За последние годы отношение к домашним животным существенно изменилось. Сейчас, по различным оценкам, от 85% до 94% владельцев считают собак членами семьи, причём многие из опрошенных признаются, что относятся к своим питомцам почти как к детям. Такое положение дел с необычайной остротой ставит вопрос о пересмотре юридического статуса домашних животных. Кто они, если уже не собственность?
В соответствии с современными юридическими нормами, животное – собственность владельца, со всеми присущими ей атрибутами: его можно купить, продать, подарить, обменять и даже утилизировать в случае необходимости. То, что животное некоторым образом отличается от шкафа, закон признаёт, – как минимум тем, что порицает жестокое обращение, – но любые отношения между ним и человеком рассматриваются только в имущественном ключе.
Я согласен с профессиональными любителями животных, которые говорят о том, что юридические нормы в отношении, к примеру, собак и кошек нужно менять. Нужно, но как? Здесь мы вступаем на очень зыбкую почву. По закону есть тот, кто владеет, и то, чем владеют. Если собака – не то, чем владеют, значит... Принимая во внимание эмоциональную сторону вопроса, её статус можно изменить только на «члена семьи». Однако это выглядит как серьёзное покушение на традиционные нормы, что сейчас, по понятным причинам, является крайне чувствительной темой.
Дискуссия по вопросу статуса домашних животных ведётся довольно давно. Исследования показывают, что собаки и кошки в современной семье оказывают глубокое влияние на такие вещи, как вопросы фертильности, отношения родителей и детей, семейные финансы, социальные роли членов семьи и саму структуру домохозяйства.
Степень влияния, а так же тот факт, что сейчас многие владельцы на «бытовом уровне» рассматривают своих собак как неотъемлемую часть семьи, привел к формированию в научной среде концепции «многовидовой семьи». Это образование определяется как «диверсифицированная, нетрадиционная семейная структура», членами которой являются домашние животные. Звучит так, как звучит – я бы сказал, весьма неоднозначно.
Столь прогрессивный взгляд разделяют не все специалисты, особенно на Западе, где популярно движение «чайлд фри» и более заметно переориентирование социального вектора в сторону домашних животных. Многие учёные полагают, что подобного рода отождествление собак с членами семьи, помимо прочего, может быть ответственно за снижение рождаемости.
Например, согласно данным Американского центра по контролю за заболеваниями, уровень рождаемости в стране значительно снизился в период с 2007 по 2022 год, снизившись с 14,3 рождений на тысячу человек до 11,1, то есть почти на четверть. Ситуация настолько серьезна, что Папа Франциск обвинил бездетные семьи, у которых есть домашние собаки, в эгоизме и даже греховности.
Тем не менее, исследователи, изучающие личные отношения, четко осознают, что тенденция рассматривать домашних животных как часть семьи является социально значимой. Они, вслед за зоозащитными организациями, настаивают на необходимости пересмотра правовой системы и правительственных нормативных актов, поскольку сейчас в большинстве стран они серьезно отстают от запроса, который посылает общество.
Наибольшую критику вызывает несовершенство административного (и уголовного) законодательства в части преступлений, связанных с насилием над животными, семейного кодекса в части актов об опекунстве и попечительстве, и гражданского – о разделе имущества. Дела о насилии часто расследуются из рук вон плохо, а судебные решения о том, кому из супругов достанется собака при разводе, принимаются формально.
В том, что касается отношения закона к домашним животным, последний аспект особенно значим. Поскольку законодательством большинства развитых стран домашние животные классифицируются как собственность, при разводе они распределяются по тому же принципу, что и предметы домашнего обихода. Насколько это этично – большой вопрос. Однако у сторонников такого подхода есть веские аргументы в его поддержку.
Не так давно в западной блогосфере широко обсуждалось решение канадского судьи Ричарда Данилюка, данное им при определении опекунства над двумя собаками после развода пары. Он заявил: «Ко многим собакам относятся как к членам семьи, с которыми они живут, но, в конце концов, собака есть собака. По закону это собственность... и поэтому она не пользуется никакими семейными правами». Далее судья сделал несколько важных замечаний.
«В Канаде мы, как правило, не покупаем наших детей у заводчиков».
«Мы, как правило, не скрещиваем наших детей с другими людьми, чтобы обеспечить хорошую родословную, и не берем плату за такие услуги».
«Когда наши дети серьезно болеют, мы, как правило, не проводим экономический анализ затрат и выгод, чтобы понять, должны ли дети получать медицинскую помощь, ничего не получать или даже покончить с собой, чтобы предотвратить страдания».
«Когда наши дети ведут себя неподобающим образом, даже серьёзно и жестоко, мы, как правило, не надеваем на них намордники и не приговариваем к смерти за повторные проступки».
Затем он предупредил, что пара идет на значительный риск, рассматривая это дело в суде: «Обе стороны должны иметь в виду, что если суд не сможет принять решение о том, куда девать собак, то в соответствии с законодательством суд может распорядиться об их продаже и разделе вырученных средств – чего, я уверен, не хочет ни одна из сторон».
Заявление Данилюка вызвало широкий резонанс в зоозащитной среде, хотя, надо признать, приведённые им доводы, несмотря на жёсткость, вполне разумны. Но есть и другая точка зрения. Например, в некоторых штатах США и Канады, приняв во внимание научные данные, подтверждающие эмоциональную связь между владельцами и их собаками, изменили законодательство, регулирующее оформление опекунства.
Законодатели посчитали, что существующие нормативные акты в отношении собак резко контрастируют с тем, как оформляется опека над детьми. Если собак, в соответствии со сложившейся законодательной практикой, было принято делить подобно имуществу, то опекунство над ребенком определяется с помощью анализа «наилучших интересов», а именно того, что лучше для ребенка.
Теперь и к решениям об опеке над собакой суды применяют схожую концепцию. Это означает, что при вынесении решения судья должен учитывать такие факторы, как способность и желание каждого человека заботиться о домашнем животном, отношения, которые могут быть у ребенка в семье с домашним животным, отношения домашнего животного с другими членами семьи, а также прочие аспекты содержания, связанные с благополучием и безопасностью животного.
Разумеется, пересмотр концепции рассмотрения дел об опеке над собакой не то же самое, что изменение юридического статуса животного. Это серьёзный шаг к более этичному отношению к животным, но дальнейший путь требует тщательной проработки многих спорных вопросов. Если собака – член семьи, какими имущественными правами она обладает? Какие обязанности она должна или может выполнять? Какую ответственность должна нести? И главное: где границы, которые ни при каких условиях нельзя переступать?
Наивно полагать, что можно вот так, просто взять и произвольным образом назначить собаке другой статус. Все намного сложнее, чем кажется. Необдуманный подход может стать причиной множества неприятных юридических и социальных коллизий. Да, по-моему, сейчас уже очевидно, что современные условия требуют другой концепции отношений общества и животных, однако какой именно – пока непонятно.
В заключение приведу историю, которая совсем недавно широко обсуждалась в латиноамериканской прессе. Она произошла в Колумбии. Джейдер Алексис Кастаньо, ректор колумбийского университета, потерял свою собаку Симону в результате решения суда о разводе. Его бывшая жена, Лина Мария Очоа, разрешала ему лишь редкие свидания с Симоной, и Кастаньо чувствовал, что его «hija perruna», или «собачье дитя» (как он часто называл ее), была «эмоционально затронута», когда им приходилось расставаться после их нечастых визитов.
В прошлом году Кастаньо подал в суд на свою бывшую жену, требуя регулярных свиданий с Симоной. Он утверждал, что собака была частью «ядра семьи», и отсутствие возможности видеться с ней причиняла эмоциональный стресс как ему, так и собаке. Колумбийский суд решил рассматривать этот вопрос по аналогии с любым другим делом об опеке над ребенком, в котором речь шла о совместной опеке после развода супругов.
Неожиданно для всех фигурантов этого дела Верховный суд Боготы постановил, что собака Симона действительно была официальным членом «многовидовой семьи» до расторжения брака, и Кастаньо имеет право на запланированные свидания с собакой. Как пишет местная пресса, это первый случай, когда колумбийский суд постановил, что животное может считаться членом семьи, «если его владельцы обращаются с ним как с таковым». Неясно, следует ли относиться к собаке так же, как к человеческой дочери, но её семейная принадлежность была юридически признана.
Уважайте своих собак. А с проблемами мы обязательно разберемся.
***
Меня зовут Александр Смирнов, я кинолог и дипломированный клинический психолог. Пишу о собаках то, что они хотели бы сказать нам сами. Обучаю, помогаю с воспитанием. Нужна консультация? Мой телефон +7 (921) 921 09 11 – звоните, пишите в Вотсапп, я всегда на связи.
