Муслим Магомаев в неожиданном ракурсе
Популярность Муслима Магомаева была феноменальной. Живая очередь на его сольники выстраивалась за несколько недель до концерта, а в заветный день залы и стадионы буквально лопались от количества зрителей, входные двери сносились толпами поклонников. Он был не просто любимцем публики, кумиром — он был фетишем, идолом, божеством. Его буквально носили на руках — поднимали машину с ним, сидящем в салоне, и несли. Ему поклонялись, его боготворили…
О превратностях славы
Как ни удивительно, народный артист СССР Муслим Магомаев, заносчивостью не отличался и славой своей не кичился. Напротив, относился к ней весьма скептически. Однажды Ирина Ивановна Масленникова — жена еще одного кумира, Сергея Яковлевича Лемешева, которой поклонницы мужа даже кислотой в лицо плескали, сказала супруге Муслима Магомаева Тамаре Синявской: «Я вас, как никто, понимаю. Моя судьба была схожа с вашей». Правда, у Синявской обошлось без ядов, но преследовали ее мужа изрядно.
«Есть у популярности очень неприятные стороны, — рассказывал Магомаев, — когда, например, пуговицы отрывают, одежду срывают. Помню, в Ленинграде со спектакля «Севильский цирюльник» туфли мои из гримуборной свистнули, а потом мне поведали, что они были порезаны на мелкие кусочки и розданы особо жаждущим… Тяжело это. Не потому что тяжела популярность как таковая. Конечно же, любовь зрителей приятна».
«Есть у популярности очень неприятные стороны, — рассказывал Магомаев, — когда, например, пуговицы отрывают, одежду срывают. Помню, в Ленинграде со спектакля «Севильский цирюльник» туфли мои из гримуборной свистнули, а потом мне поведали, что они были порезаны на мелкие кусочки и розданы особо жаждущим… Тяжело это. Не потому что тяжела популярность как таковая. Конечно же, любовь зрителей приятна».
О культурах и религиях
Магомаев, соединивший в себе две культуры — азербайджанскую и русскую, был человеком, по его словам, «крайне интернациональным».
«Я для себя сформулировал так, — говорил артист, — Азербайджан — мой отец, Россия — моя мать. Да, я вырос в Баку, но, положа руку на сердце, не могу сказать, что отдавал предпочтение восточной культуре. Дома у нас говорили только по-русски, и в школе азербайджанский не был обязателен для изучения. Так что если речь на азербайджанском языке я понимаю, но сам говорить не умею.
Я жил в интернациональной семье, и во мне соединилось много кровей. По отцовской линии — азербайджанская и татарская, со стороны матери — адыгейская, турецкая и русская. Музыкальную культуру я постигал на европейской и русской музыке, а национальную у нас не проходили. Хотя я ее очень уважаю.
Так же, как любую религию. Не отдавая предпочтения какой-то одной. Я против любого радикализма. Я прочел Коран, хорошо знаю Библию, Евангелия, серьезно изучал другие религии, и нигде не прочитал ни одной строчки об отрицании других вероисповеданий. Я одинаково могу зайти и в мечеть, и в буддийский храм, и в православный.
«Я для себя сформулировал так, — говорил артист, — Азербайджан — мой отец, Россия — моя мать. Да, я вырос в Баку, но, положа руку на сердце, не могу сказать, что отдавал предпочтение восточной культуре. Дома у нас говорили только по-русски, и в школе азербайджанский не был обязателен для изучения. Так что если речь на азербайджанском языке я понимаю, но сам говорить не умею.
Я жил в интернациональной семье, и во мне соединилось много кровей. По отцовской линии — азербайджанская и татарская, со стороны матери — адыгейская, турецкая и русская. Музыкальную культуру я постигал на европейской и русской музыке, а национальную у нас не проходили. Хотя я ее очень уважаю.
Так же, как любую религию. Не отдавая предпочтения какой-то одной. Я против любого радикализма. Я прочел Коран, хорошо знаю Библию, Евангелия, серьезно изучал другие религии, и нигде не прочитал ни одной строчки об отрицании других вероисповеданий. Я одинаково могу зайти и в мечеть, и в буддийский храм, и в православный.
О предках
Свое имя певец получил в честь деда, Абдул-Муслим Магомаева — выдающегося азербайджанского композитора и дирижера, одного из основоположников азербайджанской классической музыки. Внук не застал своего знаменитого предшественника, ушедшего из жизни за пять лет до его рождения — в 1937 году. Однако с самого раннего детства он осознавал ответственность за такое родство: «Достаточно сказать, что Азербайджанская государственная филармония в Баку названа в честь Муслима Магомаева — моего дедушки и тезки».
Отец будущего советского кумира — Магомед, младший сын Абдул-Муслима Магомаева и его жены Байдигюль, тоже был музыкально одарен, великолепно пел и играл на разных инструментах. Однако профессиональным музыкантом не стал.
«Он творчески реализовался в качестве театрального художника, работал в театрах Баку, Майкопа, — вспоминал певец. — Говорят, был очень талантлив. Мне известно, что на фронт он ушел добровольцем и погиб в звании старшего сержанта за несколько дней до Победы — в немецком городке Кюстрин. А захоронен был на территории Польши. Став взрослым, я отыскал его могилу».
С матерью у Магомаева были непростые отношения. Айшет Ахмедовна Магомаева (сценический псевдоним Кинжалова) была драматической актрисой.
Отец будущего советского кумира — Магомед, младший сын Абдул-Муслима Магомаева и его жены Байдигюль, тоже был музыкально одарен, великолепно пел и играл на разных инструментах. Однако профессиональным музыкантом не стал.
«Он творчески реализовался в качестве театрального художника, работал в театрах Баку, Майкопа, — вспоминал певец. — Говорят, был очень талантлив. Мне известно, что на фронт он ушел добровольцем и погиб в звании старшего сержанта за несколько дней до Победы — в немецком городке Кюстрин. А захоронен был на территории Польши. Став взрослым, я отыскал его могилу».
С матерью у Магомаева были непростые отношения. Айшет Ахмедовна Магомаева (сценический псевдоним Кинжалова) была драматической актрисой.
Муслим Магомаев. Фото из личного архива
«После извещения о гибели отца, она уехала в Майкопский драмтеатр, где когда-то с ним и познакомилась. Но матушка никогда подолгу ни в одном театре не работала. В связи со своими постоянными перемещениями по городам России, меня она в раннем детстве оставила на попечение моей бабушки Байдигюль и дяди Джамала — старшего брата моего отца. Появлялась у нас в Баку мама изредка, всегда внезапно и также неожиданно исчезала. Со временем у нее образовалась другая семья, и я не могу ее ни в чем винить».
О детстве
«В детстве я начал дико расти, и умные люди посоветовали мне заняться штангой, чтобы я не превратился в "дядю Степу". Я записался в секцию тяжелой атлетики и стал исправно ее посещать. Хулиганом в школьные годы я не был, но и хорошим поведением не отличался. Делал все что полагается мальчишке — жег на уроках пленку, выбрасывал дневники с плохими отметками... Меня в детстве ласкательно звали Мусик, а другого мальчика — моего одноклассника и друга, армянина Рудольфа, — Рудик. Поскольку мы шалили на пару, на доске в классе постоянно было написано: "Мусик и Рудик опять вели себя плохо, нарушали школьную дисциплину"».
Петь одаренный шалун начал с трех лет, а уже в пять сочинил свою первую мелодию. Много лет спустя вместе с поэтом Анатолием Гороховым Магомаев написал на основании ее песню «Соловьиный час».
Муслим Магомаев. Фото из личного архива
Переходного периода для голоса, так называемой «ломки», которая бывает у мальчиков в пубертатном периоде, у Муслима не было. Просто в 14 лет мальчишеский дискант сменился баритоном — тем самым, неподражаемым магомаевским. Которого подросток сначала стеснялся настолько, что по секрету от всех убегал в укромное место на берег Каспийского моря — и пел там, напрягая связки, чтобы перекричать шум прибоя. «Не петь я не мог», — вспоминал Магомаев.
О браках
«Первый раз я женился очень рано, в 19 лет, во время учебы в музыкальном училище. На однокурснице по имени Офелия. Дурость, конечно, юношеская, замешанная на принципе: влюбился — женись. Разумеется, продлился брак недолго. Мои родные изначально были против этой женитьбы, но я был упрям. Мы расписались втайне, и свою семью я просто поставил перед фактом.
Жить переехал к молодой жене, но сосуществование с ее родственниками не заладилась. Они требовали от меня одного — чтобы я лез из кожи вон ради зарабатывания денег. Но меня влекла только музыка, я хотел петь в оперном театре. В общем брак этот был хорош только тем, что в нем у меня родилась дочка Марина. Очень ценно для меня то, что мы с Мариной очень близки».
Марина, дочь Муслима Магомаева. Фото из личного архива
Аллен, внук Муслима Магомаева. Фото из личного архива
Вторым своим браком Муслим Магометович считал незарегистрированный семейный союз с Людмилой Борисовной Каревой — музыкальным редактором Всесоюзного радио. В связи с тем, что в советское время мужчине и женщине, не оформившими отношения в загсе, жить в одном гостиничном номере запрещалось, на гастролях у пары постоянно возникали проблемы. Снял их одним росчерком пера тогдашний министр внутренних дел Николай Щелоков. Услышав на одном из банкетов о сложившейся ситуации, он прямо там же написал резолюцию за своей подписью, по которой брак между означенными гражданами следовало считать фактическим и совместное их проживание в гостиницах разрешить. Но даже несмотря на такое высокое покровительство, союз со временем распался.
О женщине всей жизни
Тамару Синявскую Магомаев называл «женщиной всей своей жизни».
«Тамара уверяет, что прежде, чем я обратил на нее внимание, нас знакомили на концертах трижды, — рассказывал певец. — Но я такого что-то не припоминаю. Зато отлично запомнил ее как великолепную оперную певицу, когда смотрел трансляцию из Концертного зала им. Чайковского. А общаться мы начали в 72-м году, 3 октября — на декаде дней российской культуры в Баку».
«Тамара уверяет, что прежде, чем я обратил на нее внимание, нас знакомили на концертах трижды, — рассказывал певец. — Но я такого что-то не припоминаю. Зато отлично запомнил ее как великолепную оперную певицу, когда смотрел трансляцию из Концертного зала им. Чайковского. А общаться мы начали в 72-м году, 3 октября — на декаде дней российской культуры в Баку».
Муслим Магомаев и Тамара Синявская. Фото: East News
Знакомство с Магомаевым перевернуло налаженную жизнь 29-летней Тамары. Почувствовав, что попала в водоворот любви, которой сопротивляться не в состоянии, она — замужняя женщина — сделала последнюю попытку сохранить свою прежнее стабильно-благополучное существование и через три месяца после знакомства буквально сбежала от Муслима. Уехала в Италию — на стажировку в театр «Ла Скала».
Но разлука лишь положила начало роману — сначала телефонному. Муслим, избалованный обожанием миллионов женщин, звонил своей единственной избраннице каждый день по нескольку раз, и они разговаривали часами.
О свадьбе
«Поженились мы 23 ноября 1974 года, пережив сложный период — Тамара должна была решиться развестись с мужем. Но и потом мы долго "тянули" с оформлением отношений, как-то не были внутренне готовы, видимо, все испытывали друг друга на прочность».
Муслим Магомаев и Тамара Синявская. Фото: East News
Свадьбу Магомаев и Синявская играли в ресторане на Профсоюзной улице. В зале было 100 человек гостей, а на улице народу собралось в три раза больше. И Муслим пел собравшимся людям около часа через открытые окна. А потом, как вспоминала Тамара, три месяца лечил бронхит.
О больном горле
Муслим Магомаев — певец с уникальными вокальными данными, с 19 лет пристрастился к курению и курил практически не переставая, по несколько пачек сигарет в день. При этом он страдал хроническим трахеитом и бронхитом.
«Однажды я прилетел выступать на сборном концерте в Кемерово, на стадионе, — вспоминал певец. — И в этот же день заболел: температура под 39 градусов. Глаза красные, озноб, неудобно даже на публике появиться. Люди увидят — подумают: пьяный. И я попросил организаторов подготовить мне фонограмму. Крайне редко я пользовался этим, только во Дворце Съездов — вынужденно. Там иначе нельзя было, руководство боялось живого звука, а вдруг кто-то что-то скажет про Брежнева.
Мне приготовили эту несчастную фонограмму, и я поплелся к роялю. Ну, шмякнул я по клавишам и жду свою "фанеру". Но вместо звука слышу писк комариный. Не включилась она. И от ужаса я ка-а-ак заорал "Вдоль по питерской". А потом так и допел до конца все, что должен был.
«Однажды я прилетел выступать на сборном концерте в Кемерово, на стадионе, — вспоминал певец. — И в этот же день заболел: температура под 39 градусов. Глаза красные, озноб, неудобно даже на публике появиться. Люди увидят — подумают: пьяный. И я попросил организаторов подготовить мне фонограмму. Крайне редко я пользовался этим, только во Дворце Съездов — вынужденно. Там иначе нельзя было, руководство боялось живого звука, а вдруг кто-то что-то скажет про Брежнева.
Мне приготовили эту несчастную фонограмму, и я поплелся к роялю. Ну, шмякнул я по клавишам и жду свою "фанеру". Но вместо звука слышу писк комариный. Не включилась она. И от ужаса я ка-а-ак заорал "Вдоль по питерской". А потом так и допел до конца все, что должен был.
Два раза я совсем терял голос. Незадолго до юбилея Аллы Борисовны Пугачевой, где я должен был петь, я как раз остался без голоса. Врач сказал: "Тебе нельзя даже шептать". Ну я день помолчал, смотрю — вроде ничего. Взял из холодильника обожаемую мною кока-колу, налил в кружку, засунул туда льда, напился, сел за рояль и начал гонять. Через два дня все поехало нормально — голос "включился"».
Муслим Магомаев. Фото: Сергей Иванов
Ушел Магомаев с большой сцены без всяких громких заявлений, «завершающих туров» и «прощальных концертов». Просто однажды перестал выступать, дав по поводу своего ухода в тень очень скромный комментарий: «Я пел много и довольно долго. Пора уступить место молодым».
Муслим Магомаев. Фото: Сергей Иванов