А «Мурку» слабо?!

Цирков уехал, цирк продолжается Скандал подкрался неожиданно. Известный борец против православной церкви журналист Александр Невзоров 3 апреля разместил в Интернете видео, где православный священник исполняет «блатное» танго «Мурка». Видео разошлось под заголовком «Поп пошёл на дело, выпить захотелось…» и получило огромное количество откликов. Один из самых нежных: «Аж скрепы затрещали от духовности». Пресс-секретарь главы РПЦ патриарха Кирилла Александр Волков заявил: «…Священник в подряснике, с крестом, в церковном, судя по всему, доме поет блатную песню про одесских урок – за гранью возможного и допустимого. Неважно, чем занимаются наши собратья у себя дома... Но за церковной трапезой, в присутствии других священников и мирян петь „Мурку“ – ниже достоинства человека, носящего иерейский сан. Хотя ведь ему там ещё и подпевают». То есть Волков возмущён не самой «Муркой» («неважно, чем занимаются наши собратья у себя дома»), а тем, что блатное танго звучит в «церковном, судя по всему, доме». Дома батюшка попутал. Да к тому же не сменил «дресс-код», остался в рясе и при кресте. Правда, поначалу Волков выражал сомнения в самом факте: не монтаж ли? Да и насчёт «церковного дома» был не уверен. Обстоятельства прояснил опальный протодиакон Андрей Кураев, который сообщил, что «солистом» выступил личный секретарь архиепископа Тираспольского Саввы – священник Венедикт Цирков, а действо проходило в трапезной московского храма иконы Божьей Матери «Троеручица» (район Орехово Борисово). О ЧП было доложено патриарху Кириллу. Последовало предписание Циркову немедленно покинуть пределы Московской епархии и отбыть в Приднестровье – «под архипастырское наблюдение правящего архиерея». Короче: Цирков, вы шапито попутали. Однако цирк продолжился. Возмутился уже известный журналист Максим Шевченко: «„Мурка“ – это настоящая народная песня, выдержавшая испытания десятилетий тюрем, лишений, гонений, которая стала воплощением души народа. А если поп не умеет петь народную песню, на фиг такой поп нужен? Поэтому, батюшка, держись! Мы с тобой! ». «Воплощение души народа» – крепко сказано… В защиту Циркова выступил депутат Госдумы Виталий Милонов: «Мурка» давным-давно стала именно фольклорной песней. Она не ассоциируется с криминалом… Это уже не первый скандал вокруг исполнения песни о Мурке в кожаной тужурке. В феврале 2011 года «Мурку» по просьбе редакции газеты «Соль» исполнила пермская хоровая капелла мальчиков. Реакция была жуткой: «убивать», «расстрелять», «этого бы дирижера на Колыму лет на 10». Но и тогда «Мурка» нашла немало защитников, в числе которых – один из руководителей телеканала «Россия-1» Александр Любимов, министр культуры Пермского края Николай Новичков и многие другие. Они подчёркивали, что «Мурка» – не «блатная классика», а часть русской песенной культуры, танго с ироническим текстом (молва даже приписывает авторство слов Якову Ядову, а музыку – Оскару Строку). Критиков песни её защитники назвали ханжами, лицемерами, людьми без чувства юмора. Что же, пробежимся по истории «народной песни»… Любимая песня маршала Будённого Как филолог я давно изучаю русский уголовный фольклор. Мой четырёхтомник о блатных песнях вышел в московском издательстве «Прозаик», первый том так и назван – «Песнь о моей Мурке». Так что могу спорить, как говорится, с козырями на руках. Для начала: «Мурка» – не блатная песня. «Благородный преступный мир» не мог ставить уркаганов на одну ступень со «злыми хулиганами». Хулиганство считалось позором для блатного. Кинорежиссёр Валерий Фрид, отсидевший в ГУЛАГе 10 лет, вспоминал, что там ни разу не исполнялась «Мурка». Воры считали её песней «московских хулиганов». Неприятие воровским миром хулиганов объясняется просто: с конца 1920-х появилось указание приравнивать хулиганство к «политической» 58-й статье, которая предусматривала «высшую меру социальной защиты» – расстрел. Далее. Героиня песни первоначально звалась вовсе не Муркой. Фольклорист Михаил Лурье отыскал раннюю запись текста, сделанную в 1925 году в Курском исправдоме. Исполнитель услышал её в 1919 году в одесском исправдоме, где Мурку звали Шуркой. Впрочем, в Одессе была популярна и Любка-голубка (см. воспоминания Константина Паустовского). Позже Любку вытеснила Мурка («мурками» называли агентов МУРа, которыми пополнили в начале 1920-х одесское угро, поскольку местные правоохранители были тесно связаны с уголовщиной). «Мурка» и «Любка» долго сосуществовали, на них писались пародии. Одна из самых популярных дошла до наших дней: В стране советской полудённой среди степей и ковылей Семён Михайлович Будённый скакал на рыжем кобыле. Он был во кожаной тужурке, он был во плисовых штанах, он пел народну песню «Мурка», пел со слезою на усах... А в 1934 году Ярослав Смеляков написал на мотив «Любки-Мурки» знаменитую «Любку Фейгельман» – горькую пародию, где бывшая комсомолка стала нэпманшей и щеголяла в лаковых туфлях, брошке и перманенте. Там тоже прямой отсыл к «зашухерённой» песне: «Здравствуй, моя Любка», «До свиданья, Люба!» - подпевал ночами пасмурный сосед. В 1930-е песня находилась под запретом. Так, в 1934 году начальник цеха типографии УНКВД Т. А. Розина была снята с работы и исключена из партии за «печатание антисоветских стихов «Мурка» и распространение их среди рабочих». Тогда по просьбе Леонида Утёсова Василий Лебедев-Кумач написал на мотив «Мурки» безобидный текст «У окошка»: Солнце догорает, наступает вечер, А кругом – зеленая весна – и т.д. В 1933 году Утёсов записал эту песню на пластинку. Песенка не пользовалась особым успехом. Но «Мурка» продолжала жить… «Денежки в кармане, рожи на экране» Вскоре на всю страну прогремела циничная пародия на провальный рейд ледокола «Челюскин», раздавленного льдами 13 февраля 1934 года в Чукотском море. Вот лишь несколько цитат: Капитан Воронин судно проворонил, А теперь червонцы получай… В Крым все укатили, деньги получили За свои великие дела. Денежки в кармане, рожи на экране – Вот что экспедиция дала. За исполнение этого варианта «Мурки» давали реальные сроки. Да что там сроки…Талантливый поэт Павел Васильев был приглашён земляком – главой комиссии по спасению челюскинцев Валерианом Куйбышевым – в Кремль на торжества. Васильев хватил немного лишнего и в присутствии Сталина, Ворошилова, Молотова взобрался на сцену и загремел: Здравствуй, Леваневский, здравствуй, Ляпидевский, Здравствуй, лагерь Шмидта, и прощай!.. (Леваневский и Ляпидевский – лётчики, снимавшие челюскинцев с льдины). По совету Максима Горького Васильев был «изолирован» в ГУЛАГ, а затем в 1937 году расстрелян… Но остановить популярность «Мурки» было невозможно! Мы, журналисты, считаем своим гимном «Песенку военных корреспондентов» Константина Симонова. А вот что вспоминает военный корреспондент А. Коновалов: «Я впервые услышал песню фронтовых корреспондентов. Пели ее Константин Михайлович и его товарищ на мотив «Мурки»: От Москвы до Бреста Нет такого места, Где бы ни скитались мы в пыли… Да, дорогие мои читатели, и песенка военных корреспондентов – это переделка той же «Мурки»! Это уж потом Матвей Блантер сочинил для неё другую музыку… Существует и «Мурка» для малышей. Его написал и напечатал уже в послевоенные годы известный писатель и поэт Валентин Берестов. Эта «Кошачья Мурка» стала детской песней и исполняется с успехом до сих пор: Где ж ты, Мypка, бpодишь, Что ж ты не пpиходишь? Иль наш дом тепеpь тебе не мил? Я ль с тобой не ладил, Я ль тебя не гладил, Я ль тебя сметаной не коpмил? Это – лишь сотая доля того, что я могу рассказать о «Мурке», её истории, переделках, пародиях… Как ни крути, а песенка эта – действительно не блатная, а народная. Я мог бы только о ней одной прочитать курс лекций, из которых вы многое узнали бы о нашем фольклоре, истории, быте, культуре. Так что я – целиком на стороне её защитников. Не надо путать церковь с Мосэстрадой Однако, несмотря на всё выше сказанное, в случае с разгулявшимся священником Цирковым я целиком на стороне православной церкви. Помните эпизод из «Покровских ворот», где куплетист Аркадий Варламов говорит по телефону: «Я входил в Мосэстраду, как в дом родной, а теперь я иду туда, как на Голгофу!». Боюсь, что при таких Цирковых для прихожан церковь станет не домом родным, а именно Голгофой. Максим Шевченко, прежде чем защищать православного певуна, должен был бы внимательнее посмотреть видеоролик. Такого кощунства я давненько не видывал… Священник танцует перед иконой Девы Марии – Божьей Матери и нетрезво горланит: «Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая! » А ему подыгрывает целый ансамбль и подпевают хором прихожане… Так и хочется рыкнуть словами персонажа из другой известной кинокомедии: «Какая Она вам Мурка, псы смердящие?! »