволяют властям в определенных случаях вводить какие-то ограничения. Наиболее подходящим под нынешнюю ситуацию является закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии. И в этом законе предусмотрены разного рода ограничения, в том числе карантин.
Но ни режим ЧС, ни режим ЧП, ни карантин у нас не вводят. И что интересно, не вводят ни на федеральном, ни на региональном уровне, хотя каждый глава субъекта вправе, по закону о ЧС, ввести режим чрезвычайной ситуации регионального характера. Но его не вводят. И возникает вопрос — почему? Мы с вами уже больше месяца находимся в правовом положении «повышенной готовности». Но режим повышенной готовности предполагает готовность к чему-то! То есть еще ничего не случилось, но мы с вами готовы к тому, если это случится. Вы хотите сказать, что у нас еще ничего не случилось? Эпидемия идет полным ходом, а мы всё еще находимся с юридической точки зрения в режиме повышенной готовности к чему-то. Странно же!
А почему так? Моя версия как юриста заключается в том, что по всем этим трем законам написано, что вред и ущерб, причиненный в связи с вводимыми мерами, подлежит возмещению за счет бюджета — регионального или федерального. Прямым текстом написано, черным по белому! Понятно, что возникают вопросы, что считать ущербом и вредом. Например, убытки предпринимателей — это ущерб, вред или что-то другое, и подлежат ли они возмещению? Все доказательства должны быть учтены в судебном порядке. Но, на мой взгляд, желание иметь возможность маневра, нежелание брать на себя заранее финансовые обязательства, которые власти могут не потянуть, и было причиной, почему правовое основание того, в чем мы находимся сейчас, не было четко определено в соответствии с действующим российским законодательством.
Именно поэтому пошли все эти разговоры о том, что власти не готовы возмещать. Более того, даже если сейчас мы видим со стороны властей какие-то меры поддержки и какие-то обещания, всё это выглядит не так, что власти обязаны это сделать по закону, а выглядит как широкий жест со стороны федеральных властей. Но вся эта помощь выглядит неубедительно — ни на уровне предпринимателей, ни для рядовых работников, потому что 12 тысяч рублей, обещанных президентом, — это курам на смех, честно говоря. Это не те компенсации, которые должны получать россияне, столкнувшиеся с очень тяжелой, может быть, самой тяжелой проблемой в их жизни. Людей, которые плачут по телефону и говорят, что им нечем платить за еду детям, не на что жить семье, очень много. Может быть, 12 тысяч рублей спасет их от голодной смерти, но не более того.
— Такая полумера властей — это нарушение прав человека, как считаете?
— Хороший вопрос! Когда говорят про права человека, имеют в виду стандарты, которые есть. Когда говорят про преследования за слова, тоже есть стандарты. Это всё привязано к большому количеству дел такого плана, которые уже были раньше в работе судов. Когда мы с вами говорим про пандемию коронавируса 2020 года, никто нигде и никогда с такой ситуацией еще не сталкивался. Поэтому нет стандартов, поэтому мы не можем сейчас прогнозировать, каким образом суды будут дальше рассматривать. Суды сегодня не работают — не российские, не международные. Некоторые стандарты, которые применимы для ситуации с пандемией сегодня, будут разработаны через один — два — три года. Тогда будет более-менее понятно, какие ограничения были обоснованными, какие необоснованными, какие обязательства власти должны нести, а какие не должны.
Мы с нашими юристами-международниками несколько дней разрабатывали подходы, которые можно предложить бизнесу. Например, из Китая сообщают, что 30 процентов точек общепита у них разорились и закрылись из-за пандемии. И нет никаких сомнений в том, что и в России многие точки общепита не выживут по этой же причине. И вопрос: вправе ли эти бизнесы рассчитывать на какую-то компенсацию, обязаны ли власти это сделать? С точки зрения прав человека им что-то выплатят, спасут? Конечно, не будет полной компенсации, но точно будет ситуация, когда власти должны были протянуть руку помощи, должны были спасти, потому что это: градообразующее предприятие; у бизнеса отобрали не только прибыль, но и основные средства; когда коммерсанты обращались за отсрочкой кредитов, снижением арендных платежей, материальной помощью из местных и федеральных бюджетов. И им было в этом отказано, при этом на бизнес была возложена обязанность платить зарплату сотрудникам. Зарплату плати, отчисления плати, налоги плати… У бизнеса есть некоторое ощущение несправедливости, он вынужден был закрыться и обанкротился. А еще и обанкротиться нельзя, потому что правительство ввело мораторий на банкротства! И что должен сделать сейчас коммерсант? Вот вопрос! А к нему еще пришел следственный комитет и возбудил уголовное дело за неуплату заработной платы или за попытку спрятать 100 тысяч рублей оставшихся денег. Все эти ситуации в перспективе могут дойти и до Европейского суда по правам человека, и ЕСПЧ скажет: нет, властям так вести себя нельзя.
— Торгово-промышленная палата РТ уполномочена писать предпринимателям справки по форс-мажорным обстоятельствам. Как вы считаете, в судах эти справки спасут?
— Как будут вести себя арбитражные суды, сказать трудно. Уже сейчас есть вопросы, например, как в список системообразующих предприятий попали Макдоналдс и букмекерская контора? А вот все остальные компании малого и среднего бизнеса, на которых держатся целые пласты экономики, не попали в этот список. Букмекерскую контору уже выкинули из этого списка, но возникает вопрос: а кто такой умный ее пролоббировал? И почему у нас одни попадают в этот список, а другие нет? Всё это попахивает, мягко говоря, несправедливостью. Есть ли равный доступ к государственной помощи — вот вопрос! Как это будет решаться, пока сказать трудно, но хорошо — ТПП дала справку, которая освобождает от чего? К сожалению, ни от каких убытков эта справка потенциально не спасает, это не охранная грамота. И в разных регионах ситуация будет складываться по-разному.
Кстати, пандемия коронавируса подтолкнула к федерализации страны! Владимир Путин отдал полномочия региональным властям в выруливании ситуации. Фактически он сказал то же самое, что в 1994 году сказал Борис Ельцин в Казани: берите столько суверенитета, сколько проглотите. По большому счету, сегодня впервые за 20 лет Путин, после создания вертикали власти и перетягивания всех ресурсов и полномочий в федеральный центр, дал «вольницу» регионам в принятии антикризисных мер.
— Не факт, что федерализм останется, когда всё нормализуется!
— Не факт, но тренд интересный, и кое-что всё равно останется. И многие региональные главы подтвердили свое лидерство. Это и Рамзан Кадыров, который не побоялся взять на себя ответственность за жесткие меры. Сомнительные зачастую меры, явно противоречащие федеральным установкам, но, тем не менее, он не побоялся проявить политическую волю и ответственность. То же самое и Рустем Минниханов, который ввел систему СМС-пропусков. К этой системе тоже есть вопросы, но, тем не менее, это антикризисные меры. Но вопрос в том, как эти меры применяются, насколько они адекватны, насколько они помогают и не используются во вред людям. Татарстан — один из регионов, который берет на себя ответственность за принимаемые решения. Я думаю, что в ближайшее время мы увидим в регионах некоторое послабление режима самоизоляции, потому что экономика умирает. В странах Европы послабление уже пошло.
— Вы похвалили Татарстан за СМС-регистрацию, но в чем ее смысл, если всем разрешают выходить из дома? Для власти она зачем?
— Не для власти, она для нас с вами. Эта система позволяет ограничивать число выходов, поощряет нахождение дома. Она в целом дисциплинирует нас. Если нам надо куда-нибудь выйти, то мы должны соблюсти определенный алгоритм. Мы можем выходить только с разрешенной целью и не так часто. И эта система позволяет отследить тех, кто нарушает режим карантина. Я сказал бы, что в СМС-системе есть смысл, учитывая нашу недисциплинированность и недоверчивость к власти.
— Насколько ваша организация, сотрудники защищены от официальной власти? Как в Татарстане у вас отношения с первыми лицами? У вас были встречи с ними? (Валера)
— На нас нет давления, слава богу. Думаю, во-первых, это связано с тем, что мы давно преодолели юношеский максимализм в правозащитной деятельности. Во-вторых, мы всё-таки приучили к мысли, что мы есть, что мы часть российского и татарстанского ландшафта, и если есть случаи проявления крайнего произвола, то мы будем защищать жертв и добиваться привлечения к ответственности должностных лиц. Надо отдать должное властям: сегодня реакция на наши обращения более понимающая и вменяемая. Но теплого взаимодействия с первыми лицами у меня нет, с Рустамом Миннихановым я не встречался. Несколько раз принимал участие в мероприятиях, которые проводил Фарид Мухаметшин в Госсовете РТ, у нас есть контакты с уполномоченным по правам человека в РТ Сарией Сабурской и детским омбудсменом Гузель Удачиной. На мой взгляд, взаимодействовать с властью нужно, чтобы совместно искать пути решения проблем. В целом ситуацию с правами человека в Татарстане я оцениваю как спокойную, серьезных проблем нет.
— «Агора» во всех регионах присутствует? Из каких регионов больше всего жалоб на ущемление прав человека?
— Так или иначе «Агора» присутствует во всех регионах. В целом в стране есть большая проблема, связанная с правом уличной протестной акции. Люди должны иметь право выйти на протест — без риска быть избитым, задержанным и оштрафованным на крупную сумму. Остается проблема, связанная со свободой слова, хотя она и смягчилась. Декриминализация экстремистских статей привела к резкому снижению числа уголовных дел, и это хорошо. Как видим, небо на землю не упало, и вирус экстремизма по России не распространился из-за того, что 282 статья УК не применялась. По итогам прошлого года мы видим 10-кратное падение числа осужденных по этой статье. На смену приходят штрафы — то за неуважение к власти, то за фейковую информацию, и мы с этим тоже боремся.
Есть некоторые проблемные регионы, связанные с локальными протестными акциями, например, против мусора из Москвы, против МСЗ в Татарстане и т. д. Экологическая тематика постепенно выходит в лидеры. Жители протестуют, а власти пытаются всё это задавить в зародыше. Есть большие проблемы, связанные с чрезмерно жестокой наркополитикой. Чуть ли не половина всех осужденных — это осужденные в связи с наркотиками. 20 лет ужесточения наркополитики показало, что это не способ борьбы с явлением. Адекватного лечения нет, наркология находится в плачевном состоянии, сроки наказания совершенно безумные. Очевидно, что с этим надо что-то делать. Рано или поздно эту проблему придется решать.
На первый план в течение этого года, я думаю, в стране будут выходить экономические и социальные проблемы, потому что люди обнищали, остались без работы, произошла девальвация рубля, безработица вырастит. Как государство будет выполнять свои социальные обязательства — большой вопрос. Всё это будет определять повестку ближайших года — двух — трех. Напрямую это не совсем базовые правозащитные проблемы, это скорее социальное обязательство государства и способность или неспособность его выполнять. Но это не означает, что вокруг этого не будет много судебных процессов и дел. И нарушения политических прав будут тоже актуальной проблемой на повестке дня.
— Одиночный пикет разрешен или нет по Конституции? Если да, то на какое время? (Захар)
— Одиночные пикеты не запрещены, более того — они не требуют согласования с властями или уведомления. По сложившейся практике, на них распространяют правила об ограничении по времени проведения, то есть запрет на проведение с 22.00 — до 6.00. Проведение одиночного пикета в период действия регионального ограничения в связи с коронавирусом может создать риск привлечения за нарушение режима самоизоляции. Пока карантин удерживает пикетчиков дома.
— «Агора» имеет право доступа в тюрьмы и колонии? (Тихон)
— Как организация — нет, но у нас во многих регионах хорошие отношения с общественными наблюдательными комиссиями, которые имеют право беспрепятственно посещать любые закрытые учреждения. С другой стороны, «Агора» — объединение адвокатов, а для адвокатов нет проблем в посещении тюрем и колоний, когда есть конкретный доверитель, с которым есть соглашение на представление его интересов.
— Имеете ли вы право лично президенту РФ и главам республик посылать отчеты хотя бы два раза в год о реальной ситуации с правами человека? (Нияз)
— Такое право есть даже у автора этого вопроса. Вопрос только в том, прочитают или нет ваше сообщение. Во время пандемии мы направили несколько обращений в адрес председателя правительства РФ, на несколько из них мы получили положительные ответы, и уже внесены изменения в постановление. Я приводил вам пример с семьями мигрантов, а еще была проблема с закрытием салонов связи. Мы обратились в министерство цифры РФ, и было письмо во все регионы с требованием восстановить работу салонов связи. Это было связано с бесперебойной работой интернета, значение которого возросло в период самоизоляции и удаленной работы.
— На сайте «Агоры» публиковались аналитические отчеты по правам человека в стране. Вы продолжаете эту работу?
— Да, новые работы есть. Некоторые отчеты мы делаем ежегодно, например, доклад о свободе интернета делаем уже 11-й год подряд. Есть у нас периодические доклады по ключевым темам. Коронавирус подстегнул внимание к средствам цифровой слежки за гражданами, и мы сейчас готовим доклад о слежке. Сегодня граждане России вынуждены передавать властям сведения о своей жизни, персональную информацию. В ряде регионов МЧС рассылает людям, вышедшим из дома, sms с требованием вернуться домой. А откуда МЧС знает, что вы вышли из дома? У меня как у правозащитника вызывает большой вопрос законности доступа МЧС к сведению о геолокации вашего мобильного телефона, который получен без вашего согласия, и вообще законности этой практики. Такие случаи мы внимательно отслеживаем, анализируем и об этом будем писать.
Недавно у нас был доклад по итогам года применения статьи КоАП о неуважении к власти, которая была введена в конце марта 2019 года. За год мы отследили 100 дел по стране, и в 80 процентах случаев речь идет об оскорблении президента Владимира Путина, что противоречит тем обещаниям и обоснованиям, которые были до принятия закона. Нам говорили, что это будет защита государственных символов — конституции, герба, гимна и т. п., а оказалось, что эта статья о защите Его Величества, как мы и предполагали с самого начала. Мы очень сильно возражали весь год, и уверены, что нам удалось купировать практику применения этой статьи. Теперь в месяц возбуждается только порядка трех — четырех дел по стране. Мы уже сформировали группу из 15 дел в ЕСПЧ. Наказывать рублем за оскорбление главы го?
