Заложник стереотипов

Во всём мире за небольшими исключениями существует отчётливая корреляция между криминогенностью и уровнем доходов населения. Чем ниже доходы, тем больше преступлений. На Кавказе же эта корреляция совершенно ломается - при самых низких по стране зарплатах, Кавказ демонстрирует самые низкие цифры по совершению преступлений. Факт, требующий внимания, изучения и объяснения. До недавнего времени Северный Кавказ был поставщиком тяжёлых вестей. Постоянно СМИ сообщали о проведении контртеррористических операций, о громких задержаниях, перестрелках и взрывах, происходивших в регионах Северного Кавказа. За последние пару лет обстановка значительно успокоилась, но как показали недавние КТО в Ингушетии и Дагестане, ситуацию нельзя назвать полностью спокойной. И вот, на фоне распространенных раньше тревожных новостей, а также фигурирования кавказцев в криминальной сводке из других регионов России, в стране сформировался устойчивый имидж Кавказа как высоко криминального региона. Однако, официальная статистика МВД и Прокуратуры говорит об обратном. Республики Северного Кавказа занимают последние позиции по числу совершения преступлений на душу населения среди регионов страны. В свою очередь, этот факт входит в диссонанс с устойчивой мировой практикой, где чаще всего, чем беднее регион, тем выше в нём преступность. Согласно официальной статистике, северокавказские республики занимают последние места и по доходам населения. Соответственно, официально это очень бедные регионы с низкими зарплатами и логично предположить, что здесь должна быть высокая преступность. Но всё происходит с точностью до наоборот. Чем это объяснить? Надо сразу отметить, что полноценно сравнить криминогенность той или иной страны невозможно. То, что в одной стране является преступлением, законодательством многих других стран вообще никак не урегулировано. Или относится к административным правонарушениям. Также надо помнить, что статистика по уголовным делам составляется вполне конкретными живыми людьми. А значит, ничто людское ей не чуждо. К ней могут быть примешаны чьи-то политические амбиции или кадровые решения. Следует оговориться, что однозначно утверждать о каких-либо закономерностях не стоит. Поскольку эти явления лежат в плоскости гуманитарных дисциплин, то объективную картину здесь выявить крайне сложно. Можно разве что выдвигать предположения о причинах существующей на Кавказе корреляции, принимая её во внимание, но не учитывая как факт. Цифры Начнём с цифр по уровню доходов населения. Регионы Северного Кавказа действительно занимают последние места в стране по уровню доходов населения. По всей стране с Кавказом сравнятся разве что Алтай, Чувашия, Тыва. Близки к показателям Кавказа Саратовская, Курганская области, Марий Эл и некоторые другие регионы. Самые низкие доходы на Кавказе у Ингушетии – 16 304 т.р./месяц. Самые высокие в Дагестане – 25 384 т.р./месяц. Оговоримся, что речь идёт об официальной статистике, а иной вроде как и нет. В 2017 году многие федеральные СМИ тиражировали информацию из отчета Генпрокуратуры РФ. Согласно её данным, уличная преступность на Северном Кавказе, как выяснили правоохранители, оказалась самой низкой в России. По данным Генеральной прокуратуры за последние 6 месяцев (речь шла о 2017 годе), по доле преступлений, совершенных в общественных местах, самые низкие показатели были зафиксированы именно в республиках Северного Кавказа. Меньше всего преступлений на улице, по информации силовиков, совершалось в Чечне (8,9%), Дагестане (10,2%), и Ингушетии. Есть сферы преступлений, в которых Дагестан занимает первое место в стране. Это преступления террористического характера и незаконное хранение оружия. По экстремизму Дагестан занимает 2-е место. Причины - Версии Такие цифры требуют разъяснения. Почему именно данный регион показывает самые низкие цифры по преступлениям? Необходимость держать ответ за слова и действия. Принято считать, что народ на Кавказе особенно честолюбив и не терпит оскорблений или нарушения своих интересов. Дескать, в любом случае не избежать ответственности не то, что за ограбление или убийство, но даже за неосторожно высказанные слова. Мол, люди трижды подумают перед тем, как нарушить чьи-то права или интересы. К примеру, если убил - тебя найдет если не полиция, то родственники убитого уж точно. Или если украл - то потерпевший, и опять-таки его родственники, обязательно дойдут до конца и отомстят обидчику. В целом, такое объяснение отвечает пониманию предупреждения преступления. Считается, что основным фактором, демотивирующим потенциального преступника от нарушения закона, является понимание неотвратимости наказания. Соответственно, принятая на Кавказе ответственность за слова и поступки служит демотивацией к совершению неосторожных поступков. Очень интересная версия. Важной корреляцией является употребление алкоголя. Существуют цифры по преступлениям, совершенным в состоянии алкогольного опьянения. Регионы Северного Кавказа занимают самые низкие места по соответствующей категории преступлений. Так, за период январь – март 2020 на 100 000 населения в Ингушетии было выявлено 40 лиц, совершивших преступления в состоянии алкогольного опьянения, 51 человек в Чечне, 93 в СО-Алании, 139 в Карачаево-Черкессии, 139 в Кабардино-Балкарии, 153 человека в Адыгее и 161 в Дагестане. Здесь можно было бы говорить о влиянии исламского фактора, однако, не забудем, что Алания преимущественно населена христианами, а в КБР и КЧР 20-30% населения составляют русские. В Адыгее, где русские и вовсе составляют около 60% населения, еще меньше влияние алкоголя на совершение преступлений, чем в мусульманском Дагестане. На фоне этих данных роль исламского фактора оказывается не такой уж очевидной. Также, возможно, играет роль чувство землячества. Даже в городской местности на Кавказе нередко можно услышать, как незнакомые люди обращаются друг к другу словом «земляк». Существует восприятие друг друга как близких людей, с которыми ты связан. Возможно, это последствия мировоззрения аграрного общества, отличающегося спаянностью людей, высоким уровнем солидарности, наличием коллективного эго. Возможно, уместно тут коснуться и исламского фактора. Согласно исламской доктрине, как известно, все верующие друг другу братья. Примеры в мире В США существует печальная статистика по чернокожему населению. Составляя 12% населения страны, они представляют 40% тюремных жителей, тогда как белые, составляя 64% населения, наполняют тюрьмы на 39%. Выходит, среднестатистический чернокожий в 5 раз криминально активнее среднестатистического белого. Это объясняется меньшей интегрированностью черных, низкой образованностью и меньшими доходами. Так, штат Миссисипи является самым черным штатом США, чернокожие составляют свыше 40% населения штата. И при этом, это самый бедный штат Америки. Корреляция бедности и криминализированности налицо. Аналогичная ситуация в странах Западной Европы, уже не одно десятилетие принимающих мигрантов из стран Африки и Азии. Особенно остро это наблюдается во Франции и Великобритании, метрополиях бывших колониальных империй. Париж и Лондон создали для жителей своих бывших колоний упрощенный режим миграции, чем пользуются миллионы людей. Соответственно, в них образовались многочисленные диаспоры, уровень жизни которых значительно хуже, чем у коренных жителей. На долю мигрантов приходится значительно большее число преступлений, чем на долю местных жителей. Здесь корреляция тоже сохраняется – ниже доходы – выше преступность. Побочные факторы Очень часто среди причин, препятствующих привлечению туристов в Дагестан, называется также недостаточная безопасность. Между тем, Дагестан, следом за другими северокавказскими республиками, демонстрирует самые низкие показатели по удельному весу преступлений, совершенных в общественных местах. По данным за январь-март 2020 года в Дагестане этот показатель составляет 18,2% из числа всех совершенных преступлений (7 место среди регионов страны). К примеру, соседняя Чечня занимает первое место по стране по общественной безопасности - там этот процент составляет 12,3%. Также в первой семёрке Адыгея, Ингушетия, Алания и другие регионы других частей страны. В то же время, несмотря на общую низкую криминогенность, Кавказу характерен высокий удельный вес безработных, уличенных в совершении преступлений. Это свидетельствует о существующей в регионе напряженности и, кстати, говорит о том, что львиная доля преступлений на Кавказе прекратится, если в регионе улучшится ситуация с занятостью населения. Так, из общего числа лиц, выявленных в совершении преступления, лица, не имеющие постоянного дохода, составляют 88,3% в Алании, 88% в Чечне, 79,4% в Дагестане, 79,1% в Карачаево-Черкессии, 77,6% в Ставропольском крае, 75,7% в Ингушетии и т.д. Это и тревожные, и обнадёживающие цифры. Они говорят о том, что ¾ всей преступности на Северном Кавказе связана с отсутствием работы. А значит, побудительным мотивом совершения преступления часто является удовлетворение первейших материальных нужд, и в случае появления постоянного заработка у этих лиц, преступность как таковая на Северном Кавказе еще больше упадет. В то же время она свидетельствует о высокой безработице в регионе, что, в принципе, и так всем хорошо известно. Заключение Очевидно, в сказанном прослеживаются определённые закономерности. Регионы Северного Кавказа практически во всех статистиках по совершению правонарушений идут друг за другом, демонстрируя наличие общей для всех закономерности. Вместе с тем, они демонстрируют самые низкие показатели совершения преступлений по стране, параллельно с самыми низкими доходами населения в стране. И эта корреляция привлекает внимание, она необычна и непривычна для наблюдателя. Выявление подлинных причин этой корреляции требует серьёзного междисциплинарного исследования. Это действительно интересная тема, которой должны заняться специалисты. Глядишь, мы узнаем свой регион и самих себя получше. Но поскольку на эту тему не проводилось каких-либо серьёзных исследований, пока что общественности остаётся лишь предполагать причины таких показателей, как мы сделали это выше.