Мы все её всегда осуждали. Мы – это я, другие мамы с отпрысками, бабульки на лавочках, соседи и, подозреваю, даже прохожие.
Мила была очень хороша собой, всегда модно одета и, похоже, легкомысленна и самоуверенна.
– Ишь, опять мужика сменила, – ворчала ей вслед баба Нина, сидя на лавочке у подъезда
– Уже третьего.
– Может себе позволить, денег-то навалОм, – поддакивала её товарка баба Шура, с завистью глядя, как Мила с очередным хахалем садится в свою недешевую иномарку.
Сын бабы Шуры, 45-летний Вадик не заработал пока даже на подержанный «Жигуль».
– Лучше бы детей рожала, часики-то тикают, – поддерживал бабушек их вечный оппонент, дед Толя. Но в вопросе осуждения Милы они были единодушны.
Позже вся лавка злорадно обсуждала, что и этот Милкин хахаль смылся. И делала глубокомысленный вывод: «А потому что потаскуха! И вообще, у неё дома, наверное, воняет псиной!»
Но больше всех Милу не любили мы – мамы с детьми.
Пока мы из последних сил носились за нашими чадами по горкам, качелям, кустам, помойкам и просто туда, куда у ребёнка глаза глядят (а глядеть они могут куда угодно), она вальяжно прогуливалась со своими «шавками» и в ус не дула. И даже с какой-то ухмылкой посматривала в нашу сторону. Мол, понарожали, теперь покоя не знаете. То ли дело я. Живу в своё удовольствие. А вы судорожно высчитываете, хватит ли денег Машеньке на курточку и ботиночки, или ботиночки могут подождать.
– Сразу видно – чайлдфри. Они все такие, – говорила моя подруга Наташа, мама троих мальчишек.
– У богатых свои причуды – собачки, кошечки, хомячки, – кивала беременная двойней Людка, пытаясь достать с дерева старшую дочь-оторву.
– Да эгоистка просто, не хочет заморачиваться, а только по заграницам кататься. Это я уже седьмой год моря не вижу, – вздыхала пятидетная Марина.
– Да-да-да, – соглашалась я сразу со всеми, включая тех бабок во дворе. И мчалась поднимать с земли разбившую коленку и орущую на весь парк Тоню.
– Развела тут псарню, лучше бы ребёнка родила, – неожиданно громко произнесла однажды какая-то бабушка с внуком.
– Не ваше дело! – резко обернулась Мила. Хотела ещё что-то сказать, но сдержалась и пошла дальше со своими противными собаками.
– Хамка, – крикнула ей в след та бабуля.
…Я ещё несколько секунд смотрела на плачущую Милу и вышла из храма.
– Подождите, – услышала я вдруг. – Постойте.
Мила шла за мной по церковному дворику.
– Это же вы всегда гуляете в парке с четырьмя девочками?
– Я… А вы с тремя собаками.
– Да. А… А можно с Вами поговорить?..Вы знаете, я всегда смотрю на вас с дочками, на других мам, и прямо любуюсь, – сказала она… И покраснела.
– Вы?!? – удивилась я. И едва не добавила: «Вы же чайлдфри, эгоистка и фифа!» И вспомнила её «ехидные» взгляды в нашу сторону…
Так мы познакомились. Сели на лавочку. Мила говорила… говорила. И плакала. Видно было, что ей просто очень нужно с кем-то поделиться…
… Что там тогда прошамкала баба Нина? «Опять мужика сменила, потаскуха».
…Мила росла в хорошей дружной семье. И сколько себя помнила, сама хотела много детей. Вышла замуж по большой любви. Но после двух замерших беременностей и приговора врачей «бесплодие» любимый муж быстро испарился.
По той же причине исчез и второй. Но до этого Мила долго лечилась. А в итоге чуть не умерла от внематочной беременности.
Потом был третий «хахаль». И опять внематочная. Но этот сбежал, когда ещё просто услышал о возможном ребёнке. Ему нравилась машина Милы, то, что она много зарабатывает, а обуза в виде детей в его планы не входила.
– А я была готова отдать всё, лишь бы у меня был малыш!
– Я думала, вы любите собак, – как-то глупо сказала я.
– Да, я люблю собак, – улыбнулась Мила. – Но это не значит, что я не люблю детей.
Чтобы было не так одиноко, Мила завела себе Тепу. А потом её попросили подержать у себя Майка, пока хозяева делали ремонт. Так и оставили. А Феню Мила подобрала зимой щенком на улице. Жалко стало.
«Развела псарню, лучше бы ребёнка родила», – вспомнила я ту бабушку с внуком.
«Часики-то тикают…», – шипел тогда Миле в след дед Толя.
Часики тикали… Миле был уже сорок один год. Хотя она выглядела от силы на тридцать.
Она решила взять ребёнка из детского дома. Маленького, большого – не важно. Ей очень понравился шестилетний Коля. Точнее, сначала она ему понравилась. Он подошёл к Миле и спросил: «Ты будешь моей мамой?» «Буду!» – ответила она.
«Эгоистка просто, не хочет заморачиваться», – вспомнила я вздыхающую Марину.
Но Колю Миле не отдали. Оказалось, что его мама, больная шизофренией, не лишена родительских прав.
– Для меня это был удар, – вспоминала она. – Я не понимала, как так… Ребёнок страдает, ему нужна семья, а ничего нельзя сделать.
А потом появилась четырёхлетняя Леночка. Девочку уже два раза брали и оба раза возвращали. Слишком резвый у неё был характер.
Кто-то в детдоме рассказывал, что когда вторая «мама» тащила её обратно, Леночка ползла за ней на коленях, хватала за юбку и кричала: «Мамочка, не отдавай меня, пожалуйста! Я больше не буду!»
Когда Мила с ней познакомилась, Лена сразу спросила: «А ты меня тоже вернёшь?» «Не верну!» – еле выговорила сквозь слезы Мила.
Но с удочерением Лены тоже случились какие-то сложности. Мила не стала уточнять. «Но это моя дочь, и я буду за неё бороться!»
В тот день Мила пришла в храм впервые в жизни. «Мне просто некуда больше идти!» – сказала она.
Появился батюшка, и Мила пошла к нему. Они долго о чем-то говорили, и она даже что-то записывала.
– Все будет хорошо! С Богом! – услышала я его слова. И Мила заулыбалась…
Мы шли домой вместе.
– Вы, наверное, думаете, что я заносчивая и гордая, – произнесла Мила. – А я просто устала всем все объяснять. Да и столько уже наслушалась…
Я промолчала.
Мила пригласила меня с девчонками как-нибудь зайти в гости – поиграть с собаками. Я согласилась. И обязательно приду. Но чуть позже.
А пока мне просто очень стыдно.
И я все думаю: «Откуда в нас столько грязи? Откуда во мне столько грязи? Почему мы так легко думаем о человеке все самое плохое?»
И я очень хочу, чтобы у Милы, у этой удивительной женщины, которую мы все осуждали, все в конце концов стало хорошо. Чтобы Леночка обняла её, прижалась к ней и сказала: «Мамочка!» И знала, что её больше никто никогда не отдаст. И чтобы рядом радостно скакали чудесные добрые собаки –
Тепа, Майк и Феня….
А быть может, случится чудо, и у Милы будет хороший настоящий муж. А у Леночки появится братик или сестричка. Так бывает, ведь правда?
И чтобы никто никогда не сказал им больше ни одного дурного слова!
источник http://oppps.ru/mila.html
