«Курск»: 15 лет спустя. Мы помним, ребята!
Каждый раз, приезжая в Питер, яобязательно стараюсь побывать на Серафимовском кладбище, где похоронены членыэкипажа АРПК «Курск». Подводники, погибшие 12 августа 2000 года на этойроссийской супер-атомарине, нашли свой последний приют и на других погостах – вКурске, Воронеже, в подмосковном Реутове, на Украине и в Белоруссии, в городерусской славы Севастополе…
Но здесь, в песчаной ленинградскойземле, их лежит больше всего – тридцать два. Во главе со своим командиромкапитаном 1 ранга Геннадием Петровичем Лячиным и начальником штаба дивизиикапитаном 1 ранга Владимиром Тихоновичем Багрянцевым. Здесь лежат и «наши» –севастопольцы: старший лейтенант Александр Бражкин, капитан-лейтенант АндрейВасильев, капитан 2 ранга Василий Исаенко, капитан-лейтенант Дмитрий Репников,капитан 2 ранга Александр Шубин, капитан 2 ранга Виктор Белогунь… «Наши» –потому, что при жизни крепко-накрепко были связаны с Севастополем иЧерноморским флотом.
ЗДЕСЬ, на Серафимовском, где захороненонемало известных моряков, я, конечно же, бывал не раз и не два.. Как-то приехалсюда еще весной 2002-го. Тогда были завершены последние захоронения тех, ктопогиб вместе со своим кораблем в августе 2000-го. На свежих могилах – горывенков...
Вскоре здесь по проекту архитектора Г.
Пейчева был сооружен мемориал памяти, в центре которого находится монумент,созданный скульптором А. Широковым, – чайка, касающаяся крылом гранитногомонолита. Вокруг – строгие ряды одинаковых обелисков с портретами улыбающихсяморяков. Их лица навечно остались такими, как были при жизни, – для них Времяостановилось. Для нас – продолжает идти, бежать, для кого-то – лететь…
МНОГО ВОДЫ утекло за пятнадцать лет,прошедших после гибели «Курска», много произошло событий. Говорят, что Времялечит, заглаживает душевные раны. Пожалуй, в жизни в основном так и есть. Но –не для всех и не всегда. К сожалению, неумолимое Время обладает и инойспособностью: оно, увы, многое может предавать забвению. Этим, к сожалению,кое-кто стремится воспользоваться. Причем не без успеха.
В том, что это действительно так, яоднажды убедился в Москве у памятника «курянам», установленного у Центральногомузея Вооруженных Сил России.
Одну из последних работ известногоскульптора Льва Кербеля, всю свою жизнь связанного с флотом, с разных ракурсовя пытался запечатлеть на фото. Выбирая для съемки наиболее приемлемую точку,вдруг откуда-то сбоку услышал: «Зачем снимаете? Ведь о «Курске» приказанозабыть…».
С СОБЕСЕДНИКОМ я не согласился. Но еготочка зрения, безусловно, имеет право на существование. Как оказалось, он былветераном подводного флота, что называется, много знавшим и повидавшим. В ходесостоявшегося разговора он рассказывал не только о себе и своей службе. В егословах «о былом» звучала не только тревога, но и боль за Флот, которому онпосвятил свою жизнь. Точнее, даже не он, а вся его семья, мотавшаяся в течениетрех десятков лет по заполярным гарнизонам. А сколько в России таких!
Не десятки, а сотни тысяч нашихсограждан, даже миллионы... Сколько их, служивших Родине на морях, запослевоенные десятилетия стали теми, для кого и «жизнь, и сердце – Флот»?
И как же можно «забыть» свою жизнь,самого себя? Кем могут быть даны такие команды? Разве можно забыть Флот с егопобедами и бедами, достижениями и трагедиями, если это – НАША ОБЩАЯ ЖИЗНЬ! И о «Курске»как «забыть», если даже это кому-то очень хочется?
Конечно, о подобном вспоминать малоприятно. Особенно тем, кто непосредственно причастен к таким делам и событиям.
Но разве это повод для нашего общего впадения в состояние забвенья?
ВРЕМЯ, кроме всего прочего, – великий
Судья и Учитель. Оно все расставляет по своим местам, часто предостерегая отошибок. Увы, но по жизни получается так, что не всем воздается должное, не всеуроки идут впрок, а многие раны лишь рубцуются, постоянно напоминая о себе. И «Курск»– одна из них.
Пожалуй, я бы поставил гибель этогоатомохода в один ряд с такими, по сути, общенациональными бедами, как «перестройка»,Чернобыль, последствия посадки «Сессны» Матиаса Руста на Красной площади, выводнаших войск из Афганистана и стран Восточной Европы, развал Союза,ваучеризация, Чечня, а теперь – Донбасс, неотъемлемая часть нашего ЕДИНОГООТЕЧЕСТВА…
Уверен: многие не согласятся со мной,скажем, в оценке нашего ухода из Афгана в 89-м. И это вполне объяснимо. Однаков такой же, если не большей степени, понятно и то, что за уходом оттуда уже унас «случилась» наркоманизация страны, появились миллионы – наверняка уже болеедесятка, а то и двух – беженцев-азиатов, лукаво называемых «по-европейски» –гастарбайтерами. В глобальном же плане – завершилось формирование «дугинестабильности», протянувшейся от предгорий Памира до лазурных вод Адриатики.
Ее составляющие – тлеющие или горящие очаги напряженности в некогда спокойныхгородах, весях и прочих «окрестностях» на территории «одной шестой»:Таджикистан, Фергана, Сумгаит, Карабах, Приднестровье, Киргизия. А еще – ЮжнаяОсетия, Абхазия, Дагестан, Чечня. Беспокоил до последнего времени и Крым… Теперь,благодаря воле народа, Божьему промыслу и державному решению Президента России,Крым, хочется надеяться, перестал быть точкой напряженности – «яблоком раздора»между мачехой Украиной и Матушкой-Россией. Русская Таврида и Севастополь были,есть и будут российскими, избежав участи, предрекаемой контуженным осколкамибандеризации паном-нациком Шкилем: «Крым будет украинским или безлюдным»…
После полета легкомоторного самолета
Руста в 87-м, соответствующих «новому мышлению для нашей страны и всего мира»подписей возглавлявшего союзное внешнеполитическое ведомство грузинаШеварднадзе, объявления «лучшим немцем» моего венценосного однофамильца и т.д., и т. п. следовали потрясения, по живому резавшие наши души, сердца, а частои тела.
И хотя многое все же забывается, морякивсех послевоенных поколений, впрочем, как и многие россияне, до сих пор немогут забыть гибельных трагедий линкора «Новороссийск» (1955), подводногоракетоносца К-129 (1968), большого противолодочного корабля «Отважный» (1974),АПЛ «Комсомолец» (1989). Но так уж получилось, что именно гибель «Курска» сталанаиболее резонансным событием не только в жизни флота, но и всей страны.
НА ДОЛГОЕ ВРЕМЯ «КУРСК» стал «темой № 1»для всех средств массовой информации – катастрофа проявила себя как глобальныймедиа-феномен. Наверное, в стране не было телеканала или газеты, которые в тойили иной мере не затронули бы эту горестную тему. Правда, нашлись и те (что,впрочем, естественно и ныне даже закономерно), которые попытались сыграть на «курскихструнах», использовать произошедшую трагедию в своих как частных, узких, так ив широких, перспективных целях. К тому же деньги по-прежнему не стали пахнуть.
И для кого-то 118 погибших «курян» – факт из ряда статистики, к каковым относилосьчисло наших погибших ребят на Северном Кавказе или количество паденийвертолетов и самолетов, происходящих с завидной для другого дела регулярностью.
Гибель современного атомного подводного крейсера? Одним больше, одним меньше,мол, какая разница?..
Но – не получилось. Не прошло. Трагедия «Курска»всколыхнула всю страну, кое-что даже перевернув. С ног на голову мы не встали,хотя кое-кому и пришлось постоять «на ушах» в стремлении дать ответы на многиенасущные вопросы бытия. Лодка и ребята, оставшиеся в ней, тогда, в 2000-м, заставилина самом высоком уровне задуматься над темой, которая уже давным-давно волнуетрусских моряков: нужны ли они России? Нужен ли ей и ее руководствуВоенно-Морской Флот? Останется ли наша страна в ХХI веке Великой Морской Державой?
Подобных вопросов было и остается, увы,по-прежнему много. Еще больше сопутствующих им или дополняющих иконкретизирующих. Гораздо меньше ответов, часто их нет вообще даже сегодня,спустя годы. Они, конечно, на самом деле есть. Априори. Существуют абстрактно,как бы сами по себе. Но озвучить их на официальном уровне часто никто нерешается. Потому ответов как бы и нет. Причем, несмотря на прошедшие послегибели атомохода 15 лет, эти вопросы по-прежнему актуальны. Как и существующиена уровне подсознания ответы.
И тем не менее, хочется кому-то или нехочется, но ответы эти все же должны материализоваться, обрести физическуюпубличную форму в устах тех, кто может и должен давать ответы на вызовы Времении требования Бытия. Можно, конечно, до поры молчать, но молчание длиться вечноне может. И в связи с 15-летием мы, возможно, услышим что-то действительноновое, хотя я в этом сомневаюсь. Но ведь все-таки бесконечно затягивать паузу встремлении подготовить «грамотные» ответы тоже нельзя, ведь полтора десятка лет– срок далеко не малый. Тем более, что после гибели атомохода произошли новыеаварии и катастрофы.
В этой связи хотелось бы напомнитьсобытия тех горестных дней. С ТВ-экрана на всю страну в то время командующийСеверным флотом адмирал Вячеслав Попов, попросив прощения за гибель «вашихмужиков» у родственников «курян», заявил о том, что хотел бы посмотреть в глазатому человеку, «который всю эту трагедию организовал». Довольно резковысказывался адмирал и в последующем, не менее откровенным был его соратник ипервый заместитель вице-адмирал Михаил Моцак. Но… Увы, прошло уже пятнадцатьлет, и их эмоциональные слова уже стали… историей. И хотя давно обнародованырезультаты официального расследования, тем не менее изложенному в них не очень верилосьи верится. Почему-то по-прежнему популярны различные, в том числе и зарубежные,фильмы, «гуляющие» по стране и по миру на DVD: «Подводная лодка в мутной воде»,«Курск»: жертвоприношение под водой», «Тайны «Курска» и др. И судя по всему,даже в связи с 15-летием гибели атомохода все-таки маловероятным представляетсяпоявление какой-то новой информации о трагедии. Сомнительным является и то, чтоо «Курске» громко вспомнят властные «верхи»… Вспомнят не формально-официально,а по сути. Хотя, как представляется, что-то из ранее «закрытого» сказать ужеможно – с США, вероятным партнером, не ставшим потенциальным союзником,обвиняемым рядом экспертов в гибели «Курска», сегодня отношения не лучшие –можно Штаты лягнуть. Хотя бы легонько…
ЭКИПАЖ «Курска», сотни других русскихподводников, погибших в мирное время (в том числе после «Курска»), все-таки,несмотря ни на что, требуют ускорить дачу ответов. ОНИ долго ждать не могут.
Ожидание – их последнее состояние, требование ответов – их финишная служебная стезя.
И мы в большинстве своем это понимаем. Но все же не всегда можем ускоритьрождение ответов. И причин того – немало. ОНИ, наверное, это тоже понимают,ведь ОНИ – РУССКИЕ МОРЯКИ, знавшие, что такое РУССКИЙ ФЛОТ, знавшие тех, КТО имруководит. И это общее понимание всем нам дает шанс оставаться честными передокружающими и перед собой. Перед собой – это важнее всего.
ДРУГОЙ ТАКОЙ ТРАГЕДИИ в нашем флоте небыло. Корабли и люди, конечно, гибли. Случались катастрофы даже болеемасштабные. И при царе-батюшке, и при Советской власти по разным причинам, втом числе в мирное время, погибали и крупные корабли, и подводные лодки. Но,пожалуй, никогда до «Курска» ни одна из катастроф не вызывала такогомасштабного и глубинного общественного резонанса. Взрыв на «Курске» вызвалсодрогание всей страны. Даже в декабре 1991-го, когда «валили» Советский Союз,как мне кажется, не было столь резонансных переживаний…
Тогда сопричастными к этой трагедиистали мы все. Наверное, никогда до нее со времен развала Союза мы не ощущалисебя по-прежнему единой нацией, народы которой, как и раньше, связаны междусобой кровными, духовными, материальными и иными узами. Мы тогда поняли: люди, натот момент почти десять лет живущие в независимых государствах, действительнообладают единой ментальностью – одинаково мыслят, одинаково реагируют насвалившиеся беды, стараются одинаково действовать. Объединяющие нас скрепы оченьтрудно разорвать. Демаркировать и делимитировать границы, придумать гимны,гербы и флаги, учредить национальную валюту, построить таможни, избратьсобственных президентов – можно. Нельзя всех, скопом, заставить прозреть идумать по-другому. Можно заставить лукавить и притворяться. Нельзя обязать «любить»или «не любить», «верить» или «не верить». Любовь и Вера не возникают сподписанием высоких указов и благостных постановлений. Нельзя также «приказать»«помнить» или «забыть». «Курск» ЭТО в очередной раз доказал, хотя в последующиегоды Майдан и технологии «цветных революций» размывают эту ментальность.
На борту «Курска» были и россияненескольких национальностей, и выходцы из разных республик бывшего СССР.
Некоторые из них родились и жили на Украине. 22 подводника так или иначе своимикровными и житейскими узами связаны с городом русской славы Севастополем, с егоземлей, с Крымом. Они служили вместе. Вместе погибли, хотя родились в разныхместах «великого и могучего»
Впрочем, по-видимому, число тех, кто былсвязан с Севастополем, на самом деле больше. И сегодня, пожалуй, уже точноневозможно ответить, сколько «курян» побывало в нем, для кого наш город сталопределяющим среди факторов жизненного выбора. Но наверняка встреча с ним непрошла бесследно для любого, кто бывал в черноморской столице. Конечно, особуюроль наш город сыграл в жизни тех моряков, которые здесь родились, жили иучились. И их мы в полной мере считаем «своими», безусловно, не забываяостальных ребят.
Я уже писал об этом. Всентябре 2000 года, незадолго до Дня учителя, в редакцию газеты Черноморскогофлота России «Флаг Родины» пришли преподаватели севастопольской школы № 49.
Мне, тогда заместителю главного редактора, подумалось: наверное, наканунесвоего профессионального праздника хотят что-то опубликовать. Так оно, всущности, и было. Правда, с учительским днем их желание никак связано не было,хотя оставленный ими материал к 49-й школе имел самое непосредственноеотношение.
Оказывается, еще в начале сентября тоготрагического года, когда «курская» тема была очень горячей, Галина ФедоровнаНаконечная принесла в редакцию одной из городских газет (которая, кстати, всвое время первой поместила публикацию о севастопольцах, находившихся на АРПК «Курск»)фотографии и небольшой материал о своем бывшем ученике капитан-лейтенантеДенисе Пшеничникове. Редактор той газеты обещала обязательно сделатьпубликацию, избрав «информационным поводом» сороковины – 21 сентября. Однако нив тот день, ни в последующие публикации не состоялось. Галина Федоровна вновьпришла в редакцию. Оказалось, что редактор в командировке, а корреспондент,которой было поручено готовить материал, заявила: «Эта тема уже неактуальна идля НАШЕЙ газеты потеряла значение. Мы что-то опубликуем, если НАШ (украинский.
– С. Г.) президент выделит деньги на помощь семьям». Взволнованнаяучительница, забрав когда-то оставленный конверт, решила пойти во флотскуюгазету. При встрече, как бы оправдываясь, она сказала: «Знаете, я «Флаг Родины»не выписываю и, к сожалению, о вашей газете мало что знаю…».
К сожалению,не только ведущая городская газета являвшегося тогда юридически украинскимСевастополя, мягко говоря, «избирательно» подходила к теме «Курска». Во многих,пожалуй, даже в большинстве СМИ – как печатных, так и электронных – «курская»тематика освещалась весьма своеобразно. Их публикации, репортажи и передачигрешили не только субъективностью авторов, но часто – предвзятостью, основаннойна социальном заказе. Порой претендующие на серьезность статьи, как и вскоре начавшиевыходить книги, были настолько непрофессиональными как с журналистской, так и с«моряцкой» точки зрения, что у читателя после знакомства с ними не возникало иныхчувств, кроме возмущения и протеста. Многих из авторов интересовали, на мойвзгляд, не совсем существенные вещи и подробности. Кто-то в погоне за сенсациейне просто лукавил, но и явно грешил. «Слив» непроверенной информации сталмассовым, а поиск виновных и часто некомпетентное освещение технической стороныкатастрофы и организации поисково-спасательной операции заслонили главное –Человека, людскую трагедию. Ясное дело: нужно было описывать и убогийгарнизонный быт моряков Северного флота, и показать обшарпанные подъезды иполуразграбленные дома брошенных военных городков. Но, как представляется, всеже важнее было другое…
ПО БОЛЬШОМУ СЧЕТУ, наш брат-журналиствсерьез мало и редко ставил перед собой вопрос: в чем глубинная причина гибели «Курска»,других катастроф? Отсутствие морской практики, утрата опыта,материально-финансовые проблемы, неопытность кадров – это лишь следствие. После«Курска» уже были и еще будут новые катастрофы. И хотя кто-то посчитает этислова кощунственными, они – ПРАВДА. Лодки тонули и будут тонуть. Всегда, вездеи у всех. Будут, как это ни горько и ни больно, тонуть и во флоте России. Иесли русские моряки будут плавать больше – меньше будут тонуть. Таковазакономерность. Закономерность еще в одном: меньше будут тонуть, если их умелобудут спасать. Если их будет чем и кому спасать. К сожалению, об этом лишьдолгое время говорили. Лишь несколько лет назад флотские спасатели реальноощутили сдвиги в оснащении своей службы, хотя «революционные меры», казалосьбы, должны были быть приняты сразу после катастрофы.
КАК ПРАВИЛО, из масштабных трагедийвсегда извлекают уроки. Так было. И так должно быть.
Помню, какой была реакция на гибель АПЛ «Комсомолец».
Тогда, в апреле 1989-го, об этой трагедии, хотя и не так масштабно, как в 2000-м,но говорили и писали практически открыто – как-никак «гласность» была на дворе.
Вместе с тем был предпринят ряд организационных и технических мер, направленныхна недопущение подобных трагедий в будущем.
Всегда, и наше время не исключение, очеловеческом факторе часто говорят в случаях, когда необходимо найти причинукакой-то неудачи или выполнить ответственную задачу при отсутствии надежногоматериального или иного обеспечения. Однако значение именно человеческогофактора в предотвращении аварий и катастроф непреходяще во все времена, а нетолько после трагедии «Курска». Это важно и сегодня. Катастрофы целого рядалодок в послевоенное время раз за разом подтверждали эту истину, хотя, напервый взгляд, и не всегда значение именно этого фактора было очевидно. И вданном контексте вовсе необязательно относить это утверждение лишь к экипажампогибших субмарин – очень многое зависит от тех, кто находится на берегу.
Многие черноморцы, особенно спасатели,помнят о мерах и планах по совершенствованию морских поисково-спасательныхопераций, первоначально принятых и планируемых на перспективу после гибелитеплохода «Адмирал Нахимов» (1986) и АПЛ «Комсомолец» (1989). А на рубеже 90-х дажеказалось, что проблемы флотской «скорой помощи» будут разрешаться на приоритетнойоснове, отечественные поисково-спасательные силы будут укрепляться исовершенствоваться. Однако спустя десять лет пришлось констатировать: Россия,еще недавно имевшая один из мощнейших, во многом уникальный спасательный флотмира, оказалась неспособна самостоятельно провести даже обследование атомохода,затонувшего на глубине сто метров. Но все же горечь от сознания этогонесравнима с инфарктной болью от стремления найти ответы на множество насущныхвопросов нашего общего бытия.
«ПРИ СОЮЗЕ» многое было возможно. «После
Союза» – уже нет. А в современной России – еще нет.
«Ломать – не строить» – принцип хорошоизвестный. А в течение «приснопамятных 90-х» наворочали много такого, о чем нетолько вспоминать не хочется, но и думать боязно, не то чтобы громко говоритьили публиковать. Где ты, Флот Страны Советов? Куда подевались твоиаварийно-спасательные силы? Где океанские спасатели – носители автономныхснарядов, к примеру, черноморский СС «Эльбрус»? Его пустили «на иголки». Гдеспасатели-подлодки? Их тоже распилили. Где твои акванавты-профессионалы? СлаваБогу, удалось сохранить их ядро. Вопросов – множество. В том числе связанных с «Курском».
Нет, не с тем, как он погиб, – об этом, как отмечал в свое время вице-премьерИлья Клебанов, назначенный разбираться с трагедией, всей правды никогда никтоне скажет и не узнает. О гибели атомарины много написано и опубликовано, но, побольшому счету, сказано далеко не всё. Но в данном случае речь о другом.
Какже так получилось, что на подъем «Курска» были затрачены огромныесредства, обогатившие иностранных фирмачей, а у нас после проведения операциипо подъему лодки не осталось ничего, кроме разрушенного корпуса субмарины? Нитехники, ни технологий. Говорят, что баснословно на «спасательной» операцииобогатились не только голландцы и норвежцы, но и наши, с позволения сказать,соотечественники (к примеру, рынок металла в Голландии в то время был полностью«обнулен» – подъем атомохода забрал всю высококачественную сталь, продававшуюсяв этой стране). Из содержания этого же вопроса после августа 2000-го вполнелогично вытекает другой: что же приобрел наш Военно-Морской Флот, как были укрепленыего аварийно-спасательные силы, аварийно-спасательные части и соединения? Ответна него дает практика, которая, как известно, является критерием истины.
В августе 2003 года – в ночь с 29-го на30-е – в Баренцевом море затонула списанная АПЛ первого поколения К-159.
Погибли 9 человек, из 10 членов личного состава, сопровождавших лодку наутилизацию. 4 августа 2005 года у Петропавловска-Камчатского практическизатонула спасательная мини-субмарина АС-28 с семью членами экипажа. Средствамассовой информации снова, как и 5 лет до этого, в один голос заявили: уповатьможно на помощь американцев, англичан и японцев, готовых прислать свои силы вглавную базу Камчатской флотилии России. К счастью, 7 августа автономный снарядбыл освобожден из плена опутавших его тросов и сетей, подводники были спасены.
Но... сработала британская техника. Причем действовала она в «закрытом» районе– месте, где установлена система подводного наблюдения в бухте Березовой...
Какиеуроки все же извлечены из гибели наших атомоходов? Об этом можноговорить много и долго. Отмечу лишь факт из разряда официально обнародованных: за20 лет с 1990 по 2010 гг. в России было построено лишь одно малотоннажноеводолазное судно – ВМ-596, которое было сдано Военно-Морскому Флоту в начале2006 года. В июле 2010 г. ВМФ было передано спасательное буксирное судно«Звездочка». В дальнейшем флот российских спасателей существенно ничем непополнялся, он, увы, только терял…
Существовали планы постройки до 2015 г.трех крупных спасательных судов (водоизмещением 5,5 тыс. т). Первое из них –«Игорь Белоусов» – должно было войти в состав флота к 2012 году. Но достроено,увы, лишь сейчас, в 2015-м, и только-только осваивается. К счастью, активностали строить водолазные катера и спасательные буксиры. Между тем отметим:«Комсомолец» погиб в 1989 году, «Курск» – в 2000-м. За это время ни одногокрупного спасателя, способного работать в океане с нашими аварийными ПЛ, встрой не вошло. Впрочем, и подводных лодок для ВМФ России за тот период было построенонемного, лишь сейчас на стадии ввода во флотский строй находится нескольконовых субмарин… Так чему же учат трагедии подводных катастроф?
«КУРСК» для нас стал вечной темой.
Конечно, каждому понятно: жизнь есть жизнь, и она не стоит на месте. И современем число публикаций на эту тему пошло на убыль, хотя книги (анализ,исследования, мемуары) продолжают выходить. И в целом публикации на «курскую»тему в обозримой перспективе не прекратятся, ибо с именем этого подводногоракетоносца мы связываем не только его трагедию. «Курск» для нас в очереднойраз стал напоминанием о необходимости не предавать забвению имена всех тех, ктопогиб на боевом посту в мирное время. О том, что следует даже спустя времявоздать должное каждому. Памяти достойны и ребята с «Курска», и подводники с «Комсомольца»,и матросы со старшинами с «Отважного», и «новороссийцы», и забытые моряки счерноморского БТЩ «Херсонский комсомолец»...
Увы, но и в мирное время гибнут матросы,старшины, мичманы, офицеры, генералы, адмиралы и даже маршалы. Горестной чашине удается избежать многим. И беда в том, что мы не всегда помним о павших, опогибших при разных обстоятельствах наших старших товарищах, сверстниках,однокашниках, друзьях, знакомых и незнакомых коллегах по ратному ремеслу. Так,например, на К-159 погибли два севастопольца – капитан 3 ранга МихаилВикторович Гуров и старший лейтенант Сергей Вячеславович Соколов. Уже прошлоболее щестнадцати лет с момента гибели находившегося в карауле курсантаВоенно-морского инженерного института Сергея Каналюка, выпускника 49-йсевастопольской школы…
СОХРАНЕНИЕ ПАМЯТИ и осуществление еепреемственности – дело весьма ответственное и в такой же степени непростое.
Делать это публично особенно людям в погонах, постоянно зависимым от приказаили чьей-то воли, довольно нелегко. Характер выполнения флотом задач всегданакладывает завесу на информацию, часто делая ее недоступной широкойобщественности. Правда, сегодня флот стал более открыт в информационномотношении, хотя и у нынешней открытости, ясное дело, есть четко определенныерамки. Тем не менее прежде всего журналисты должны делать все возможное, чтобырассказать о тех, кто погиб в «горячих» точках, для кого число погружений ивзлетов оказалось больше количества всплытий и посадок, кто пожертвовал собойради спасения других. Для нас всех – и пишущих, и читающих – важно говорить изнать не о «железе», а о людях. Ведь флот и его корабли – не только и нестолько металл и «начинка» из радиоэлектронных схем и «умных» механизмов. Флоти его корабли – это человек, вдыхающий в «железо» жизнь, одушевляющий его. Ипусть не всегда удается рассказать о людях – живых и мертвых – так, какхотелось бы, написать по горячим следам, тем не менее любую возможность нужно использовать,выступать с инициативами, хотя, как известно, инициатива зачастую не особопоощряется и часто попросту наказуема. Но, независимо от этого, без инициативыв таких делах не обойтись.
ЗА ПРОШЕДШЕЕ после гибели АРПК «Курск»время на страницах газеты Черноморского флота «Флаг Родины» и в других газетахСевастополя было опубликовано множество материалов – очерков, зарисовок опогибших, увидели свет обзоры писем, приходивших в редакции. Публиковалисьотчеты о работе по увековечению памяти погибших моряков и об оказании помощи ихродным. Некоторые легли в основу вышедшей к первой годовщине гибели лодкикниги-реквиема «Курск» – Севастополь: Мы помним, ребята!», автором-составителемкоторой мне довелось выступить. Увидели свет и два ее продолжения. Эти публикациии книги – своеобразный памятник морякам. Ведь рукописи, как известно, не горят.
«Без вести пропавших», оставшихся безпамяти в наше время быть не должно. И у тех, для кого могилой стало море,должна быть могила на берегу. Хотя бы символическая. Это необходимо и тем, ктобудет после нас. Потому уже после гибели «Курска» в граните были увековеченыимена подводников с «Комсомольца», которых безвозвратно забрало море. Потомусевастопольская общественность сделала всё, чтобы на кладбище Коммунаровпоявился памятник «Курску», открытый в 2005 году при поддержке мэра Москвы ЮрияЛужкова.
«Памятник» – от слова «память». Их многоне бывает. Хотя, думается, должен быть неразрывный тандем – памяти ипамятников. Зачастую же состояние наших памятников (и, соответственно, памяти)таково, что содержание их вызывает лишь разочарование и горечь. И потому восновном лишь инициатива людей неравнодушных сохраняет и памятники, и память.
В свое время председателю
Севастопольского морского собрания Владимиру Стефановскому, в «украинскоевремя» не дававшему покоя властям по различным общественно значимым поводам, поступилопредложение: восстановить на памятнике экипажу ПЛ «Камбала», установленном набратской могиле на городском кладбище в Загородной балке (ул. Пожарова), давноутраченную скульптуру скорбящего ангела. Как отмечал Владимир Владимирович,скульптуру восстановить, действительно, можно и нужно, но неизбежно возникаетвопрос: а появится ли ангел в наших душах? Братских могил по всей нашей стране– бесчисленное множество. Но соответствует ли их количеству число ангелов вчеловеческих сердцах?
Наверное, ответ на эти вопросы каждый изнас, не кривя душой, может дать самостоятельно, без помощи извне. Впрочем…
Впрочем, эта помощь нужна. И нужнапрежде всего молодежи, «поколению пепси и энергетиков». Это прекрасно понимаетдиректор севастопольской школы № 15 Нина Иосифовна Шевцова, которая в 2009 годувместе с педагогами и советом старшеклассников инициировала установку на зданиишколы памятной доски ее выпускнику – капитану 2 ранга Юрию Щепетнову, погибшемуна «Курске». Ее, конечно же, поддержали единомышленники. Затем появиласьпамятная доска капитану 3 ранга Андрею Силогаве на здании 37-й школы. Благодаряэтому память сегодня материализована в граните и не иссякнет из наших душ…
Парадокс,но факт: официально история подводного флота России насчитывает 104года, и первая лодка из состава подводных сил Отечества погибла… за два года дотого, как формально-официально эти силы появились (с объявлением ихсамостоятельным классом кораблей 19 марта 1906 года). Говоря об этом, хочуотметить не происшедший исторический казус, основанный на лукавстве,волюнтаризме и невежестве иных современных историографов. Речь об ином:практически любое значимое и объемное дело всегда сопровождают не толькодостижения и победы. В такой же, а порой и большей степени новые и масштабныедела связаны с горечью потерь, неудач и поражений, что неизбежно сопряжено сгибелью людей. Об этом все и всегда обязаны помнить. В том числе и мы,говорящие, снимающие и пишущие.
Может быть, кому-то парадоксальнымпокажется и такой факт: после гибели «Курска» в Российском флоте не сократилосьчисло желающих служить в его подводных силах. Высок сегодня конкурс и при сдачеэкзаменов в военно-морские институты страны. И среди тех, кто решил связатьсвою жизнь с Военно-Морским Флотом России, немало ребят из города русской славыСевастополя, 23 года находившегося под юрисдикцией Украины. Но это – уже точноне парадокс. Это – закономерность, ведь благодаря в том числе погибшим«курянам» был сохранен «морской стержень» юных севастопольцев. И, наверное,этот и подобные ему факты должны быть основой для публикаций, видеосюжетов ителепередач. Как и факты нашей истории. В том числе и недавней, касающейся нетолько трагедии «Курска», а всего, что достойно памяти.
Будем помнить!
Сергей Горбачев, председатель Союза журналистовСевастополя ,капитан 1 ранга запаса
НОВЫЕ ВЕСТИ