Советские «люфтваффе»
Судьба Германии, потерпевшей поражение в Первой мировой, выдвинула на политическую арену талантливого военачальника, генерала Ханса фон Секта (Hans von Seeckt).
В 1920 году он был назначен командующим сухопутными войсками и фактически возглавил германские вооружённые силы, которые были парализованы массой ограничений, наложенных победителями.
К молодой советской республике Сект относился весьма прагматично, расценивая возможный альянс как некое подобие «брака по расчёту». В конце концов существовали определённые взаимные интересы, и Секту было не столь важно, с кем вести переговоры – с Колчаком и Деникиным или с большевиками. Главное, чтобы субъект переговоров смог выполнить свои обязательства. Так уж сложилось, что такой стороной стала советская власть, с которой, как писал Сект, «придётся мириться». Ради чего немецкий генерал был готов разговаривать с большевиками, которые лично ему наверняка были не столь приятны?
Ответ очевиден. Германии было запрещено иметь собственные танковые войска и авиацию, негде было готовить кадры, и Сект планировал договориться о том, чтобы на территории советской России были созданы соответствующие учебные центры, в которых немцы смогли бы осваивать азы лётного мастерства. Советы же, в свою очередь, были жизненно заинтересованы в окончании международной изоляции, они хотели дипломатического признания – пусть даже тем государством, которое само ограничено в правах.
Альянс был оформлен 16 апреля 1922 года в виде Рапалльского договора, заключённого Георгием Чичериным и Вальтером Ратенау (Walther Rathenau) в небольшом итальянском городке (об этом договоре – на соседней странице). СССР и Германия в полном объёме восстанавливали межгосударственные отношения, отказывались от взаимных претензий и обговаривали будущие «деловые связи». О военных соглашениях не было ни слова. Немецкое правительство объявило лишь о готовности поддержать некоторые частные проекты в СССР. На бумаге ничего не отразилось, но в интересах «хозяйственных потребностей» обеих сторон немцы построили авиационный завод под Москвой, лётную школу под Липецком, танкодром недалеко от Казани и несколько вспомогательных объектов. Расходы финансировало германское военное ведомство, что было на руку небогатой советской России. Германия же смогла не скомпрометировать себя нарушением международных обязательств и обзавестись кое-чем из того, что ей было строго запрещено иметь по Версальскому договору.
Разумеется, сотрудничество проходило в обстановке повышенной секретности. Показательным примером этого тайного военного сотрудничества СССР и Германии стал объект «Липецк» – немецкая авиационная школа под Липецком. Её открыли летом 1925 года в соответствии с бессрочным договором. Официально объект числился за 40-й эскадрильей Красной армии, но фактически созданием школы руководили немецкие управленцы. Германия выделяла также средства для финансирования аэродрома и технических сооружений в размере 2 млн. марок в год. На эти деньги быстро привели в порядок ангары и взлётную полосу, и начались тренировки.
Первое время в липецкой авиашколе базировалось полсотни немецких истребителей «Фоккер». Их доставили из Германии паромом по Балтийскому морю до Ленинграда и оттуда к месту назначения. Позднее к лётному парку прибавилось несколько транспортных самолётов и бомбардировщиков. Всем этим практически единолично командовал немецкий майор Штар (Walter Stahr), за действиями которого советские власти следили только через штатного красноармейца-заместителя. Однако руководить ему никто не мешал. Среди наземного персонала авиашколы немцы сперва также составляли подавляющее большинство.
Курс обучения лётному делу на объекте «Липецк» длился около полугода. В период с 1925-го по 1933 год численность персонала и курсантов незначительно варьировалась. Причём подготовку проходили как немецкие, так и советские лётчики. Каково было процентное соотношение, сказать сложно, потому что для соблюдения секретности немцам запрещалось носить свою форму – им приходилось камуфлироваться под красноармейцев. Но предполагается, что немецких курсантов было не больше, чем советских. По некоторым данным, за всё время в авиашколе подготовили более 600 пилотов и только чуть более сотни из них были немцами.
Если на первых порах немцы стремились подготовить под Липецком как можно больше собственных кадров, то позднее руководство Красной армии воспользовалось созданной технической базой в своих целях. Советские пилоты обучались по новейшей методике, которой Германия была вынуждена поделиться с СССР. Вместе с тем, именно в липецкой авиашколе получили свои первые навыки будущие асы гитлеровских люфтваффе. И не только они. Не следует забывать про технический персонал и авиационных специалистов – именно тех, кому позднее удалось обеспечить немецкое превосходство в воздухе в первые месяцы Отечественной войны. Освоенная тактика воздушного боя и искусство бомбардировок были в полной мере обращены против тех, кто предоставил площадку для обучения.
Однако и советское правительство реализовало свой прагматичный замысел, заполучив за немецкий счёт первоклассные лётные кадры. Причём в канун прихода Гитлера к власти под Липецком стали готовить всё больше и больше советских пилотов, вытесняя немцев. Это закончилось тем, что в 1933 году проект был закрыт, а его имущество перешло во владение СССР.
Об этом ли мечтал генерал Ханс фон Сект, налаживая негласное военное сотрудничество Германии и советской России? Кажется, вряд ли. Да и при всём желании он не смог бы изменить объективный ход исторических событий.
В 1926-м фон Сект оставил военную службу, пробыл некоторое время советником, от мнения которого особенно ничего не зависело, и умер вскоре после прихода Гитлера к власти. А немецкие и русские курсанты липецкой авиационной школы вскоре снова встретились. Но уже не на тренировочном аэродроме, а в воздушных боях над Киевом, Смоленском и Ленинградом.