Дело Медведчука решает судьбу Украины
Вчера вечером Печерский суд Киева избрал домашний арест в качестве меры пресечения главе политсовета партии "Оппозиционная платформа — За жизнь" (ОПЗЖ) Виктору Медведчуку по факту подозрений в государственной измене и нарушении законов и обычаев войны в части "разграбления национальных ценностей на оккупированной территории".
Прокуроры, озвучивавшие в ходе заседания суда материалы обвинения, выглядели удивительно убого. Дошло до того, что специально подобранный для такого дела судья выразил им массу претензий. Казалось, он понял, что всю ответственность за цирковое представление, в которое превратился суд, хотят повесить на него, а потому отпустит подозреваемого на все четыре стороны. Однако полного позора власти он все же не допустил — отказал прокуратуре в требовании взять Медведчука под стражу с альтернативой огромного по украинским меркам (хотя и посильного для подозреваемого) залога в 300 миллионов гривен, но оформил ему домашний арест.
В целом первый раунд противостояния остался за Виктором Медведчуком. Власть наверняка будет готовить контратаку. Но пока состряпанные силовиками дела настолько слабы и где-то даже анекдотичны, что в какой-то их успех верится с трудом. Конечно, у Зеленского и Ко всегда есть опция пойти по беспределу, которой они регулярно пользуются, например, организовывая внесудебные преследования через Совет национальной безопасности и обороны (СНБО). Но в случае с Медведчуком конкретно этот инструмент уже был использован — еще зимой. Придется искать что-то другое. Пока же на фоне массового недовольства властью преследование Медведчука скорее прокачивает его рейтинг.
За два дня до заседания суда генеральный прокурор Ирина Венедиктова в фейсбуке разместила заявление о том, что поставила подпись "на уведомлениях о подозрении двум народным депутатам украинского парламента — М и К" и "пришла к выводу о необходимости взять на себя ответственность сообщить этим "парламентариям" о подозрении. Итак, народные депутаты М и К подозреваются в государственной измене и покушении на разграбление национальных ресурсов в украинском Крыму".
Следом за этим заявлением в доме Медведчука начался обыск.
Вечером 11 мая состоялся совместный брифинг Ирины Венедиктовой и номинального главы СБУ Ивана Баканова, на котором прозвучали фамилии Виктора Медведчука и Тараса Козака. Сам брифинг смотрелся довольно жалко. По внешности участников складывалось впечатление, что генеральный прокурор перевозбуждена после праздников, а глава СБУ, казалось, не успел выйти из-под действия каких-то препаратов. Содержание тоже не впечатлило, по большому счету ограничившись:
—обнародованием очередных перехваченных записей телефонных разговоров Медведчука (с непонятной степенью достоверности);
—озвучиванием невнятных обвинений в передаче Медведчуком в 2020 году находившемуся тогда в Москве Козаку секретной информации "о дислокации замаскированного подразделения украинских военных". Что выглядит уже откровенным анекдотом в стиле серии таковых о Штирлице.
Даже упоминая статьи, по которым подозреваются Медведчук и Козак, Венедиктова умудрилась допустить ляп, спутав их номера. Еще одной ее откровенной глупостью было упоминание о том, что подозрения являются логичным продолжением ранее введенных против Медведчука санкций СНБО: дело в том, что санкции вводились за "финансирование терроризма", а в подозрениях об этом ни слова.
Уже 12 мая стало понятно, что брифинг был нацелен на то, чтобы Виктор Медведчук в панике покинул Украину. Но он, наоборот, явился в офис генерального прокурора, и паника случилась у Венедиктовой, которая днем ранее говорила, что, мол, правоохранительные органы провели тщательное расследование и она полностью уверена в деле. Она сначала отказалась принять "подозреваемого", начав названивать в офис президента, а когда все же приняла, то не стала вручать подозрение — дала лишь ознакомиться с его копией.
На вчерашнем судебном заседании обвинение раскрыло подробности инкриминируемых дел.
Главным оказалось подозрение прокуратуры в том, что Медведчук якобы помогал перерегистрировать в России украинскую фирму "Новые проекты", которая с 2012 года владела месторождением Глубокое на шельфе Черного моря. Следователи утверждали, что компания аффилирована с Медведчуком, который таким образом помог России после аннексии Крыма захватить скважину. По этому факту "шьются" и государственная измена, и разграбление национальных ценностей на "оккупированной" территории.
По факту у следствия не оказалось ни свидетельств разграбления и нанесения ущерба, ни доказательств договоренностей об этом со стороны Медведчука с российской властью, ни даже подтверждения какого-либо отношения подозреваемого к компании "Новые проекты". Анекдотичности добавляет то, что месторождение находится на территории российского военного полигона и, конечно, не эксплуатируется.
Другая часть подозрения касалась передачи Медведчуком Тарасу Козаку данных о расположении части Главного управления разведки, которые потом якобы были переданы представителям российских компетентных органов. Подтверждений этим подозрениям обвинение вообще не предоставило, сославшись на секретность данных. На что уже даже судья возмутился: "У нас разве есть такая категория "честное слово прокурора"? То есть доказательств нет".
Буквально до слез (от смеха) пробрали слова прокурора, обвинившего Медведчука в том, что он "выступает против политического курса государства", "личные интересы для него выше, чем государственная жизнь", а также его экскурс в историю украинской государственности на новый лад.
За всем этим последовало не только изложение крайне некачественно слепленного дела, но и целый ворох процессуальных нарушений — начиная с регистрации уголовного производства не уполномоченным на то органом и неправильной даты, с которой Медведчуку присвоили статус подозреваемого, и практически не заканчивая. Бестолковость следствия и прокуратуры привела к тому, что такие нарушения исчисляются десятками.
Впрочем, расслабляться Виктору Медведчуку явно рано. Возможно, и не только ему.
Примечательно, что все это действо происходило сразу после майских праздников и вскоре после отлета из Киева государственного секретаря США Энтони Блинкена, который в ходе визита заявил о необходимости борьбы с некими "мощными лицами, преследующими собственные цели" и препятствующими реформам. Из этого, похоже, следует, что новые действия украинских властей по отношению к Медведчуку были согласованы с вашингтонским "обкомом".
Причем, вероятнее всего, Вашингтон дал добро не просто на преследование Медведчука, а на зачистку посредством этого единственной оппозиционной парламентской партии. Благо у США есть неплохой опыт по установлению латиноамериканских "демократий" 1970-80-х годов в формате профашистских режимов с полной зачисткой политического инакомыслия и одновременным обнулением местных экономически значимых фигур.
Так что дело тут не только в Медведчуке. Если его "закроют" по столь откровенно шитому белыми нитками делу, то политическая оппозиция на Украине будет полностью искоренена. А следующими под зачистку попадут политически лояльные, но остающиеся влиятельными и сохраняющими самостоятельность украинские толстосумы.
Недавние же заявления Зеленского о подготовке некоего закона о статусе олигархов дают понять, что случиться это может не в отдаленном будущем, а очень скоро.