А душа болит, и болит, и болит
Галина сидит неподвижно, взгляд застыл на ярком экране ноутбука. Она слушает песню из своего плейлиста в «Одноклассниках» и негромко подпевает: «А душа болит, и болит, и болит: где ты? Сердце говорит, говорит, что тебя нету». В ложбинках под глазами собираются слезы.
Рядом на продавленном диване лежат снимки: отец, проживший всего сорок пять лет, мама — умерла в прошлом году, Володя — муж, с которым бок о бок прошли тридцать четыре года. Никого из близких уже нет в живых, а тяжелая болезнь лишила Галину возможности выйти из дома без помощи. Долгое время ноутбук оставался для женщины единственной связью с внешним миром.
В длинном коридоре накурено и пыльно. Стены в надписях хранят на себе память о жильцах. На каждом этаже по семь квартир-комнат. Тридцать шесть лет назад Галина с мужем получили здесь жилье от Челябинского тракторного завода. Со временем семейное общежитие поменяло свой статус — теперь это просто многоквартирный дом, но условия остались прежними. Пенсии 14 тысяч едва хватает на лекарства, о том, чтобы обновить диван с ямой или древнюю стиральную машину, похожую на бочонок, речи не идет.
Галине шестьдесят шесть лет. Она встречает меня на пороге комнаты и порывается заварить чай, но смущенно просит помощи: нужно взять тяжелую бутыль с водой. Последние три недели совсем не выходит из дома: ноги сильно опухли, кожа на них огрубела и потемнела, стала неестественного лилового цвета. Так проявляется лимфостаз — накопление лимфы в тканях. Врачи разводят руками: помочь не можем, третья стадия.
Старенький кнопочный телефон, лежащий на столе, заходится звоном. Галя берет трубку. Кому-то улыбается. Кивает. «К нам едет арбуз!»
Два месяца назад Галину взяла на попечение общественная организация «Солнечный день», которая помогает пожилым людям и людям с инвалидностью.
«Я им вчера позвонила, говорю: “Девчонки, так хочу арбуз!”», мне же его никто не привезет. А сегодня уже перезванивают, говорят, что сейчас будет волонтер», — просияла она.
Галя показывает снимки. На них красивая колоритная девушка с темными волосами и искрами в глазах. «Кубанская казачка», — гордо говорит она о себе. Казацкая кровь досталась ей от отца. Галина была истинно папиной дочкой.
«Отец у меня разводил голубей, — говорит с нежностью, и искорки в ее глазах начинают метаться. — Он сделал на балконе специальный утепленный шкафчик для птиц, поставил туда лампу, чтобы голуби высиживали птенцов. Бывало, возьмет почтового голубя, сядет на электричку, уедет и выпустит. А потом мы с ним стоим на балконе и ждем, когда птица вернется».
Голубей маленькая Галя и папа часто находили на чердаке. Володя, отец, лечил раненых, выхаживал истощенных. Вместе они смотрели, как голуби кружатся вокруг дома, а потом садятся на подоконник. Галя любила их и особенно сильно — папу.
В наш разговор время от времени врывается тяжелый гул. Недалеко от дома Галины находится Челябинское авиационное училище штурманов (ЧВВАКУШ), и каждые несколько минут там взлетают и садятся самолеты. В ЧВВАКУШе Галина встретила первого мужа, Сергея.
«Мы были знакомы всего месяц, но я в него так влюбилась! — говорит Галя. — Всего месяц провстречались, и он сделал мне предложение, а я согласилась. Очень его любила».
Гале было восемнадцать лет, когда они с Сережей стали жить вместе. Прошло полгода со дня счастливой свадьбы, как утром к молодым приехала Галина тетка. Медленно вошла, посмотрела на племянницу, сказала два слова: «Володя умер». Галя наливала в кружку домашнее парное молоко. Кружку выронила: разбилась, молоко расплескалось по полу. Папа умер.
С того дня прошло уже пятьдесят лет, но Галя плачет так, будто отец ушел совсем недавно. На похороны пришла огромная толпа. Володя был человеком большого сердца, и это сердце его подвело.
Спустя недолгое время Сережа и Галя переехали в Набережные Челны. Галина тосковала по родным местам, скучала по маме Нине, рвалась домой. Устроилась на местный завод, стала работать. Жизнь шла своим чередом, пока однажды не рухнула.
«Резко заболел низ живота, — говорит Галя. — Мы с мужем вызвали скорую, врачи сделали укол, сказали, что дело в почках, и уехали. Я дотерпела до утра и пошла в больницу. Хирург, пожилой врач, положил меня на бок, потрогал, быстро сказал медсестре: “Срочно скорую!” Но когда я стояла в коридоре и ждала ее, резко пошла кровь, крови было очень много. Мимо прошла медсестра, сказала: “Это что у вас за лужа?!”»
У Галины лопнули маточные трубы. На скорой она ехала уже без сознания. Очнулась в больнице. Тело болело. Подошел доктор, сухо сказал: «У вас была внематочная беременность, больше вы рожать не сможете». Так Галя узнала, что ей перевязали маточные трубы — фактически провели стерилизацию. По словам оперировавшего врача, это был единственно возможный вариант, а Галя была так напугана, что не нашла в себе сил задавать вопросы. Потом она узнала, что тогда, в середине семидесятых, она была самой юной из всех, кому делали такую операцию в этой больнице. Ей было всего девятнадцать лет.
«Это очень тяжело, но до конца сначала не осознавала. Вот когда разошлись с мужем и я из Набережных Челнов вернулась в Челябинск, вот тогда началось: увижу, что кто-то идет с коляской, — все, не могу».
Сережа начал пить. Галя терпела два года: убеждала, умоляла, упрашивала — без толку. Когда в очередной раз просила его завязать, Сергей полез драться. Он ударил ее в тот вечер. Ударил в другой. В следующий раз терпение Гали кончилось: она подала на развод и вернулась в Челябинск.
«А что делать, ждать, когда убьет? Пришлось перешагнуть через себя. Сергей приезжал ко мне, извинялся. Не смогла простить», — твердо говорит Галя.
Вернувшись из Набережных Челнов, она стала жить с мамой, устроилась на Челябинский тракторный завод. Спустя несколько лет в их дом переехал Владимир.
«Стоял апрель, я мыла окна. Вдруг вижу: интересный мужчина идет. Я на него посмотрела, он — на меня, — Галя хитро улыбается, искорки в глазах пляшут. — Вышла, села на лавочку, а там соседка, тетя Валя. Говорю, мол, такой мужчина, интересно, к кому он? Она и рассказала, что они с мамой к нам переехали. А потом, добрая душа, пригласила в гости меня и его. И вот однажды вечером после смены выхожу из трамвая, а он стоит на остановке с цветами, встречает».
У Володи была дочь от первого брака, он исправно платил алименты. О том, что своих детей у них не будет, Галина сказала сразу. Владимир ответил, что любит, несмотря ни на что. В начале восьмидесятых годов они хотели взять ребенка из детского дома, но Галин гинеколог так запугала обоих страшилками о «генах», что не решились. Сейчас Галя очень об этом жалеет.
Вместе с Володей они прожили тридцать четыре счастливых года. Пять лет назад его не стало. Все случилось стремительно: у мужчины оторвался тромб.
«Он стал сильно болеть, начались проблемы с головой. Бывало, сядет ночью: «Я телевизор смотрю», а телевизор выключен. Говорю: “Я тебя все равно не отдам, будем бороться!” Мы пошли по врачам. После всех анализов терапевт сказала мне: “У него уже сердце в воде плавает”. Но я не думала, что все будет так быстро и страшно, — продолжая, Галя захлебывается, переходит на крик. — Он стоял около умывальника, вдруг отказали ноги — вместе с соседкой мы довели его до порога. Я ему: “Облокотись на пуфик!” Вдруг соседка: “Тетя Галя, он не дышит!” Скорая ехала сорок минут. Врачи говорят: “Умер”. Я кричу: “Нет! Делайте что-нибудь!”»
На следующий день Гале исполнялось шестьдесят лет. Чтобы похоронить Володю, она заняла, а потом отрабатывала продавщицей 60 тысяч рублей. Ни Володина дочь, ни бывшая жена на похороны не приехали.
Через полгода дочь Володи позвонила Гале и заявила, что вступает в наследство: жилье Владимиру и Галине выделил завод, и оно принадлежало им обоим. Девушка сказала прямо: «Или я сдаю комнату черным риелторам, которые кого-нибудь к вам подселят, или вы переводите мне 150 тысяч рублей». Женщине, не помнящей себя от горя, такие деньги взять было неоткуда. Дочь «сжалилась» до 100 тысяч. Галя заняла и их, долг вернула, как только удалось от зарплаты и пенсии накопить нужную сумму.
Говорит, что нужно было сразу бежать к юристам, но после смерти мужа было не до этого: она долго не могла прийти в себя. Если бы не работа и необходимость вернуть долг, не вставала бы с кровати: не видела смысла.
«Я просто потерялась, год не знала, что у меня в квартире есть и как оно лежит. Володя был мне и брат, и отец, и муж, и друг. Я до сих пор не могу поверить, что его нет».
После смерти Володи женщина стала болеть. Начался лимфостаз, проблемы с легкими. В маршрутку она уже не могла зайти самостоятельно, подниматься по ступеням стало тяжело — пришлось уволиться. Галину навещала пожилая мама и подруга-таксистка, которая забирала их обеих к себе на дачу. Прошлой осенью мама умерла. В это время сама Галя лежала в больнице: поставили «внебольничную пневмонию», но запахи и вкусы у нее искажены до сих пор. С мамой она даже не смогла проститься.
«Мамочке было девяносто два года. Мне как сказали, я лежала и ревела, доктор пришел: “Нужно с болезнью бороться, как вы будете бороться в таком состоянии, вы хотите умереть?”»
Галина вернулась домой. И осталась одна. Знакомый со словами «Тетя Галя, что-то вы совсем сдали» подарил ей ноутбук. Галина включает нам песни, которые без конца слушала, когда было особенно тяжело. Про одиночество и маму. До недавнего времени интернет оставался ее единственной связью с внешним миром. А потом появились люди.
На пороге возникает Екатерина, волонтер организации «Солнечный день». Она держит в руках арбуз, настолько огромный, что мы хором выдыхаем. Пока мою арбузище в ванне, слышу, как Галина говорит по телефону с сотрудницей организации: «Лена, это какое-то чудо, спасибо вам огромное! Моя мечта исполнилась!»
Галина на попечении «Солнечного дня» всего два месяца. За это время ей привозили продуктовый набор, ее навещал врач ЛФК, смотрел ноги, рассказал, как их нужно бинтовать, чтобы становилось полегче. Скоро Гале привезут подробно расписанный план реабилитации. Волонтеры организации стали тем мостиком во внешний мир, которого так не хватало ей, замкнутой в четырех стенах. Галина нашла организацию сама — благодаря ноутбуку, последней связи с внешним миром.
«Ко мне приезжают девочки, они очень хорошие. Мы с ними общаемся, разговариваем, они спрашивают, как мне помочь, чем помочь», — говорит она.
Мы со смехом пытаемся разрезать громадину-арбуз, возимся с ним, крутим и, наконец, разрубаем на половины. Галина говорит, что сейчас научит нас есть его «как на Кубани», и мы черпаем мякоть ложками. И я вижу перед собой ту девушку казацких кровей с черно-белого снимка, у которой в глазах искры. Она задорно хохочет, ловит голубей и верит, что все еще будет хорошо.
«Солнечный день» приходит на помощь пожилым людям и людям с инвалидностью, которые, как и Галина, остались с бедой один на один. В штате организации есть врач, который занимается реабилитацией подопечных. Волонтеры привозят людям лекарства и продукты. Организация живет только благодаря помощи неравнодушных людей. Пожалуйста, подпишитесь на регулярное пожертвование в ее пользу. Никто не должен встречать старость в одиночестве.