С начала операции в Сирии, помимо ВКС России, там работают бойцы российских спецподразделений. О том, что Сирия — это не только разрушенные города и сожженные деревни, как выглядит сирийская армия и отряды оппозиции, и почему восточные войны такие затяжные, обозревателям «Известий» Алексею Рамму и Дмитрию Литовкину рассказал офицер спецназа.
— Действительно ли по климату и местности Сирия — это страна контрастов? Наверное, и не все ее части затронуты войной?
— Средиземноморское побережье Сирии — это классические средиземноморские пейзажи, как в Италии или Греции. Террасное сельское хозяйство, интересные виллы, зелень, оливки. Но буквально 2–3 часа езды — и уже пустыня.
Бросается в глаза, что везде очень хорошие дороги, даже если мы едем из села в село по горному серпантину. Это заслуга правительства страны. Сирия — очень хорошее место для развития туризма. Есть исторические объекты, включая библейские. К примеру гора, где Каин убил Авеля, фактически нависает над Дамаском. В Латакии найдено древнейшее городище и материальные свидетельства одной из древних письменностей. По всему берегу стоят цитадели крестоносцев.
На севере есть большая сельскохозяйственная долина. Она по территории равна небольшим европейским государствам. Около 120 км в длину. Если смотреть с некоторых высот, которые закрывают долину от моря, то она видна как на ладони. Гладкая-гладкая плодородная равнина с каналами. А ближе к Ираку — действительно пустыня. Там можно перемещаться только по дорогам. И вся война в тех местах идет вдоль дорог — «пустынный вариант».
— А как живут те, кто не воюет?
— Конечно, Сирия сейчас не самая богатая страна. Но в городах есть дорогие гостиницы, магазины. На улице мирная жизнь, люди свободно ходят, работает общественный транспорт. Но проезжаешь буквально сотню километров — и уже линия фронта. Разрушения, уничтоженные населенные пункты, идут бои.
В подконтрольных правительству городах работает вся инфраструктура, открыты школы и вузы, люди занимаются своей обычной повседневной деятельностью. Конечно, есть определенные проблемы с социальным обеспечением. Видно, что у жителей страны небольшие доходы. Но у правительства Асада есть специальные социальные проекты, чтобы народ не голодал. К примеру, мука стоит дороже, чем хлеб. Хлеб продается либо очень дешево, либо просто раздается в селах.
— Сирия светская страна? И как местные жители относятся к русским военным?
— Сирия преимущественно светская страна. В крупных городах женщины одеваются по- европейски, но ходят в платках. Но встречаются и населенные пункты, где очень серьезно следуют исламским традициям. Женщины там укрыты с головы до ног.
Когда наш Верховный главнокомандующий принял решение о начале операции в Сирии и пошли первые бомбардировки, люди просто выходили на дороги, кричали, приветствуя российских военнослужащих, и очень радовались, что Россия пришла им на помощь. Встречали нас очень хорошо.
— Что такое сирийская армия?
— До того как мы пришли, это была не армия в нашем обычном понимании. На позициях люди могли быть в кальсонах и тапочках. Сирийские офицеры объясняли это тем, что на подготовку бойца уходило очень мало времени. Зачастую два месяца подучили — и вперед на фронт. Безусловно, сейчас наши советники работают с сирийской армией и многого добились. Но понятно, что процесс этот небыстрый.
До того как мы появились, были случаи, когда сирийская армия наносила огневое поражение по переднему краю обороны противника и надо было бы идти вперед и закрепиться. Но у сирийцев есть такая штука, как Bukra, bada bukra («завтра», «послезавтра» — арабск.). Ну то есть «подожди». И восточную bukra — «подожди» было сначала не сломить. С этим сталкивались все наши советники. Это особенность Востока, арабского мира, поэтому там надо работать очень тонко.
До нашего прихода в армии было и дезертирство, и другие нарушения. Но командиры не особо стремились жестко наказывать за это. Считали, что отпугнут людей от службы. Но сейчас ситуация изменилась в лучшую сторону.
— А как у сирийских военных с бытовой точки зрения?
— Рацион питания солдат на позициях очень небогатый. В основном национальное блюдо хумус. Мяса очень мало. Но это объяснимо и всегда так было: там нет пастбищ для выращивания скота. При этом военным не запрещено совмещать службу с другими делами. Поэтому многие бойцы поступают просто. Отдежурили — и едут домой. Основной вид транспорта в Сирии — это мопед. Потому что расход бензина маленький и многие могут это себе позволить. Бывает, что целыми семьями по несколько человек перемещаются на таком виде транспорта. Домой со службы военные тоже едут на мопедах. Приезжают, меняются и уезжают в ближайшие деревни. У них там сельское хозяйство, для них это заработок. Ведь бойцы не так много получают. Также в сирийской армии не запрещено заниматься бизнесом. К примеру, офицеры могут позволить себе иметь небольшой магазинчик. И не один.
— Могли бы вы отметить какие-нибудь боеспособные правительственные подразделения?
— Отлично воюют «Соколы пустыни». Они хорошо подготовлены и вооружены, постоянно продвигаются вперед, а соседи на флангах не всегда успевают за ними. Они действительно хороши.
— А с бойцами «Хезболлы» вам приходилось встречаться?
— «Хезболла» неплохо обучена и экипирована, у них хорошее оружие и техника, они действительно умеют воевать. У них сильный боевой дух.
— Что вы можете рассказать о сирийской оппозиции?
— Оппозиция, особенно в последнее время, видит путь к диалогу, осознает, что есть способ прийти к какому-то общему знаменателю. Оппозиционные отряды мало отличаются от сирийской армии. Война в Сирии имеет признаки гражданской войны Поэтому бывает так, что одна часть семьи воюет на стороне оппозиции, а другая — на стороне правительственных войск. И они созваниваются, поддерживают отношения. Объявляется день перемирия, оппозиционеры могут переходить на сторону к своим родственникам.
В лагерях для беженцев, которые содержат сирийские власти, также немало родственников оппозиционеров, и они могут поддерживать отношения между собой.
— А ИГИЛ и «Ан-Нусра»?
— Боевики ИГИЛ и «Ан-Нусра» (запрещены в РФ) гораздо более опасны, чем оппозиция. У них все намного жестче, радикальнее. За провинность — показательные казни. ИГИЛ и «Ан-Нусра» — это организованные отряды, фактически армии. С системой управления, тылами, артиллерией и танками.
Кто идет в ИГИЛ и «Ан-Нусру», кто клюет на их кровавые ролики? Со всего мира едут радикально настроенные исламисты, и едут именно с конкретной целью — совершать насилие. Те из добровольцев, кто пришел воевать за ислам, в первые же месяцы понимает, что все не так, как они себе представляли. Их заставляют выполнять самую черновую работу и бросают в самое пекло, как расходный материал.
Как боевики захватывали села и города? Они не оставляют выбора людям — если мужское население готово встать на их сторону, заставляют брать автомат, а если не согласен — расстреливают. Боевики ИГИЛ и «Ан-Нусры» понимают, что с ними примирения не будет, и готовы воевать до последнего. Мы сталкивались с тем, что на отдельных позициях боевики очень яростно сопротивлялись. Возможно, играют роль и показательные казни. Они же не церемонятся и попытки дезертирства наказываются очень жестоко.
— Говорят, что на сторону игиловцев перешли военные из иракской и сирийской армий?
— У меня нет такой информации, но допускаю, что ИГИЛ создавали профессионалы. Из колхозников не получится армии, а она у них есть.
— Чувствуется ли, что у «Джебхат ан-Нусры» и ИГИЛ есть серьезная поддержка извне? Экипировка, продовольственное обеспечение у них лучше, чем у регулярной сирийской армии?
— Ну, в гости к ним не ходили. Но по вооружению понимаем, что у них есть и приборы ночного видения, и тепловизоры. Боевики хорошо используют ПТУРы. Подготовка операторов ПТУР у боевиков отличная, а это недешевое удовольствие. Один выстрел стоит немало денег. Но боевики очень хорошо стреляют.
Хорошо боевики организовывают и связь. Были случаи, когда они подвозили мобильные сотовые вышки и создавали собственное поле сотовой связи и Wi-Fi. Они активно используют различные интернет-мессенджеры для связи и управления. И поэтому с ними бороться достаточно сложно. Активно используют квадракоптеры и другие коммерческие летающие беспилотники.
Вообще война в Сирии — это удивительное явление. Воюют 50-летние танки Т-55, автоматы АК-47, минометы и пушки 1940-х годов. И тут же рядом действует современная авиация, летают беспилотники, у бойцов системы спутниковой связи и целеуказания.
