Таинственный остров
Почему люди меняют большой город на деревню? Рассказывает семья Вилянских Шесть лет назад Алексей и Любовь Вилянские приехали жить на Юршинский остров, омываемый со всех сторон Рыбинским морем.
За это время программист и «офисная барышня» из Москвы родили троих детей, с нуля отстроили хозяйство, научились пахать, сеять, растить свиней и печь хлеб в русской печке.
Зачем они сбежали от комфортной столичной жизни в неустроенную деревню, где нет даже магазина?
Затерянные в полях
У причала меня встречают Алексей и Лева. Лева – старший ребенок в семье, ему семь. Отец и сын приехали на маленьком красном тракторе – на таком мультяшный поросенок Петр пытается «свалить из Рашки». До деревни Быково, где живут Вилянские, три километра, по местным дорогам это минут двадцать езды. Некошеные выгоревшие поля, по-осеннему пестрые перелески, низинки с топкой грязью, в которую колеса трактора погружаются почти наполовину. Всю дорогу мальчик, который сидит за трактором в телеге, рассказывает о своем личном огородике. Сквозь пыхтение мотора доносятся истории, как он выращивает фиалки, дикую мяту и кабачки, как заготавливает семена.
В Быково полтора десятка домов, постоянно живут только в трех. В других деревнях на Юршинском (а всего их пять) картина примерно та же. Летом остров оживает, сюда на «Мошке» устремляются дачники с сумками, внуками и собаками. Осенью все затихает, огороды пустеют, и коренные островитяне остаются один на один с природой. И еще с заботами, какие были у местных жителей, наверное, лет триста назад – чтобы была натоплена печь, чтобы путь до «большой земли» был налажен, не промерз колодец, а заготовок хватило до нового сезона. Москвичи
Люба вместе с дочерьми – 4-летней Алисой и годовалой Василисой – встречают нас дома, пекут блины. Домик у Вилянских маленький, в три окна. В перспективе они хотят построить большой и просторный, но пока не доходят руки, да и денег на все и сразу не хватает. Зато у них большой огород. Картошку давно убрали, но на грядах еще остались капуста, тыквы, а в теплице – большие красные помидоры.
— У нас в этом году отличный урожай. Пойдемте, я покажу вам курочек и свиней, – проводит экскурсию по хозяйству Лева. Здесь, на острове, он живет почти с рождения. В Быково семья приехала из Москвы шесть лет назад.
Алексей – IT-специалист. Люба занималась корпоративной культурой, придумывала, как сделать жизнь офиса прекрасной и вдохновить сотрудников любить свою компанию. Таких переселенцев, оставивших шумные города и комфортные офисы ради суровой жизни на земле, принято называть дауншифтерами. Но коренные островитяне зовут Вилянских проще – москвичами.
— Моя бабушка уехала из Киргизии в Казахстан поднимать целину. Там родилась моя мама, а потом я. Когда Советский Союз развалился, мы приехали в Россию. Я жила в Костроме, Смоленске, Москве, где успела проработать восемь лет. У Леши белорусские, украинские корни, одна бабушка здешняя, из Пошехонья. Сам он вырос в Белгороде. Вот такие мы москвичи, – смеется Люба. За большой водой
Кроме грядок и теплиц, в огороде стоят два катамарана – творения хозяина дома. Рядом – вместительная мастерская, где их можно доводить до ума. Ходить под парусами – голубая мечта Алексея. Еще его отец занимался в Рыбинске парусным спортом и увлек этим делом сына. Вместе они мастерили парусные катамараны, парень ходил на них по московским водохранилищам.
— На воде там очень тесно. Пытаешься спортом заниматься, а мимо постоянно какие-нибудь женщины с шампанским проплывают, летят бутылки. А Рыбинское водохранилище – вот он – простор, вот они – ветра! – не перестает восхищаться Алексей.
Именно за большой водой и приехал молодой человек в Рыбинск – мечтал ходить под парусами, открыть здесь парусную школу. И когда узнал, что на Юршинском острове продается дом, решил – это судьба.
— Однажды, когда мы даже не встречались, Леша по секрету рассказал: «Я дом купил на острове». А я впечатлительная, такого себе напредставляла! И вот мы приезжаем – бурьян, крапива выше головы. Сам дом с развалившейся печкой, гнилым полом, окна вросли в землю, все грязное. В Москве я была такой порхающей феей. А приехала сюда – и пошла махать граблями. С тех пор так и не останавливаюсь, – в который раз смеется Люба.
Проблемы и трудности юршинские дауншифтеры привыкли встречать шуткой. Да и тяжелая работа не пугает офисную барышню.
— До сих пор это отличный способ снять напряжение, стресс. Физический труд помогает многое прояснить в голове. Та жизнь, которой мы жили в Москве, была классная, но будто бы не моя. Нескончаемые проекты, работа на дядю, беготня, путешествия – а что здесь твое? – размышляет Любовь. – Есть огромное количество людей, которые находят себя в этом, но, видимо, это просто не наша история. Лично для меня в Москве было мало смысла. Съемная квартира, потерянность, ощущение, что проживаешь чужую жизнь. Потерянный рай
Каждые выходные, на праздники ребята стали ездить из столицы на остров в Рыбинском море – приводить в порядок дом и участок. И сами не заметили, как начали встречаться. Речи о том, чтобы перебраться в Быково на ПМЖ, поначалу не шло. Были планы куда романтичнее. Например, переехать в Новую Зеландию. Центр катамаранного спорта, океан, паруса… Туда Алексей с Любовью отправились в свое свадебное путешествие.
— В Новой Зеландии все здорово. Это по-прежнему страна моей мечты, – говорит Люба. – Там устроено все очень комфортно, все для людей. У них нет гонки потребления, спорт просто встроен в жизнь. Но! Сердце там молчит.
Сердце, молчавшее в зеленом раю посреди Тихого океана, вдруг заговорило, когда молодожены вернулись обратно на родную землю.
— Начало марта, Юршинский остров, – вспоминает островитянка. – Там было лето, а здесь – снега по колено. Колодец промерз так, что Леше пришлось зачерпнуть ведро снега и растапливать его на печке, чтобы попить чаю. Я чистила дорожку – яркое солнце, чистейший белый снег, который весь искрится и переливается драгоценностями. И ты просто растворяешься во всем этом! Там мы не испытывали таких чувств.
На своей земле
До переезда на Юршинский Вилянские имели довольно смутные представления о приусадебных хозяйствах и деревенском быте.
— Мама, которая знала, что такое жить землей, пыталась предостеречь: «Вы не понимаете, во что ввязываетесь!» – рассказывает Люба.
Но ни уговоры родни, ни отсутствие опыта не смогли помешать паре перебраться на остров, где нет ни магазинов, ни больниц, не говоря уже о клубах и ресторанах. Романтика взяла верх. Все деньги, накопленные на столичную ипотеку, они потратили на покупку второго дома, где сейчас и живет семья. А первый, полуразвалившийся, разобрали и два года топили им печь.
В мае 2013 года Люба приехала в Быково с сыном, которому еще не было года. Ей хотелось, чтобы маленький ребенок жил на природе, а не в «царстве раскаленного бетона и душного асфальта».
— Мы с Левой ходили за молоком, за водой на колодец. Воду грели в кастрюльке, мылись в тазике. Начали разбивать огородик. Я жутко выматывалась, – признается Люба. – Но это все равно было очень классно, мы могли пойти в лес, прогуляться на берег, на пляж.
А потом родились Алиса и Василиса. Забот прибавилось. Да и хозяйство постепенно разрасталось. Люба, выросшая в городе, о грядках, поливах, удобрениях не знала практически ничего. Что-то подсказывала мама, что-то соседки по деревне, что-то читала в интернете. Она уверена: если есть тяга к земле, остальное приложится.
А тяга была. В отличие от большинства молодых людей, для которых выходные с лопатой на даче – тяжкая трудовая повинность, у Вилянских интерес к сельскому хозяйству не угас даже с годами. Люба вспоминает, как муж вздыхал: «Сколько можно выращивать сельдерей? Не могла бы ты выращивать мясо?».
— Я посмеялась. А он привез мне цыплят. Начали выращивать бройлеров, потом несушек, купили инкубатор. Куриц показалось мало, завели поросят-мангалиц. Это неприхотливая порода, у них очень ценное мясо и сало, да и выглядят кучерявые свиньи прикольно, – рассказывает хозяйка. – А главное – дети едят все самое свежее и качественное.
Что можешь сделать сам – делай сам. Такое у них кредо. Вилянские делают заготовки из овощей, тушенку, колбасу, научились варить сыр и печь хлеб в русской печке, делать пастилу и варенье из всех местных ягод и даже из шишек. В мешочках на кухне сушатся иван-чай, чабрец и всякие душистые травы.
Единственное, чего совсем не хватает многодетным родителям, так это свободного времени.
— Хочется иногда заняться творчеством, чем-то для себя, почитать книжку – не детям, а себе, – говорит Люба. – Но пока никак не получается. Сплошной Вальдорф
Главная забота Вилянских – конечно, дети. Собственно, во многом ради них и случилось это бегство от цивилизации.
В деревне для ребятни раздолье. Лева с Алисой постоянно что-то придумывают. Гоняют на велосипедах, прыгают на батуте, строят домики в деревьях, раскрашивают коряги, похожие на динозавров, кормят кур и поросят, помогают взрослым. Зимой штурмуют торосы на замерзшем море, едят на вершине ледяной горы горячий суп из термоса. А когда Алексей читает им на ночь книжку Жюля Верна «Таинственный остров», они постоянно перебивают: «Пап, это ведь как у нас!».
Люба уверена: деревня – лучшая среда для развития:
— Моя московская подруга, когда увидела наш быт, сказала: «Это же сплошной Вальдорф! Ты не представляешь, сколько денег я плачу за развивающие методики, чтобы мой ребенок мог заниматься хоть чем-то похожим!».
Скучно? Надоедает? Сами ребята так не считают. Не задумываясь, отвечают, что ни на что бы не променяли жизнь на острове. Однажды Лева услышал разговор родителей в духе «может, стоит переехать с Юршинского?» и устроил родителям разнос: «Вы можете ехать куда хотите, а я останусь здесь».
Однако в отличие от детей, у взрослых стопроцентной уверенности, что они выбрали верный путь, нет:
— Для себя мы приняли решение жить здесь, это наше право. Ну а в отношении детей? Правильно ли мы поступаем? Не лишаем ли мы их чего-то ценного? Такие сомнения постоянно живут внутри, не дают покоя.
При этом Вилянские не затворники. Ездят в Рыбинск на экскурсии, по магазинам. Три раза в неделю отец отвозит старшего сына на занятия музыкой и самбо. Летом – на лодке, зимой – на машине или снегоходе по вставшему льду. В этом году Лева пошел в первый класс. Ну, как пошел… Родители приписали его к частной московской школе, и учится мальчик дистанционно, через интернет. Что, в общем-то, в нынешней ситуации не такая уж и экзотика.
Лучшее приключение в жизни
Жизнь на острове посреди моря кажется радужной картинкой только со стороны. Деревенская действительность – испытание жесткое. В том числе на выдержку. Целый год Алексей работал в московском офисе, а на остров к семье приезжал на выходные. Делал мужскую работу, строил, а в воскресенье – снова триста километров пути. И так каждую неделю. Перегрузки дали о себе знать – начались проблемы со сном, со здоровьем. Благодаря карантину сейчас он работает на удаленке из дома, стало намного легче.
Любе тоже не живется спокойно. Она всерьез взялась за проблему свалок. Годами и десятилетиями мусор на острове не собирается и не вывозится. Его накопилось на целый полигон. Она пишет об этом в разные инстанции, не боится стать неудобной для соседей, которые далеки от идей экологичной жизни и все отходы традиционно сваливают в лесу. Пока все ее попытки изменить ситуацию напоминают борьбу с ветряными мельницами, но Вилянские верят, что результаты будут.
Иногда у поселенцев и вовсе опускаются руки.
— Несколько лет назад прямо из-под окон у нас украли лодку и мотоблок. Может, думали, что так мы уедем. С деньгами тогда было и правда плохо. Но каждый раз, когда ты готов бросить все, находится человек, или происходит событие, которые помогают найти выход. Тогда нас очень поддержали друзья. Мне кажется, что они верят в нас больше, чем мы сами, – говорит Люба.
Особенно тяжело было в самом начале, когда коренные островитяне присматривались к приезжим, наблюдали за «москвичами» настороженно: «У вас телевизора нет? Сектанты! Церковь хотите с батюшкой восстанавливать – сектанты. Вино не пьете – сектанты!».
— Сначала я полагала, что нас не приняли. Но сейчас вижу: здесь много хороших, добрых людей, которые нам помогают. Соседка по деревне для моих детей стала как родная бабушка. Мне кажется, на острове вообще нет случайных людей, – размышляет Любовь, когда вместе с детьми и собакой мы идем через сосновый лес к морю.
На берегу Вилянские устраивают пикники, любуются огненными закатами, маленькая Василиса играет среди валунов в огромной природной песочнице. Люба говорит, что даже если из-за каких-то обстоятельств им придется уехать с острова, это время станет лучшим приключением в их жизни. А еще они до сих пор лелеют свою заветную, может быть, по-детски наивную, мечту – открыть здесь парусную школу, найти и объединить людей, которым интересны экологический образ жизни, туризм, море и этот невероятный простор.
— Я сейчас говорю о катамаранах, яхтах и у меня мурашки бегут, – признается она. – Кто-то мог бы генерировать идеи, кто-то помогать руками, кто-то – средствами. Остров – это чудесное, волшебное место, фантастическое по своей природе, энергетике, где возможно все.
Обратно к причалу мы с Алексеем вновь едем на красном мини-тракторе. Стоит по-летнему солнечная погода, и на душе тепло от общения с веселыми и смелыми людьми, отважившимися жить какой-то настоящей, своей жизнью, и у которых совсем нет желания куда-то свалить.