География – наука стратегического значения

Центр географических исследований КБНЦ РАН – учреждение в некотором смысле уникальное: подобных ему в стране всего четыре, а на Северном Кавказе их нет вообще. Между тем проблемы, над которыми трудятся его сотрудники, имеют международный масштаб. По просьбе «КБП» об основных направлениях работы рассказывает заведующая центром, кандидат географических наук Елена Кюль.

– Центру географических исследований, как и Кабардино-Балкарскому научному центру РАН в этом году исполнятся 
30 лет. Наш центр входит как структурное подразделение в КБНЦ РАН.
Сегодня география получила статус науки, имеющей стратегическое значение, поскольку все основополагающие проблемы государства так или иначе являются предметом её изучения. Это государственные и внутригосударственные границы, территории сопредельных государств, человеческие и продовольственные ресурсы. К сожалению, должна сказать, что в нашей республике и на Северном Кавказе в целом уделяется недостаточное внимание не только географии, но и фундаментальным наукам о земле. Фундаментальных подразделений, занимающихся именно географией, в стране всего четыре – Институт географии в Москве с двумя филиалами в Иркутске и Владивостоке и наш центр.
– Над чем конкретно центр работает сегодня?
– Центр развивается достаточно динамично. Был период, когда мы потеряли почти всю структуру и нас оставалось всего пять человек. Но с 2018 года у нас уже более 20 сотрудников. Конечно, при масштабировании проводимых работ нам необходимо расширять и ряд научных направлений,  соответственно увеличивать кадровый потенциал.
Главных тем, над которыми мы сейчас работаем, две: одна изучает опасные природные процессы и их влияние на окружающую среду, вторая – поверхностные воды. Кстати, мы сохранили в составе центра уникальную лабораторию, где занимаются не только геохимическими, но и цитогенетическими исследованиями.
Обе темы – актуальные, поскольку в связи с изменениями климата и возрастающим антропогенным воздействием количество опасных природных процессов увеличилось, причём не в несколько раз, а тысячекратно, и процессы эти приобретают катастрофический характер.
– Например?
– Например, всем известная поляна Чегет, где существует опасность схода Когутайской лавины, которая несёт около ста миллионов кубометров снега. Последний раз подобное происходило в 1986 году, погиб один человек. Но тогда там  была всего одна гостиница. Теперь поляна плотно застроена. Если год выдастся снежным и произойдёт сход лавины, то трагедии не избежать. Хотя последнее время отмечалось потепление и снега было немного, сейчас наблюдается обратный процесс. Соответственно, лавинная опасность возрастает. Наш центр ведёт мониторинг лавинной и селевой опасности.
– А второе направление?
– Проблема воды, особенно питьевой, также весьма актуальна, хотя наш регион вроде бы считается безопасным в плане качества питьевой воды и вообще экологии – чистый воздух, много источников.
Но нельзя забывать, что республика имеет и ряд экологических проблем, связанных с физико-географическими особенностями территории. И это в первую очередь сейсмичность, электромагнитное излучение и геохимическое загрязнение. Особенно ярко эти проблемы проявляются в районе Тырныаузского вольфрамо-молибденового месторождения, где в зоне «экологического риска» находятся город Тырныауз и селение Былым.
Мы охватываем  территорию всего Северного Кавказа, начиная от Краснодарского края и заканчивая Дагестаном. Вышли и на южный склон Кавказского хребта, работали в Абхазии и Южной Осетии, выходим уже на Грузию и Иран. Со следующего года прибавляется ещё одна очень интересная тема, связанная в том числе с сейсмикой и вулканизмом: сравнительный анализ подверженности территории Кавказа и Камчатко-Курильской горной страны опасным природным процессам. Мы уже провели предварительные обследования на территории Камчатки в рамках мероприятия-спутника Конгресса молодых учёных. То есть вышли не только на общероссийский, но и на международный уровень.
– И на что стоит обратить внимание?
– К сожалению, во всех местах, где мы работали, наблюдаются негативные тенденции. За счёт изменения климата (повышения температуры и уменьшения осадков) происходит трансформация ландшафтов, что приводит к активизации опасных процессов. На это накладываются также последствия всё возрастающей антропогенной нагрузки, которая принимает всё более агрессивные формы. Например, гидротехнические сооружения. Во времена СССР столь серьёзных гидротехнических сооружений здесь не строили, ограничиваясь малыми ГЭС, по типу Баксанской. Причина – сейсмоопасная зона. Если случится землетрясение, которое вызовет волну в пять метров, то образовавшийся сель может снести много населённых пунктов.
Горная среда вообще очень уязвима к любому воздействию. Если на равнине рубка одного дерева роли не сыграет, то в горах, где они выполняют защитную функцию, она может поставить под угрозу весь склон, на котором дерево растёт. Например, на Красной Поляне, где горные породы не очень устойчивы, уничтожение растительности при строительстве рекреационного комплекса привело к активизации оползневых процессов.
Не секрет, что Эльбрус – это спящий вулкан. И сейсмологи бьют тревогу, поскольку за последние пять-десять лет число землетрясений в его окрестностях увеличилось в тысячу раз. Да, они не так сильны, как в Армении или Турции, но это возрастающее количество землетрясений малой интенсивности очень настораживает. Сейчас формируются несколько боковых кратеров – в том числе в районе Джилы-Су. Мало того: признаки активности подаёт и Казбек. На южном склоне Эльбруса тоже неспокойно – там на территории Армении и Азербайджана активизировались грязевые вулканы, идут провалы. Просто отсюда это не так заметно. Также замеры показывают опасно близкий подход магмы к поверхности. А должного мониторинга не ведётся, хотя когда-то на территории республики вёлся мониторинг сейсмической деятельности при помощи сети сейсмодатчиков.
Активизация всех этих процессов ведёт к серьёзной трансформации ландшафта. Взять, например, Дагестан, где в районе Кизлярских пастбищ очень сильными темпами происходит опустынивание. Часты песчаные бури. С другой стороны – отступает Каспий. Пришлось даже создавать новое русло для Терека. Многие крупные водные артерии под угрозой, поскольку уходят прямо в пески. И в этот процесс вовлечены не только 17 субъектов Юга России, но и все государства Каспийского бассейна. Это серьёзная проблема международного уровня. На мероприятии-спутнике Конгресса молодых учёных нами было предложено решение этой проблемы.
В нашем центре в связи с этим формируется новое направление. Назвали его «Горная геоэкология». Горная территория обладает рядом специфических черт, в первую очередь это – очень широкое распространение опасных процессов, характерных именно для горных территорий. Происходит это в силу высокой восприимчивости среды к постороннему вмешательству.
Вообще проблемы опасных процессов имеют не только российский, но и международный масштаб.
– По итогам работы в трёх так называемых мероприятиях-спутниках вы участвовали в крупных инфраструктурных проектах в стране, в частности, в Мурманске и на Камчатке.
– Да, в Мурманске мы работали в качестве главных экспертов по оценке опасных природных процессов в Хибинах, где сейчас создаётся одноимённый национальный парк и активно развиваются зимние виды спорта и туризм. На Камчатке мы также вели работу, касающуюся лавинной безопасности. Камчатская специфика отличается от мурманской: если в случае с Хибинами лавинная опасность связана в основном с климатом и осадками, то на Камчатке они имеют сейсмогенное происхождение. Планируется и совместная научная деятельность. Например, мы будем основными исполнителями по моделированию и прогнозированию схода снежных лавин с Новосибирским академгородком.
Наш старший научный сотрудник, геоботаник, почвовед, кандидат биологических наук Хусейн Гузиев, выступавший с презентацией в Дагестане, озвучил эту тему и на Конгрессе молодых учёных в «Сириусе» в качестве спикера. Также при встрече Президента Путина с молодыми учёными в конце ноября этот вопрос уже взят на контроль.
Немаловажно, что под это новое направление ещё и создаётся новая научная школа. А в будущем на базе нашего центра, возможно, будет создан институт.