После Второй мировой войны на территории СССР осталось не только 2,5 млн военнопленных разных национальностей, воевавших в войсках Третьего рейха, но и 640 тыс. японских солдат и офицеров, захваченных плен на Дальнем Востоке. Отношение к ним было более лояльное, чем к немцам, ведь на территории нашей страны японцы не успели «прославиться» зверствами, как в Китае и Корее. Особые отношения складывались у бывших воинов Квантунской армии с русскими женщинами, которые вызывали у японцев восхищение и, иногда, страх.
В качестве иллюстраций использованы рисунки военнопленного Киути Нобуо.
С советскими женщинами военнопленным приходилось сталкиваться постоянно. Это было связано с тем, что мужчин после войны катастрофически не хватало и на многие мужские должности брали женщин. Из наиболее пострадавшего от войны поколения 1924–1928 годов рождения, выжило 83% женщин и поэтому в лагерях военнопленных надзирателями, медиками и поварами чаще всего работали девушки.
Самыми первыми представительницами прекрасного пола из СССР, с которыми сталкивались пленные японцы, были медики: врачи, медсестры и санитарки. Пленных было много, многие нуждались в помощи и все лопотали на незнакомом языке, поэтому с ними не церемонились — могли накричать и даже толкнуть.
Рядом с нашими женщинами, рослыми и привыкшими к тяжелой работе, тщедушные японцы смотрелись как школьники и часто воспринимались персоналом пренебрежительно. Настоящим шоком для потомков самураев оказался медицинский осмотр, на котором их заставляли раздеваться догола. Большинство присутствующих при этом были женского пола и это было для японцев стыдным и непонятным.
В их родной стране гендерного равенства не существовало: в Японии женщины всегда занимали низкие должности и получали маленькую зарплату. Японки ходили, опустив голову, и трудно было представить, что какая-то дама сможет кричать на боевого офицера из древнего рода или заставит его раздеться публично и станет рассматривать как подопытного кролика.
Катастрофой для многих стало требование побрить лобковые волосы. Это была вынужденная мера, ведь пленные были поголовно вшивыми и существовал риск эпидемии тифа. Многие японцы сопротивлялись и дородные медработницы, не церемонясь, заламывали их и брили насильно. Это было невероятно унизительно и многие плакали от бессилия и стыда.
Возмущала военнопленных из Страны восходящего солнца и привычка русских врачей и медсестер щупать их за ягодицы. Они не знали, что делалось это не из озорства или желания унизить, а чтобы определить состояние здоровья. Дряблый, обвисший зад сигнализировал о дистрофии и таким мужчинам полагалась легкая работа и усиленное питание.
Женщины-медики с удивлением рассматривали и небольшие мужские достоинства японских мужчин, без тени смущения обсуждая их вслух. Японцы очень обижались, но кого это волновало? Привычка женщин рассматривать их голыми сначала смущала и злила, но потом японцы смирились и стали воспринимать медосмотры с юмором.
Несмотря на все недоразумения, иногда между японскими пленными и сотрудницами лагерей возникали дружеские и даже романтические отношения. Мужчины, оказавшиеся в сложных условиях, ценили усилия некоторых медиков и надзирателей, которые старались сделать их жизнь лучше и легче. Некоторых больных и раненых врачи и медсестры буквально вытягивали с того света, проводя у их постелей бессонные ночи.
Врачей-женщин японцы называли уважительно «мадама» и не уставали удивляться их пристрастию к мужской одежде, грубоватым манерам, решительной походке и необычной доброте к бывшему врагу. В своем дневнике военнопленный Исузу так описал русских женщин, с которыми имел дело:
«В России мужчины и женщины равны. Железное правило в русском обществе: только те, кто работает, заслуживают того, чтобы поесть. То, что русские женщины много работают, следуя этому правилу, впечатляет. Они хорошо сложены и сильны, как мужчины».
Его собрат по лагерю восхищался тем, как работает женский персонал лагеря:
«Русские женщины — все толстячки и настоящие силачки! Они легко справляются со сходом вагонетки с рельсов. Собираются вместе и под крики „Раз-два взяли!“ ставят вагонетку на место силой своих больших задов».
А нашим женщинам было жаль худых, низкорослых и вечно сопливых японцев. Они не знали, что эти солдаты-дети вытворяли в Шанхае и в лагерях для пленных, поэтому испытывали к ним почти материнские чувства. Японцев часто подкармливали, старались одеть потеплее или дать немного денег. Разумеется, что там, где есть жалось, найдется место и для настоящей любви.
Романы советских женщин из числа медработников или надзирателей с японцами были редкостью. А вот местные жительницы нередко вступали в такие связи. Японские парни не вписывались в каноны русской мужской привлекательности, но подкупали тем, что были выходцами из совершенно другого мира.
Жительниц сел, расположенных вблизи лагерей и поселений японских военнопленных, с удивлением наблюдали, как мужчины из другой страны сооружают из бочки странную баню у берега реки, с интересом пробовали их зубную пасту с непривычным приятным вкусом и вдыхали аромат незнакомых парфюмов, которые чудом сохранились у некоторых офицеров в вещах.
Днем женщины могли трудиться рядом с пленными, одетые в ватники и сапоги, а вечером старались принарядиться, чтобы понравиться иностранцам. Японцам очень нравились русские девушки и они ходили с ними на свидания, которыми, впрочем, стороны не всегда оставались довольны.
Один из наших работников лагеря для японских военнопленных вспоминал, что однажды к ним устроилась на работу девушка, которая не скрывала, что хочет найти жениха. Среди японцев ей понравился один молодой майор, который ответил взаимностью. Но первая же ночь любви разрушила зарождавшиеся чувства, так как у кавалера оказался «слишком маленький». Японец был невероятно унижен и зол, так как ему высказали все как есть прямо в лицо.
Справедливости ради нужно сказать, что японцы тоже были не в восторге от секса с русскими женщинами. Отсутствие культуры секса в СССР привела к тому, что женщины стали пассивными в постели и совершенно не знали, как доставить партнеру наслаждение. Японки были совсем не такие — удовлетворять мужчин было одной из их основных обязанностей в близких отношениях.
Заводя роман с военнопленными, женщины рисковали. Если их разоблачало начальство, то обычным наказанием была высылка на материк. Также сурово обходились с теми, кто рожал детей от японцев — в этом случае можно было и самой оказаться в лагере. Но вопреки всему случались и счастливые романтические истории. В городе Канске, Красноярского края, 50 японцев выразили желание остаться в СССР и жениться на своих подругах из числа местных. Им разрешили это сделать в виде исключения.
Но чаще всего такие отношения признавались недостойными советской женщины и японцев отправляли домой, а их возлюбленные с детьми оставались на родине. Возвращать военнопленных в Японию начали в 1946 году, но процесс стал затяжным и завершился только в 1956 году, после заключения договора о прекращении военных действий, запоздавшего более чем на 10 лет.
Читать далее →
