Плавучие конструкции 60-х годов в обозримом будущем действительно могут пополнить перечень памятников архитектуры и истории советской эпохи. Помощник главы Татарстана Олеся Балтусова еще в апреле 2019 года намеревалась придать особый охранный статус дебаркадерам, но дальше слов дело не продвинулось. Основной проблемой включения дебаркадеров в список охраняемых объектов является то, что, по сути, это несамоходные суда, а памятником архитектуры по закону может стать только недвижимое имущество. «Татфлот» эксплуатирует девять дебаркадеров: в Кызыл-Байраке, Матюшино, Шеланге, Печищах, Ташевке, Ключищах, Нижнем Услоне, Верхнем Услоне и Студенце. Еще один — «запасной». На зиму их буксируют в казанский речпорт. Причина — ледостав в начале зимы и ледоход в конце зимы, который может разрушить бетонную конструкцию дебаркадеров, после чего они отправятся на дно Волги. Дебаркадеры — пристани, некогда оборудованные буфетом, комнатами отдыха, ожидания и так далее. Сейчас они все утратили былые функции, кроме той, что позволяет людям попасть на борт почти любого водного транспортного средства. Большинство из них находятся в аварийном состоянии, так как над бетонным плавучим основанием возвышаются, как правило, два деревянных этажа. За 60 лет дерево рассохлось, местами подгнило. Неотъемлемой частью охраняемого памятника является земля и территория, границы которой строго установлены. Для плавучей пристани сделать это крайне сложно, опять же из-за зимовки. Но в России был пример, когда старинный дебаркадер стал охраняемым государством объектом. Это судно «Дебаркадер-103» в Костроме. Когда-то эта городская достопримечательность стала героем фильма Эльдара Рязанова «Жестокий романс». После многих лет эксплуатации дебаркадер пришлось отогнать в затон. Причиной стала его опасная ветхость. Далее он продолжил гнить и разрушаться. Спасти его удалось местным властям, которые внесли его в госреестр памятников истории, как ОКН регионального значения. Вокруг него утвердили границы, а сам дебаркадер стал одним из популярных туристических объектов. Он стал недвижимым и подошел под определение ОКН. В Волгограде также признали «выявленным объектом культурного наследия» дебаркадер 1954 года выпуска. До 2013 года он был практически разрушенным. Его начали активно сносить, но активисты устроили палаточный лагерь, не давая тяжелой технике разрушить пристань. После признания его объектом ОКН, дебаркадер сожгли неизвестные люди, а остатки были разобраны. Дебаркадеры, которые рассматривают в Татарстане, находятся в местах, где таких затонов фактически нет. Глава комитета ОКН Иван Гущин заявил, что существуют технологии, которые в зимний период смогут поднять конструкцию пристани надо льдом. Но это только гипотеза. Еще одним предложением на заседании научно-методического совета при комитете РТ по охране ОКН прозвучало перевести один из списанных и восстановленных дебаркадеров на постоянную стоянку в один из туристических центров. Например, остров-град «Свияжск». Сейчас там находится маленький однодечный дебаркадер, построенный в 2015 году. Его признавать ОКН смысла нет. В течение 2019 года на совещаниях различных советов комитета предлагалось внести в реестр от 4 до 8 дебаркадеров. В основном это полуторадечные пристани, расположенные в Верхнеуслонском районе. Для того, чтобы начать работу по их охране, надо решить, нужно ли их еще эксплуатировать по назначению. «Татфлот» в будущем не видит причин списывать их, несмотря на состояние объектов. Исполняющий директор «Татфлота» Марс Хамидуллин на прошедшем 16 января заседании комитета по охране ОКН заверил, что компании в силах поддерживать их состояние. По его словам, советский бетон настолько хорош, что до сих пор ни один дебаркадер не дал течь, в отличии от современных металлических конструкций. Что касается палуб, то буфетов и комнат нет, но деревянные конструкции пока целы. Списывать их «Татфлот» не собирается. Хамидуллин обратил внимание на то, что пассажиропоток на Волге в последние годы значительно снизился, но сейчас компания старается вернуть все восвояси, и дебаркадеры снова станут неотъемлемой частью речных перевозок. Будущее дебаркадеров туманно. На содержание объекта ОКН, в случае признания плавучих пристаней таковыми, необходимы бюджетные средства. Представитель минтранса Татарстана на заседании комитета сообщал, что на ремонт всех объектов уйдет около 21 млн рублей. Также нужно иметь представление о том, как будут использовать уже охраняемые дебаркадеры — устроить внутри ресторан, кафе, музей и так далее. Татарстанский краевед Леонид Абрамов в беседе с корреспондентом Inkazan рассказал, что дебаркадеры близ Казани несут историческую ценность, несмотря на их относительно малый возраст — 60 лет. По его словам, они являются олицетворением той эпохи, когда на Волге была массово развита транспортная система. «Это специфический объект. Они интересны, как дебаркадеры, чтобы находились на воде. На стационар его поставить сложно. Куда-то поднимать его наверх — это неправильно. Определенную историческую ценность они несут. Это была целая эпоха речного пароходства. Конечно, правый берег Волги нужно раскручивать. В Матюшино и Ташевке их (дебаркадеры — Inkazan) можно оставить. Я сторонник, чтобы они эксплуатировались, чтобы у них была вторая жизнь», — сказал Абрамов.
