Откровения киллера Леши-Солдата: «Я заключил личный договор со смертью»
«Киллер № 1» — так называли Алексея Шерстобитова по кличке Леша-Солдат. Его мишенями были крупные бизнесмены, политики, лидеры ОПГ: Отари Квантришвили, Иосиф Глоцер, Григорий Гусятинский... Более десяти лет он был неуязвим. Но в 2008 году Шерстобитова арестовали — за 12 доказанных убийств суд присяжных приговорил его к 23 годам лишения свободы. Профессионально убивая людей и находясь много лет на нелегальном положении, сегодня он — публичная фигура. По мотивам его «приключений» вышел сериал «Банды». А сам Шерстобитов написал автобиографическую книгу «Ликвидатор». В Интернете создан фан-клуб Леши-Солдата. Сейчас Шерстобитов отбывает свой срок в колонии строгого режима в Липецке. Оттуда он ответил на вопросы «МК» в Питере». Интервью подверглось тюремной цензуре.
«Я уже держал Березовского в прицеле»
— Ваш образ мифологизируют, у вас много поклонников. Как вы сами относитесь к этой неожиданной публичности?
— Адвокаты и близкие мне люди до сих пор уговаривают отказаться от интервью, опасаясь, что такая откровенность может плохо отразиться на моей жизни в колонии. Но я сознательно иду на эту «славу». Причины банальны: донести, как мне кажется, необходимые, а для кого-то и жизненно важные вещи. Сделать явными границы между добром и злом, а в общем — хоть что-то сделать, чтобы постараться искупить содеянное в том самом прошлом. Это удивительно, но находятся даже люди, которые завидуют мне! Кроме того, на моем имени паразитируют — создано уже более 20 фальшивых аккаунтов в «Одноклассниках» и «Вконтакте», где идет сбор денег якобы для меня.
— Каким был ваш первый «заказ»?
— Это было покушение на жизнь бывшего к тому времени в отставке сотрудника СОБРа, занявшегося криминалом и перешедшего дорогу Сильвестру (лидер Ореховской преступной группировки, возникшей в Москве в 1988 году. — Ред.). Слава богу, он жив остался.
— Вам поручали убийства самых охраняемых персон. Какое из них было самым сложным с точки зрения технического исполнения?
— Покушение на главу «Русского золота» Александра Таранцева. Я продумал и просчитал, казалось бы, все, но прикрепленная тяга оказалась на миллиметр выше поставленной метки на спусковом крючке, в результате выстрелы прозвучали позже. Погиб посторонний человек.
Киллер соорудил в ВАЗ-2104 дистанционно управляемое устройство с автоматом Калашникова. Машину установили прямо у выхода из офиса «Русского золота». Леша-Солдат прицелился в голову бизнесмена и нажал кнопку пульта. Автоматная очередь раздалась только через 2 часа, от нее погиб охранник «Русского золота», ранения получили двое случайных прохожих. Таранцев остался жив.
Но самым громким стало стало убийство авторитетного бизнесмена Отари Квантришвили. Он был застрелен 5 апреля 1994 года возле Краснопресненских бань в Москве. Шерстобитов выпустил в жертву три пули из карабина «Аншутц» с оптическим прицелом. За убийство Квантришвили Лешу-Солдата наградили ВАЗ-2107. Примечательно, что никаких отдельных выплат за выполненную работу для Шерстобитова в группировке предусмотрено не было. Он имел ежемесячную зарплату в 2,5 тысячи долларов.
— Почему сорвался заказ на ликвидацию Бориса Березовского?
— Меня остановили за несколько секунд до выстрела, я уже выжимал «свободный ход» спускового крючка. Команду «отбой» получил от Сергея Ананьевского, которому в свою очередь позвонил, надо заметить, очень вовремя, Сильвестр. Впоследствии оказалось, что звонил он из кабинета на Лубянке — выводы делайте сами. Это был период, когда меня еще жестко контролировали. Были еще живы Сильвестр, Гусятинский, Ананьевский, и основная бойня только начиналась.
— Верите ли вы в то, что Березовский умер своей смертью?
— Такие люди редко уходят из жизни своей смертью. Или их жизнь заканчивается в мучительных болезнях.
— Могли ли когда-нибудь ликвидировать вас?
— Человек, попавший в криминальный мир, должен понимать, что норм морали и нравственности там практически нет, понятия милосердия почти отсутствуют, а смерть человека зачастую принимается единственным выходом даже из, казалось бы, простой и яйца выеденного не стоящей ситуации. Поэтому, по сути, я заключил личный договор со смертью, как услугой «по умолчанию», быть забранной ею в любое подходящее для нее время.
— Это правда, что сыщики вышли на вас через вашу любимую девушку?
— Частично. Потому что везде и всегда присутствует целый комплекс причин. Я не хотел бы сегодня этого касаться, поскольку это затрагивает судьбы дорогих мне людей.
В начале 2000-х годов сотрудники МУРа задержали почти всех оставшихся в живых участников и лидеров орехово-медведковской ОПГ. Рядовые боевики говорили на допросах о некоем Леше-Солдате, но никто не знал ни его фамилии, ни как он выглядит. В 2005 году один из членов курганской ОПГ, отбывавший большой срок, неожиданно вызвал к себе следователей и заявил, что некий киллер в свое время отбил у него девушку. Через нее сыщики и вышли на Шерстобитова.
— Члены вашей семьи догадывались, чем вы занимаетесь?
— Конечно, близкие и друзья многого не знали, к тому же я сначала создавал легенды, а потом бережно и аккуратно их поддерживал. Возможно, о какой-то связи с криминалом они и догадывались, но это укладывалось в рассказываемое мною — мол, обеспечиваю безопасность всевозможных структур. После ареста отношения ни с кем не прерывались, хотя поначалу у кого-то и был вполне понятный испуг. Знаете, мои друзья — это друзья детства, и у нас принято поддерживать друг друга в трудную минуту.
Остаться человеком в «шкуре дьявола»
— Есть ли разница между понятиями «киллер» и «убийца»?
— Я их не разделяю. Не стану переубеждать, если назовете упырем, душегубцем, мокрушником… Сейчас для меня важно продолжать чувствовать себя человеком. В «шкуре дьявола» это невероятно сложно, тем более в «шкуре», одетой не по своей воле, снять которую так же сложно, как и обойти правила криминального сообщества.
На суде Шерстобитов полностью признал свою вину, но попросил о снисхождении, заявив, что он отказался взрывать 30 участников измайловской группировки, спас жизнь одной предпринимательнице, не став ее устранять. «Я не мог отказаться убивать, я так спас свою жизнь», — сказал на суде Шерстобитов.
— Были ли вы знакомы с другими киллерами? Как сложилась их судьба?
— Знал лично не меньше двух десятков. Правда, наши методы сильно различались. Интеллект, способности, характеры, стремления были у всех разные. Большинство стрелять не умели и были стрелками ниже среднего уровня. В том числе Александр Солоник. Констатирую это и по фактам исполнения, и по результатам стрельб в тирах. Тем более страшно, когда такие берутся «исполнять» кого-то в толпе народа. Сейчас уже больше половины киллеров, которых я знал, мертвы. Один пропал без вести, один в бегах, остальные — кто с гигантскими сроками, кто с пожизненными. Единицы на свободе, но и они видят свою шею в петле.
— Чем вы оправдывали для себя свою «работу» по ликвидации людей?
— Сначала оправдывал безвыходностью. Потом безысходностью и тем, что каждый из них выбрал свой путь сам, как и я, зная, что смерть — попутчик каждого, кто встал на эту дорогу. Иногда обманывал себя, надеясь, что наказывал зло. Стоящие во главе нашей орехово-медведковской бригады Гусятинский (впоследствии Шерстобитов застрелит своего шефа в Киеве из снайперской винтовки, когда тот подойдет к окну гостиничного номера. — Ред.) и Пылев поставили смерть на поток. Со временем я стал частью механизма этой гильотины, но тем не менее продолжал, уже понимая, что нужно бежать! Но куда деться от себя, как отмыть руки, которые по локоть в крови, тем более с примесью детской, пусть и по дикому стечению обстоятельств, невинной жертвы.
Речь идет о маленькой девочке, которая случайно погибла при покушении на вора в законе Андрея Исаева по кличке Расписной. Шерстобитов установил начиненную взрывчаткой машину у его дома на Осеннем бульваре в Москве. Когда вор вышел, киллер нажал на кнопку дистанционного управления. Сам Исаев получил ранения, но выжил, девочка погибла.
Но настоящая пропасть разверзлась на Введенском кладбище в Москве, где я должен был инициировать взрывное устройство (Шерстобитов не выполнил заказ на ликвидацию нескольких человек. — Ред.). Случись это — возврата не было бы! Но если до того дня я пытался оттянуть, отложить заказ, все же иногда исполняя порученное, то после понял, что уже не в состоянии переступать через себя.
— Вы говорите, что покаялись в совершенных убийствах. Когда пришло покаяние?
— Покаяние не происходит вдруг, а придя, не всегда остается! Это процесс постоянный — это борьба с самим собой, с той частью себя, которая стремится оправдать, свалить на кого-то часть вины, осудить другого, чтобы самому выглядеть светлее. К покаянию нужно подниматься постоянно, процесс этот нескончаем, и с каждым шагом он все труднее.
«Готовлюсь к Божьему суду»
— Из чего состоит ваша жизнь сейчас? Каков распорядок дня в колонии?
— Много времени и сил уходит на то, чтобы остаться хотя бы на прежнем интеллектуальном и физическом уровне. Работа над книгами, сценариями, статьями разрешена законом, а поскольку сегодня я его не нарушаю, то встречаю понимание со стороны администрации. И, конечно, есть церковь, без которой жизнь моя сегодня немыслима. С молитвой все просто — это ответ на любой вопрос. Сложность только одна: не переставать уповать на волю Божию.
— Как часто вы видитесь с родными?
— Свидания полагаются мне, как и любому другому осужденному, трижды в год, возможны еще три поощрительных свидания. За дела свои отвечать должен каждый, и пусть это будет лучше здесь, чем после — на Страшном суде.
— Вы боитесь смерти?
— Смерть — неизбежная необходимость, ее нормально не хотеть, но смешно бояться. И потом, я верю, что она всего лишь «переход от предполагаемого в очевидное». Если говорить действительно о страхах, то я переживаю за родных и близких мне людей, которые могут пострадать от моей тени.
— Когда на свободу?
— 1 февраля 2029 года. Но на все воля Божия...
24 июля 2014