Когда Обама дал согласие Меркель на заключение Минских соглашений, многим показалось, что США признали свое поражение на украинском направлении и должен начаться мирный процесс. Но нет. Не для того США устраивали государственный переворот и гражданскую войну, чтобы так легко сдаться. Военным путем решить задачи, поставленные перед киевским режимом, не удалось. Но это не значит, что не удастся в дальнейшем. Поэтому новой целью американской политики на украинском направлении стало «замораживание» конфликта.
Первое направление срыва мирного процесса – выдвижение Украиной идеи привлечения к переговорам США, которая внезапно была поддержана в конце марта Лукашенко. Лукашенко, надо думать, играет на стороне Москвы, но подходы тут принципиально различные.
Украинская сторона исходит из того, что США, в отличие от европейцев, от России не зависит. На самом деле, Европа зависит не от России, а от стабильности ситуации на Украине и вменяемости украинского руководства. Привлекая США, украинская сторона косвенно признается в своей незаинтересованности в поддержании транзита между Россией и ЕС, и интеграции в их общее экономическое пространство.
России же присоединение к переговорам США может быть выгодно с той точки зрения, что американцы, будучи привлечены к процессу, вынуждены будут выступать за мирное урегулирование конфликта (не будут же их дипломаты, в самом деле, вести переговоры с позиции Юрия Луценко – будет мир когда убьем всех жителей Донбасса). При этом, у них больше возможностей для влияния на своих марионеток в Киеве.
Однако, как правильно отметил тот же Лукашенко, такое участие будет выгодно только в том случае, если США действительно хочет мира. А США мира не хочет. США хочет сохранить нынешний киевский режим. Для этого не нужен мир, для этого нужно, чтобы временно не велись военные действия – пока украинская армия не укрепится достаточно, для того, чтобы хотя бы сдерживать наступление ВСН.
Фактически же привлечение США будет означать отход от Минского формата и переход к какому-то другому.
Вторым направлением стала идея введения международных миротворческих сил.
12 февраля были заключены Минские соглашения, а 16 марта Порошенко внес на рассмотрение ВР проект постановления об обращении в СБ ООН и Совет ЕС о развертывании на территории страны международной операции по поддержанию мира и безопасности. На следующий день Рада эти обращения приняла.
Странность заключается в том, что ранее позиция Порошенко была прямо противоположной. Например, 6 февраля, когда шла подготовка к Минску, он заявлял, что «мы не хотим присутствия оккупационных войск… Украина сама может контролировать свои границы» (казалось бы, после Южного и Иловайского котлов на эту тему стоило бы молчать в тряпочку, но Порошенко говорит – не он же в котлах сидел). Еще ранее, 25 сентября прошлого года, он же сказал, что «не будет никаких миротворческих контингентов на Донбассе. Потому что опыт таких контингентов в Приднестровье и других точках приводит к тому, что страна теряет суверенитет… Поэтому никаких миротворческих сил на Украине не будет».
Не предполагали ввода миротворческих сил и Минские соглашения, а последующие встречи в «нормандском формате» показали, что вопрос этот всерьез рассматривается только украинской стороной – Германия и Франция считают, что можно обойтись расширением миссии ОБСЕ.
Не поддерживала ввод миротворцев и Россия. Опыт подсказывает, что введение международного миротворческого контингента будет означать замораживание конфликта и отказ от реинтеграции ЛДНР в состав Украины. Впрочем, позиция российских дипломатов в этом отношении гибкая. Как отмечает Сергей Лавров, сам факт введения и состав миротворцев должны быть согласованы с властями народных республик Донбасса, а, значит, Киеву придется таки вести с ними диалог (от чего он до сих пор последовательно уклоняется).
Третье направление – поддержание напряженности на Донбассе с тем, чтобы ввод миротворческого контингента и заморозка конфликта выглядели оправданной мерой. Зачем нужны миротворцы, если бои не идут?
Именно поэтому украинские войска поддерживают напряженность в районе Донецкого аэропорта и в Широкино под Мариуполем. Причем украинской стороне в высшей степени безразлично, кто именно будет непосредственно виновен в активизации боевых действий. «Полевые командиры» откровенно пишут в социальных сетях о действиях своих подразделений, не смущаясь тем, что нарушителями режима прекращения огня являются именно они. Украинские войска обстреливают автомобили миссии ОБСЕ, тонко намекая – нечего вам тут делать.
Впрочем, что в случае введения миротворцев затруднительно будет использовать тему конфликта для решения внутриполитических задач. Например, в ночь на 25 марта, когда шли решающие переговоры об отставке Коломойского, украинские войска предприняли танковую атаку в направлении Донецкого аэропорта. Расчет очевиден – учитывая предшествовавшие позитивные высказывания Коломойского в отношении лидеров ДНР и ЛНР, в случае несговорчивости его можно было бы обвинить в сговоре с «российскими террористами» и представить врагом народа.
Четвертое направление – законотворчество Верховной Рады.
17 марта Рада приняла изменения к закону о статусе территорий народных республик, которые принципиально исключают возможность какого-то политического диалога. Достаточно сказать, что эти территории считаются теперь «оккупированными», а значит переговоры нужно вести только с «оккупантами» (читай – с Россией). Собственно говоря, после того как днепропетровского губернатора отправил в отставку вице-президент США, логично было бы и с Киевом переговоры прекратить, а вести их только с оккупантами… Но это так, к слову.
Ну а 9 апреля был принят пакет законов, упразднивший, например, само понятие Великая Отечественная Война. Эти решения сделали невозможным диалог Украины не только с народными республиками Донбасса, но и с населением остальной части Украины. У нас ведь даже террористы из сил АТО фантазируют, что участвуют в Отечественной Войне против «российского фашизма», а тут на тебе – никакой Отечественной Войны против фашизма не было…
В общем, США и Киев сделали все, чтобы исключить развитие ситуации на Украине по прописанному в Минске сценарию. Это еще не поражение, ведь большая часть американских инициатив может иметь двойное толкование. Но России опять надо вносить коррективы в свою украинскую политику. А возможно и менять саму стратегию.
Василий Стоякин, директор Центра политического маркетинга специально для «Актуальных комментариев»
http://actualcomment.ru
