Поймали.
Ужасно много лет назад я был актером самодеятельного театра с очень разнокалиберным по возрасту коллективом: от учеников четвертого класса, аж до заводских рабочих и выпускников институтов. Спектакли тоже были на все вкусы, от «Аленького цветочка» до «Антигоны».
В один прекрасный долгожданный день на большом автобусе мы прибыли в Киев на всесоюзный фестиваль народных театров. Я тогда был молод, счастлив и учился в классе пятом... я и сейчас молод и счастлив, хотя прошло уже сорок с гаком лет.
Все действо происходило во Дворце пионеров, к слову сказать самом большом и красивом в СССР.
Нашему театру было отведено три дня. Водитель автобуса - дядя Витя, привозил нас с утра из гостиницы и заваливался за кулисы спать. Всех его дел было: привезти во дворец, свозить на обед и ужин, а вечером после спектакля вернуть уставшую и счастливую труппу в гостиницу.
Дядя Витя - огромный пузатый лысеющий мужик в бакенбардах и цветастой рубашке, был не особо заядлым театралом, он любил неспешные постановки, во время которых нам, мелким засранцам, не нужно было носиться за задником, беспокоя его богатырский сон. Иногда дядя Витя не спал, а читал книжку, лежа на куче матов в узком проходе, а на книгу была прицеплена специальная тусклая походная лампа для чтения, провод от лампы уходил в темноту, полностью перегораживая нам путь.
Когда я в первый день во время спектакля, не выходя из образа Кая, продвигался мимо в полутьме, дядя Витя шепотом орал:
- Осторожней, пацан! Переступай! Не зацепи мне шнур своей сраной шпагой!
Во второй день спектакль был без особого экшэна, и нашего водилу вообще никто не побеспокоил.
Наступил день третий и последний...
Мы с успехом отыграли спектакль и с чувством хорошо выполненного долга стали собираться у автобуса. Водителя не было. Пошли искать и быстро обнаружили его в пустом театре за кулисами. Бледный задыхающийся дядя Витя в полуобморочном состоянии держался за сердце.
Его шарахнул инфаркт...
Скорая подоспела вовремя и увезла нашего театрала в реанимацию. На следующий день за нами из Львова прибыл новый водитель автобуса вместе с женой дяди Вити. Жена даже не сразу поверила, что у супруга может быть инфаркт. Никогда никаких проблем с сердцем у него не наблюдалось, да и возраст не особо преклонный - под шестьдесят всего... но когда она кое-что рассказала нам про молодость дяди Вити, все встало на свои места.
Восемнадцатилетнего парня Витю призвали в 41-м, и в первые же дни он попал в окружение, а потом и в плен.
Несколько раз бежал, но всякий раз немцы его ловили, калечили, но повезло - не убили.
Освободили чудом выжившего узника только в самом конце войны.
В третий день наших гастролей дядя Витя, как и раньше не следивший за репертуаром театра, дремал на своих матах, когда в темноте, лязгая подковами, к нему приблизились тревожные тени...
В тот вечер шел спектакль «А зори здесь тихие...», и все наши костюмы до последней пуговицы были подлинные.
Потом, после больницы бедняга рассказывал:
- Я смотрю спросонья и не могу понять, на каком я свете... надо мной нависла куча молчаливых немцев в касках. Когда же я почувствовал до боли знакомый запах их формы, то осознал, что это не сон... и они опять меня поймали... Один из немцев клацнул автоматом, улыбнулся и сказал:
- Гутэн абэн. Хэндэ Хох...