У каждого государства есть свои легенды и мифы. Другое дело, что когда страна в разных формах существует тысячу лет, "преданья старины глубокой" многочисленны, а современникам есть из чего выбирать. А когда это Штаты, выбирать особенно не из чего.
Ярким примером является бой у мыса Фламборо-Хед — самое известное в Соединенных Штатах морское сражение времён войны за независимость. Коммодор Джон Пол Джонс на Bonne Homme Richard одержал победу над капитаном Пирсоном на Serapis. Впоследствии бой был окружен множеством легенд и стал символом рождения американского флота.
Гравюра по мотивам картины «Бой между Сераписом и Бонхомм Ричар» Ричарда ПатонО самом бое ниже, гораздо интереснее воспоминания коммодора о том, что предшествовало сражению:
"Поставка пушек на «Бонхомм Ричард» /Bonne Homme Richard/ задерживалась, поэтому он был вооружен в основном 12-фунтовками, кроме того, на главной палубе я установил шесть18-фунтовок, после чего количество орудий на моем корабле возросло с 34-х до 40-ка.
Набрать достаточное количество американских моряков я не смог, поэтому решил пополнить команду английскими военнопленными во Франции, чаще всего рыбаками или контрабандистами. Морские пехотинцы же были набраны из числа местных французских крестьян. Таким образом, что у моего корабля был один из самых худших экипажей, который можно было отыскать в целом мире.
Пока же при нехватке денег и настороженности французов я смог всего лишь разделить экипаж надвое, внушив каждой из двух групп подозрительность к сопредельной. В результате одна группа жуликов с большим вниманием и рвением наблюдала за второй группой жуликов, и только поэтому мой фрегат не растащили и не пропили прямо на стоянке."
А потом был бой этого отребья с "Сераписом". И - "случилось чудо, матушка, нашлась эскадра хужее нашей!"
а (1780).В начале августа 1779 года четверка небольших кораблей разного класса вышла в море во главе с флагманом под названием "Бедный Ричард". Кроме сорокапушечного "Бедного Ричарда" (слева), в эскадру входили фрегаты "Союз" и "Паллада", а также бригантина "Месть".
Эскадра обогнула Англию и двинулась к мысу Фламборо-Хед, сея панику среди прибрежных жителей и английских капитанов.
23 сентября после полудня море было спокойно, дул легкий юго-западный ветер.
- Парус! Прямо по носу фрегат, сэр! - раздался, словно с небес, голос вахтенного.
И тотчас вслед за этим прозвучал резкий свисток боцманской дудки: все наверх. "Бедный Ричард" развернулся и направился к окутанному облаком парусов величественному фрегату.
Капитан «Сераписа» Ричард Пирсон был предупреждён о присутствии американских приватиров у берегов восточной Англии, но корабли Джона Пол Джонса шли под английскими флагами, что позволило «Боном Ришару» приблизиться к конвою.
Пирсон занял позицию между приближающимся неизвестным кораблём и судами конвоя, а также приказал «Каунтесс оф Скарборо» подойти ближе.
Капитан «Альянса», Пьер Ландэ, будучи опытным военным моряком, стал обходить «Серапис», намереваясь подойти к «торговцам» с подветренной стороны. На его перехват направилась «Каунтесс оф Скарборо» — таким образом «Серапис» остался один.
На "Бедном Ричарде" тоже готовились к атаке противника. Канониры, матросы и офицеры заняли свои места, судовые барабанщики забили боевую тревогу. На носу и на грот-мачте появился условный сигнал - синий вымпел: "Принять боевой порядок". Но корабли эскадры Поля Джонса, казалось, не заметили приказа, явно предпочитая держаться подальше и издали наблюдать предстоящий бой, обрекая тем самым "Бедного Ричарда" сражаться с противником в одиночку.
Коммодору Джонсу ничего не оставалось, как атаковать.
Когда противники оказались на расстоянии пистолетного выстрела, на "Бедном Ричарде" спустили британский флаг и подняли американский. В тот же миг орудия его правого борта открыли огонь по "Серапису". Тот не заставил ждать с ответом. Последовал залп из всех двух рядов его пушек.
Первые минуты боя сложились неудачно для капитана "Бедного Ричарда". Два из его орудий тут же разорвались, при этом погибли и канониры. На борту возник пожар. К тому же после ответного огня "Сераписа" корабль Джонса дал течь. Коммодору стало ясно, что дальнейшая дуэль с фрегатом, превосходящим его по огневой мощи, может плохо кончиться. Оставалось одно: подойти как можно ближе и взять "Серапис" на абордаж. Продолжая вести ожесточенный огонь с дистанции тридцать метров, "Бедный Ричард" стал заходить на правый борт противника. Однако попытка взять англичанина на абордаж не удалась. После чего оба корабля начали маневрировать с целью протаранить один другого, срезать нос или ударить в корму. Задача Поля Джонса по-прежнему состояла в том, чтобы не дать возможности "Серапису" использовать свое превосходство в огневой мощи. С этой целью "Бедный Ричард" пошел наперерез "Серапису", намереваясь дать залп по британскому фрегату.
"Маневр прошел не совсем так, как мне хотелось", - признается Поль Джонс в своих воспоминаниях, корабли столкнулись. Лапа якоря, висевшего на правом борту "Сераписа", скрепила роковые узы, зацепившись за правый фальшборт "Бедного Ричарда", надводные борта кораблей оказались так тесно прижатыми, что дула пушек уперлись друг в друга. Непредвиденная ситуация, когда оба судна попали в клинч, оказалась на руку Полю Джонсу.
По его приказу матросы начали бросать на борт противника "кошки" и крючья, готовясь к абордажу. Только ближний бой мог принести победу. Понимал это и капитан "Сераписа" и предпринимал всяческие попытки оторваться. Однако в результате корабли сцепились еще крепче.
К этому моменту над морем появилась луна, осветив место боя. Она стала еще более эффектной, когда загорелись паруса обоих кораблей. Командирам пришлось на время забыть друг о друге и броситься бороться с огнем. Когда пожар потушили, бой возобновился с прежним ожесточением. Только неукротимость духа Поля Джонса, мужество его матросов и меткая стрельба тех, кто засел на мачтах, помогли выстоять "Бедному Ричарду" в этом многочасовом ожесточенном бою.
К исходу третьего часа сражения положение "Бедного Ричарда" казалось безнадежным всем, кроме его капитана.
На судне полыхал пожар, в трюме стояла вода на полметра, противник не прекращал яростного огня. Любой на месте капитана спустил бы флаг, но не таков был Поль Джонс, не в его правилах было отступать. И он выиграл эту битву. В половине одиннадцатого Поль Джонс дал двойной залп по грот-мачте "Сераписа", и она рухнула, вызвав полное замешательство в рядах противника. Капитан Пирсон не выдержал и решил спустить флаг. После чего с галантностью истинного джентльмена передал свою шпагу победителю. Оба они спустились в каюту Поля Джонса, чтобы выпить здесь по стакану вина, как того требовал тогдашний военный этикет.
Надо думать, что в этот момент капитаны помянули погибших в этой жестокой битве: их насчитывалось около половины всех участников боя с той и другой стороны. И может быть, именно тогда Поль Джонс произнес свои известные слова о том, что "человечество не может не испытывать отвращения и не сокрушаться при виде тех гнусных последствий, к которым приводит война". Эти слова прославленного флотоводца дали основание С.-Э. Морисону заявить, что "Поль Джонс любил сражаться, но ненавидел войну".
Поль Джонс с остатками команды перешел на "Серапис". А "Бедный Ричард" покачнулся, показалось, будто он тяжко вздохнул, накренился на левый борт и скрылся под водой, сопровождаемый, как погибший герой, пушечным салютом, прозвучавшим с "Сераписа". На захваченных кораблях Поль Джонс решил идти в Голландию. Надо было починить потрепанные суда, да и многое матросы, в том числе и сам коммодор, были ранены и нуждались в лечении.
Голландцы разрешили войти в порт, но воспротивились тому, чтобы на захваченных английских кораблях развевался американский флаг. У нейтральной Голландии еще не было дипломатических отношений с Америкой. Поэтому Полю Джонсу предложили или поднять на трофейных судах французский флаг, или отправить их в США. Он отвергает и то и другое предложения и выбирает третье: оба корабля посылает в подарок французскому королю.
Победа Поля Джонса и его щедрый дар произвели в Париже настоящую сенсацию. По словам Б. Франклина, в продолжение нескольких дней во французской столице не о чем другом не говорили, как о подвиге, храбрости и необычном подарке американского капитана.
Когда же три месяца спустя в Париж явился и сам герой, его встретили с триумфом, какого удостаивали лишь великих полководцев. Сам монарх Людовик XVI соизволил принять коммодора в королевском дворце, наградил его орденом и вручил шпагу с золотым эфесом.
https://george-rooke.livejournal.com/928677.htmlи другие источники.
