Прошло два полных месяца с момента трагедии М. Амини, которая запустила в Иране волну народных протестов. Ситуация в настоящее время характеризуется снижением массовости протестной активности, но одновременно и её радикализацией. В последние годы мы себя постепенно приучили к тому, что любая форма общественного недовольства автоматически модерируется извне, и, надо сказать, что веские причины для такого взгляда на это явление имеются. Тем не менее, у Ирана есть своя специфика: там выражение массового недовольства это не нечто экстраординарное, а, скорее, наоборот – одна из форм социальной активности. В нашей «реальности» это довольно непривычно звучит, но в Иране с 2000 года массовые акции проходили с периодичностью в несколько лет. Некоторые из них были относительно короткими – неделя, некоторые длительными – с перерывами в течение полутора лет. Были протесты экономические, были экологические и даже религиозные («протесты дервишей»). В случае признания уровня насилия критическим Тегеран без тени сомнения пускал в ход инструменты военного противодействия и вынесения приговоров к высшей мере наказания.
