Серьезная слабость свободных режимов в том,
что каждый свободен заявлять, что он несвободен.
Жан Ростан
С самого детства Ракки Боули мечтал спуститься на Землю, но треклятые крылья не позволяли.
— Брось ты эту затею, — сказал Джо Фингерс, его лучший друг.
Они сидели на поляне среди выжженной травы и чахлых мертвых кустарников.
— С чего это вдруг? — хмыкнул Ракки.
— Глупая потому что.
Говорил Джо с плохо прикрытым раздражением. Было видно, что эта тема ему уже здорово надоела.
— Ну, сам посуди, — продолжал он. — Если бы это было возможно, разве наши предки не спустились бы туда до тебя? Да, здесь Солнце нас убивает, жжет кожу, заражает болезнью… Но с этим ничего не поделать! Ничего, слышишь?! — к концу он сорвался на крик.
«Это потому, что мать Джо умерла как раз от солнечной болезни», — решил про себя Ракки. Его рука легла товарищу на плечо.
— Мы можем все, — тихо, но твердо сказал Ракки.
Крылья Джо встрепенулись было, но снова опали.
— Это всего лишь слова, — буркнул Джо. — И где гарантия, что мы уже не больны? Солнечная болезнь может сидеть внутри годами, а потом сожрать за считанные недели!
— Успокойся, друже. Все будет хорошо. Не сомневайся.
Джо ничего не ответил, но по тому, как он отвел глаза, Боули понял: его друг в хороший исход не верит.
II
Каждую свободную минуту Ракки проводил в сарае, где у него было нечто вроде мастерской. После занятий и в выходные, едва проснувшись, он спешил сюда, а в гнездо возвращался уже к ночи, усталый, изможденный и, кажется, чем-то расстроенный. Однако сон возвращал былой энтузиазм, и он снова и снова пропадал там все свободное время.
— Что Ракки делает в своем сарае, Шейла? — спросила Клара Томпсон. — Тягает гири?
— О нет, — с грустным смешком ответила мать Ракки. — Наш мальчик предпочитает иные упражнения. Творческие.
Внезапно она закрыла лицо руками и заплакала.
— Боже, милочка! — воскликнула Клара, изумленно глядя на подругу. — Что случилось?
— Он… он хочет от них избавиться, — сквозь рыдания отозвалась миссис Боули.
— От кого?
— От крыльев! — сквозь рыдания зло выкрикнула Шейла.
В изумлении Клара невольно подалась назад.
— Он вечно твердит о Земле! Он грезит этим, думая, что там наше спасение… Но он ведь даже не представляет себе!... — Шейла, пытаясь успокоиться, глубоко вздохнула. — И вот недавно он сказал, что хочет отрезать себе крылья.
Шокированная подруга прижала ладонь к губам.
— Но он… Он же тогда никогда не сможет парить!
— И я ему твержу о том же! Но он ничего не хочет слушать. Лишь загадочно улыбается и говорит: «Скоро вы все увидите!»
— А почему бы Ладету просто не выбить из него эту дурь?
— Не знаю. Мне порой кажется, — понизила голос Шейла, — что они вообще заодно.
— Да ладно!
— Вот тебе и ладно! Я его недавно спросила, почему он молчит. И знаешь, что услышала в ответ?
— Что?
— Что я не должна отбирать у сына мечту. Представляешь?
— Ох ты…
— «А ничего, что мечта может его убить?» — спросила я. А он: «Лучше пусть мечта убьет, чем солнечная болезнь».
— На твоем месте я бы взяла их обоих и отвела к хорошему мозгоправу. У них явно не все в порядке с головой!
— Думаешь, это поможет?
— Уверена! Начни с мужа, а потом, когда до него дойдет, вместе отговорите сына.
— Может быть, ты и права, — пробормотала хозяйка.
Ее взгляд невольно скользнул по оконному проему. Снаружи Ракки возился с замком сарая.
— У тебя есть на примете хороший доктор? — Шейла с надеждой посмотрела на подругу.
Клара кивнула и полезла в сумочку за визиткой.
III
— Здравствуйте, мистер Боули.
— Здравствуйте, — нехотя отозвался Ладет.
Пока он усаживался в кресло, пытаясь не помять свои огромные крылья, врач взял со столика, разделяющего его и пациента, толстый блокнот и, пробежав глазами исписанный лист, продолжил:
— Вы говорили своей жене, что Земля куда более пригодна для жизни, чем наш с вами Город. Это правда?
— Ну, это скорее мнение моего сына, которое я разделяю... отчасти.
— Отчасти? — выгнул бровь доктор Огавиш. — Можете уточнить, в чем именно ваши взгляды совпадают, а в чем разнятся?
— У него есть мечта, понимаете? — не глядя на врача, выдавил Ладет. — Он мечтает спуститься. Искренне верит, что внизу лучше.
— А вы, значит, отговаривать его даже не пытаетесь?
— Но это ведь его выбор, а он уже отнюдь не мальчик. Ему 20, первая половина жизни позади. Имеет право сам решать, что для него хорошо, а что нет.
— Первая половина жизни… А как же вторая?
— А что хорошего в ней? — неожиданно для себя разозлился Ладет. — Мне 42, и я могу умереть в любой миг. Возможно, прямо сейчас солнечная болезнь жрет меня изнутри. Вы многих знаете, кто дожил до 45?
— То есть, по-вашему, между смертью в 20 и в 45 нет разницы?
— Я не это… Стоп. — Ладет сжал переносицу двумя пальцами, зажмурился. — Доктор, к чему весь этот разговор? Мой сын хочет попробовать сделать что-то достойное, а не сидеть в гнезде и причитать о том, как ужасно жить в Городе. С каждым годом Солнце все беспощадней выкашивает наши ряды. Вы знаете, сколько моих одноклассников осталось в живых? Трое, включая меня. Из 38! Вас это не смущает?
— Меня смущает то, что отец не понимает, как трудно хоронить сына. Когда дети хоронят родителей — это естественно. 45, 40, 30 — кому сколько отмерило Солнце, мы не знаем. Но смерть взрослого — это естественно. А разбиться о Землю по ошибке или по глупости... — Доктор не сводил взгляда с явно нервничающего мужчины.
— Я просто не хочу быть эгоистом, — после небольшой паузы поднял глаза мистер Боули. — Не хочу ради собственного спокойствия лишать сына мечты. Кем он будет без нее?
— Полноценным членом нашего общества.
— Полноценным… — усмехнулся Ладет. — Таких навалом. А мой сын особенный.
IV
— Пожар, пожар!
Ладет, весь в поту, запыхавшийся, пробежал три квартала, едва завидев столб дыма возле родного гнезда. Дверь сарая была распахнута.
Ракки, конечно же, был внутри. Ухватившись за сундук, он безуспешно пытался сдвинуть его хоть на дюйм.
— Ракки! — крикнул отец. — Уходим! Сейчас все рухнет!
— Я не могу, папа! — испуганно оглянулся сын. — В нем вся моя жизнь! Все, над чем я работал!
Отец бросил взгляд на пылающий потолок. Еще немного — и их обоих накроет пылающими развалинами.
Метнувшись к сыну, он обхватил его за плечи и потащил к двери.
— Нет, нет! — Ракки вырывался изо всех сил. — Ты не понимаешь!
— Ну, будет, будет, — приговаривал отец. — Это всего лишь вещи.
— Отец!.. — просипел красный от натуги сын.
— Я помогу тебе! — зарычал Ладет, из последних сил удерживая сына. — Помогу все восстановить.
Ракки от такого предложения слегка опешил, и мужчина, воспользовавшись замешательством сына, наконец вытянул его наружу.
Не успели они отойти и на десять футов, как опоры все-таки не выдержали и крыша рухнула, подминая древние стены.
— Нет! — в отчаянии закричал Ракки.
— Мы все восстановим, сынок! — шептал отец, прижимая к себе сына. — Обещаю тебе!
V
Ракки и Ладет стояли у Края, глядя сквозь облака на далекую Землю. За их спинами в небольшом отдалении гудела толпа.
— Мало того что сам сбрендил, так еще и сына решил угробить! — ругнулась дама лет под 40, неистово хлопая белоснежными крыльями с фиолетовой каймой по краям.
— Все наоборот, — заметила Клара Томпсон, которая тоже пришла посмотреть на прыжок сумасбродов Боули. — Сын начал и отца за собой увлек.
— Ну ладно мальчишка, — прорычал дородный краснолицый верзила. — Но ведь у отца-то ум должен быть! Мой мне слово поперек, я ему затрещину! А что делать, если иначе не понимает?
Толпа одобрительно загудела. Один только Джо Фингерс, друг Ракки, молча смотрел на смельчаков, на спинах которых вместо привычных легких крыльев теперь были закреплены тяжелые механические конструкции.
— Если верить моим и твоим расчетам, — Ракки обнял отца, — то мы все сделали верно. И еще раз спасибо за твои старые конспекты и чертежи! Они здорово ускорили процесс.
— Конечно же, верно, — улыбнулся отец. — Даже не сомневайся!
— Ты по-прежнему считаешь, что тебе тоже следует прыгать? — Ракки с надеждой посмотрел на отца.
Ладет отрывисто кивнул.
— Что ж, тогда вперед… — облизав губы, неуверенно предложил сын.
Взявшись за руки, они шагнули за Край.
Восходящие небесные потоки пытались забросить авантюристов обратно, но не могли справиться с их нынешним весом. Уши «икаров» заложило, а пульс стучал в висках маленьким молоточком.
Ракки с улыбкой смотрел на Землю, спешащую им навстречу. Вот она, мечта всей его жизни! Все ближе и ближе!
Вскинув голову, Ракки попытался рассмотреть оставленную ими небесную твердь, но она уже давно скрылась за облаками.
— Расправляем крылья! — воскликнул он.
Конструкция не выдержала перегрузки. Их новые крылья вывернулись как зонтик под чудовищным натиском ветра.
— Отец! — в отчаянии закричал юный Боули.
— Все в порядке, сын! — Лицо Ладета светилось странной полуулыбкой. — Все будет хо…
VI
— Е-мое!
— Это что… Те, что сверху свалились?
Мужчина и женщина стояли на месте трагедии и смотрели на кровавое месиво среди стальных обломков.
— Дьявол, да их же просто в лепешку расплющило! — продолжил мужчина.
— Ты чертовски наблюдателен, Гас, — саркастически заметила женщина.
Лицо мужчины побагровело от злости, но в перепалку он вступать не решился: с Мелиссой даже старейшие жители Города предпочитали не связываться.
— Интересно, откуда они упали? — задумчиво покусывая губу, произнесла Мелисса.
— Похоже, что из… ниоткуда. — Гас глупо ухмыльнулся.
Некоторое время они еще рассматривали останки пришельцев. Женщина махнула рукой:
— Черт с ними. Пора возвращаться к лестнице.
— Думаешь, без нас дело встанет?
— Думаю, без нас оно будет протекать немного медленней, — сказала Мелисса, шагая в сторону массивной конструкции, возвышающейся в полумиле от места трагедии. — Давай шевелись! Или ты хочешь загнуться от морозной болезни, как твоя мать?
Гас промолчал. Да, его жена умела бить по больному месту.
…Строительство шло полным ходом. Вдохновленные идеей спасения от вечных морозов, люди споро возводили лестницу в небо.
Ведь, согласно легендам, там, высоко-высоко за облаками, был рай.
Иначе откуда тогда падают ангелы?..
(с)Олег БОНДАРЕВ
