Сменится ли после выборов 2025 года интенсивность репрессий? Каковы шансы на новую оттепель? Насколько вероятно, что после выборов Беларусь будет присоединена к России? На эти и другие вопросы Радио Свобода отвечает бывшая политзаключенная, редактор издания Plan B Ольга Лойко. — Есть много оснований полагать, что выборы 2025 года не будут ни свободными, ни демократическими, и что их победитель уже предопределен. Поэтому в этой программе мы говорим о том, что будет после 26 января 2025 года. Будет ли интенсивность репрессий (количество политзаключенных как индикатор) меняться после выборов? — Я думаю, что она будет меняться, и думаю, что будет снижаться. Я бы не назвала это оттепелью, потому что всё же ослабление репрессий — это не совсем оттепель (если понимать под оттепелью то, что делается разрешенным ранее запрещенным). Ну, просто уже всех накажут за то, что было в 2020—2021 годах, и продолжать преследование за события пятигодичной давности, наверное, было бы немного странно. А тут еще и срок давности по этим преступлениям закончится, и можно будет постепенно заявлять, что мы с этим покончили. Я сейчас вижу, что, в принципе, давление, наверное, и сейчас чуть меньше, чем раньше. Тем более что есть более 200 человек, которые вышли на свободу в результате помилования. Это очень хорошо, это лучшая новость последнего года. Но сказать, что это оттепель, я не могу. Всё, что было нельзя в 2023—2024 годах, всё это будет нельзя и в 2025 году. — Что означает участие в выборной кампании альтернативных Лукашенко кандидатов — Гайдукевича, Канопацкой, Сыренкова, Хижняка? Это не признак каких-то изменений в политической системе, но может признак, если не либерализации, то по крайней мере усложнения? — Текущие кандидаты на выборах — для меня однозначно спойлеры, и говорить там не о чем. Но есть кейс Дмитриева, который не столь однозначен, как многие (особенно те, кто за пределами Беларуси) пытаются представить, трактуя его как агента КГБ. Человек пытается нащупать некую грань дозволенного. Всегда так было. Кто-то начинал что-то пытаться делать. Причем в нынешних условиях что-то пытаться делать — это действительно опасно. Я уважаю его. Я не верю, что он креатура КГБ. Но даже если и так, это всё равно некое нащупывание новой нормальности, это попытка выйти за пределы чисто силового варианта. И такие люди важны, нужны. Они будут появляться внутри страны. Он делает то, что делает, под своим именем, делает это в ситуации, когда это опасно для него лично. Он понимает, чем рискует, потому что уже отсидел. — Как будут выглядеть белорусско-российские отношения через год, в декабре 2025 года? — Я надеюсь, что не так, как сейчас. Может, это беспочвенная оптимистичность. Пока всё идет к тому, что Беларусь не придется присоединять силой — она сама упадет в руки России, без дополнительных усилий. Все усилия уже сделаны. Клиент готов, клиент созрел. Состояние белорусской экономики сейчас такое, что я не представляю, как она может самостоятельно существовать. Я не думаю, что такое положение могут изменить единичные ослабления санкций. — Нередко можно услышать тезу, что через Лукашенко суверенитет Беларуси уже утрачен. А вот можно ли сказать, что хотя бы один белорусский чиновник или силовик был назначен из Москвы или по указанию Москвы? Есть ли случаи, когда белорусскому чиновнику или силовику напрямую отдают распоряжения из России? Или аппарат власти Лукашенко всё же контролирует? — Контакты на уровне руководителей белорусских регионов и финансовые вливания на местном уровне уже есть. Многие белорусские чиновники очень пророссийские. Если перед ними встанет непростой выбор между Путиным и Лукашенко, я серьезно боюсь, что они выберут Путина. — А разве при Лукашенко так не было всегда? — Было, но не в таких масштабах, не так широко. И информационное поле не было столь пророссийским. В 2019 году, когда велись споры насчет интеграционных «карт», говорилось, что единая налоговая политика для нас неприемлема, что у нас свои подходы. Теперь выясняется, что вполне приемлема. И у большинства чиновников это не вызывает никакого сопротивления. Если приказы начнут идти не из Минска, а из Москвы, многие чиновники даже не обратят на это внимания. Слишком глубоко мы втянулись в эту игру. Особенно учитывая, что деньги — в России и из России. И музыку будет заказывать она.
