Из России так просто не уедешь
Большой переполох порой начинается с небольших мелочей. Казалось бы, что такого: ну решил иноземный посол поехать домой другой дорогой. А в результате, выбрался из России только после долгих приключений.
В июне 1757 года английский посол Чарльз Вильямс собрался на свой туманный Альбион, так как все его дела в Петербурге закончились. На прощание Елизавета Петровна приняла посла на аудиенции и вручила ему небольшой презент: 8000 рублей на дорожные расходы.
Изначально Вильямс собирался ехать домой через Ригу, потом либо морем, либо через Германию и Голландию. Собирался посол полтора месяца и уже перед самым отъездом «обрадовал» канцлера Бестужева сообщением о том, что передумал ехать через Ригу, а решил побыстрее покинуть российские пределы: ехать через Выборг, а потом через Швецию.
Желание высокого гостя, да еще и посла – закон для принимающей стороны, поэтому Бестужев тут же сообщил в Ямскую канцелярию, что английский гость просит обеспечить ему наличие по 20 подвод на каждой почтовой станции Выборгского тракта. Как и положено послу великого государства, багаж у Вильямса был соответствующий, поэтому удивляться такой просьб не стоит: тогда было модно с собой чуть ли не всю домашнюю обстановку брать в посольские поездки.
Ямская канцелярия быстро выписала подорожную, а вот с подводами возникла закавыка. Дело в том, что на почтовых станциях от Петербурга до Выборга держали всего по шесть лошадей. Под обычные задачи этого тогда вполне хватало. Так как предстоял небольшой форс-мажор, из Ямской канцелярии срочно послали гонца – нижнего чина Филата Шейкина с приказом снарядить недостающие подводы за счет крестьян из деревень, расположенных рядом с почтовыми станциями. Проблема оказалась в том, что Шейкина послали в Выборгскую губернскую канцелярию, а про то, что Выборгская губерния начинается не прямо за воротами Петербурга, а немного дальше и в Петербургской губернии тоже есть почтовые станции, чиновники Ямской канцелярии позабыли. Ведь в принципе расстояние то не очень большое, зачем беспокоиться. Оказалось, стоило об этом моменте подумать…
21 августа 1757 года господин английский посол Вильямс тронулся в путь вместе со всем своим обозом из 20 подвод. Поездка закончилась в Белоострове. Тамошняя почтовая станция находилась на территории Петербургской губернии, поэтому станционного смотрителя никто не предупредил, что ему надо приготовить 20 лошадей. И когда какой-то иноземец стал требовать от станционного смотрителя предоставить ему два десятка лошадей, он совершенно искренне послал этого англичанина по матушке, сообщив ему, что столько лошадей на станции отродясь не было и не будет, а о своих хотелках предупреждать надо заранее. Теперь поздно – лошадей достать негде.
Вильямс расстроился до такой степени, что слег в постель. Его тоже можно понять – он как раз заранее предупредил, сколько лошадей ему требуется и поэтому, в общем и целом требовал от станционного смотрителя то, что ему должны были обеспечить. Кто же мог подумать, что русские чиновники запутаются в своих собственных канцеляриях.
Интересно, что Вильямс почему-то даже не попытался узнать, а что там на следующих станциях: вдруг там лошади приготовлены и ждут его прибытия. Нет, он решил вернуться в Петербург и больше не ставить эксперименты с наземным путешествием по России, а плыть в Англию сразу из Петербурга.
Вечером 22 августа Вильямс вернулся в Петербург и сообщил Бестужеву о том, как в России обращаются с послами и своем решении уехать морским путем. Бестужев ввалил смачный пинок Ямской канцелярии. Там опять вызвали Филата Шейкина и послали его за обозом, стоящим в Белоострове и ждущего приказов начальства. 24 августа подводы с поклажей вернулись в Петербург.
Теперь надо было выправить Вильямсу новый паспорт и организовать его отъезд морским путем. Для этого переоформили все сопроводительные документы. Перевезли всю поклажу в Кронштадт. Туда же 11 сентября, когда все стало готово, перевезли Вильямса, попросив флотских офицеров оказывать послу все положенные знаки внимания и если не получится его отправить сей же час, объяснять:
«… ежели ему к походу будут препятствовать противные ветры, то пристойным образом ему объявить, не пожелает ли он жить на берегу, доколе способный ветер будет…»
Посидев неделю в ожидании попутного ветра, Вильямс одумался, вспомнив, что бороздить просторы Балтики и Северного моря осенью – так себе идея.
19 сентября Вильямс сообщил, что он все-таки еще раз попробует поехать через Выборг. Бестужев тяжело вздохнул, после чего организовал перевозку вещей посла с Котлина в Петербург. Потом Филата Шейкина опять послали в Выборг, чтобы на станциях приготовили подводы. На этот раз не забыли и про канцелярию Петербургской губернии, туда тоже отправили гонца с указом приготовить подводы.
25 сентября подводы на всех станциях от Петербурга до Выборга были готовы. Крестьяне деревень Выборгской губернии были особенно рады тому, что их заставили выполнять гужевую повинность во второй раз подряд за месяц.
На этот раз 26 сентября 1757 года Вильямс все-таки доехал до Выборга и 1 октября пересек русско-шведскую границу.
С третьей попытки уехал таки из России.
Уж лучше бы он сразу через Ригу поехал :)
Кстати, биография Вильямса и его приключения в России стали потом основой сюжета для пьесы Бернарда Шоу и комедийного фильма "Екатерина Великая" с Питером О'Тулом.