Александр Косарев: Россию пытаются придушить любыми способами
Старший тренер «Белогорья» Александр Косарев рассказал Spb.Sovsport.ru о политике в спорте, Олимпиаде в Рио, Алекно и Спиридонове.
«В политике, скорее всего, проявить себя не смог бы»
– Вы завершили карьеру игрока и стали старшим тренером
«Белогорья». Уже освоились на новой
должности?
– Пока только осваиваюсь: Мемориал Вячеслава Платонова - мой
первый турнир. Что будет дальше - посмотрим, перед отборочными играми на Кубок
нас ожидает подготовка и много работы.
– Хватает авторитета, чтобы предъявить претензии,
например, Тарасу Хтею, который ненамного младше вас?
– Я думаю, претензии оправданны, если предъявляешь их по
делу. Игроки сами понимают, что и как нужно делать. Много объяснять не приходится,
лишь изредка добавляю мелочи в игру.
– Есть ли тренер, которого вы бы могли назвать своим
учителем?
– Да, это Геннадий Яковлевич Шипулин, с которым мы вместе
с 1997 года. Он на протяжении долгих лет показывал, как нужно вести себя в
тяжелых ситуациях, в почти проигранных матчах. Где-то он потчевал нас пряником,
где-то кнутом. Я наблюдал за ним со стороны и принимал его поступки как
руководство к действию.
– Кроме волейбола,
в какой бы сфере вы бы могли себя проявить? Сергей Тетюхин, например,
занимается политикой.
– Скорее всего, в политике бы себя проявить не смог. Я
больше склонен к спорту, особенно к волейболу. Я всю жизнь здесь, для меня это
родное. Гадать тяжело, нужно пробовать себя в других сферах и смотреть, что
получится. Но пока не хочу, так как есть работа в Белгороде, буду тренировать
дальше.
«На высоком уровне спорт – большая политика»
– В 1997 году вы
переехали из Тернополя в Белгород. Было ли это для вас трудным решением?
– Нет, с тренером «Тернополя» у нас было полное непонимание,
мы зашли в тупик. Предложение поступило из Белгорода, я не стал особо
раздумывать, собрал вещи и уехал. Я, конечно, размышлял о том, чтобы играть за
сборную Украины, но подождал два года, и меня позвали в сборную России.
– После Олимпиады в
Пекине вас наградили медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени. Согласны
с тем, что спорт – дело государственной важности?
– Конечно. Сейчас наша страна попала в тяжелую
геополитическую ситуацию, спортсмены подверглись давлению со стороны ВАДА. Россию
пытаются придушить любыми способами. На высоком уровне спорт – это просто
большая политика.
– Если спорт – это
политика, то вспомним Алексея Спиридонова, который якобы плюнул в польского
депутата Марека Матушевского за его слова о Крыме. Как относитесь к самому
эмоциональному волейболисту в мире?
– Спиридонов так выражает свои эмоции, это его личное дело.
Раз он позволяет себе такое, то для него это нормально, пусть так и будет. Не
имеет смысла говорить, что так нельзя поступать. Он человек уже взрослый, у
него есть собственное мнение, которое он и высказывает.
– Владимир Алекно
незадолго до Олимпиады в Лондоне отчислил Спиридонова из сборной. А как у вас складывались
отношения с тренером сборной?
– Отношения с Алекно и сложились, и не сложились. Мы в
Пекине были вместе, а потом получилось так, что я перестал попадать в сборную.
На Олимпиаду в Лондоне меня не вызвали. Причина тому не Алекно, а то, что на
тот момент я не был суперигроком второго темпа, который бы занимал в чемпионате
лидирующие позиции.
– На клубном уровне
почти всю карьеру вы посвятили «Белогорью», но два раза покидали команду. С чем
было связано решение перебраться в Казань и играть за «Зенит»?
– Может быть, с более выгодными условиями на тот момент.
Тогда оптимальным вариантом было уехать на пару лет, поиграть в другом клубе. С
«Белогорьем» я расставался по обоюдному согласию. Можно сказать, что по любви.
– Также в вашей
карьере был «Факел» из Нового Уренгоя. Почему за клуб отыграли всего один сезон?
– Дело в том, что мне позвонили из Белгорода и попросили
вернуться. Я не стал думать, рассматривать какие-то финансовые аспекты, уже
пора было возвращаться домой. Там находилась моя семья, я считаю Белгород своим
родным городом.
– Были ли варианты
продолжения карьеры в Европе?
– Были предложения, но я их не рассматривал. Я не хотел
никуда уезжать, потому что за свою волейбольную карьеру наездился по миру.
Никуда не стремился: ни за границу, ни в какой-то другой клуб. Хотел оставаться
дома в своем родном «Белогорье».
«Сборная не добавила в мастерстве после Олимпиады в Лондоне»
– Почему сборная
России осталась без медалей на Олимпиаде в Рио?
– Трудно сказать. Многие игроки получили травмы во время
предсезонки. Мы поехали с тремя доигровщиками. Мне кажется, нужно было брать
четверых: одного с более-менее стабильным приемом, чтобы он мог заменить
либеро, если тот выпадал из игры. Это лишь мое мнение, тренеру виднее, но такое
ощущение, что сборная не добавила в мастерстве после Лондона, осталась на том
же уровне.
– Четвертое место —
максимум для этой команды?
– Нет, могли выступить лучше.
– Алексей Вербов
считает, что пора давать дорогу молодым. Есть ли в «Белогорье» потенциальные
кандидаты в сборную?
– Конечно же есть, но имен я называть не буду: это секрет.
А сборную нужно омолаживать, в эти четыре года ставить в состав и наигрывать
молодых ребят, целенаправленно готовить к Олимпиаде. Через четыре года
посмотрим, насколько они выросли. Если каждый год добавлять по игроку, то у нас
не будет сыгранности. Опять на Олимпиаду они приедут сырые, будут смотреть на
эту Бразилию и не понимать, что с ними делать. Нужно последовать примеру
Франции: они поставили на четыре года состав, отыграли. Мы практически ничего
не знали о сборной Франции по волейболу, а сейчас это команда топ-уровня.