Игумен Евфимий: «Толерантность означает терпимость, но терпеть можно и сжав зубы»
На этой неделе целый ряд религиозных деятелей отличились своими антигуманными заявлениями. В ответ на это первый проректор Казанской православной духовной семинарии Игумен Евфимий (Моисеев) в статье, написанной для «БИЗНЕС Online», приглашает к дискуссии о том, каким образом должна пониматься толерантность как один из базовых принципов построения современного гражданского общества.
Игумен Евфимий Фото: «БИЗНЕС Online»
«ЕДИНЫХ, УНИВЕРСАЛЬНЫХ ДЛЯ ВСЕХ ЛЮДЕЙ ПРИНЦИПОВ НЕ СУЩЕСТВУЕТ»
Сегодня практически ни одно выступление официального представителя государства, касающееся межконфессиональных и межнациональных отношений, не обходится без упоминания о толерантности. Так, президент Российской Федерации Владимир Путин, поздравляя 24 мая 2016 года патриарха Кирилла с днем тезоименитства, писал: «На протяжении многих лет Ваше мудрое пастырское слово поддерживает людей, учит добру, милосердию и толерантности, помогает обрести веру». Таким образом, в президентском поздравлении толерантность указана как один из основных принципов деятельности религиозного лидера наряду с добром и милосердием.
Очевидно, что в этом случае под толерантностью понимается как уважение к иным религиозным взглядам и мировоззренческим установкам, так и вообще принятие другой личности во всей полноте ее идентичности: пол, возраст, национальность, религия, культура, традиции и т. д.
Несомненно, что понимаемая подобным образом толерантность является важнейшим принципом построения гражданского общества, которое мыслится как общность свободных граждан, объединенных на основе общих ценностей. Эти ценности часто именуют общечеловеческими, хотя, на мой взгляд, точнее было бы называть их гражданскими или общегражданскими, поскольку весь ход развития человечества свидетельствует как раз о том, что единых, универсальных вообще для всех людей принципов не существует и можно говорить только о более или менее единых мировоззренческих принципах в пределах одной цивилизации.
Как бы то ни было, очевидным является тот факт, что невозможно в полной мере уважительно относиться к носителю иного мировоззрения, иной традиции и культуры без уважительного отношения к своей собственной духовной и культурной традиции, без ее глубокого знания и понимания и, конечно же, без своей четко выраженной и уясненной духовной, национальной и культурной идеи. Таким образом, толерантность в положительном смысле этого слова можно определить как проекцию своего мировоззрения вовне: мы (государство, общество, личность) уважительно и терпимо — толерантно — относимся к носителям иных мировоззрений, религиозных взглядов, культур и цивилизаций до тех пор, пока эти иные мировоззрения не представляют угрозы для нашей собственной духовной, этической и культурной традиции, иными словами, не посягают на наш идентификационный суверенитет.
В то же время следует признать, что у понятия «толерантность» существует и ряд отрицательных значений, появившихся в период бытования этого термина в российском социальном и политическом лексиконе. Термин «толерантность» вошел в российский политический обиход относительно недавно — в конце 1980-х годов прошлого века на волне перестройки. Толерантность в то время была символом «нового мышления», которое предполагало открытость ко всему новому, и противопоставлялась идеологическому догматизму, или мировоззрению, основанному на коммунистической идеологии и предполагавшему господство идеологических штампов и клише.
«ПРЕСЛОВУТЫЕ ГЕЙ-ПАРАДЫ ЧАСТО ИМЕНУЮТ ПАРАДАМИ ТОЛЕРАНТНОСТИ»
Даже самый беглый обзор значений, в которых употребляется слово «толерантность» в наше время, показывает, что среди них присутствуют далеко не только те, которые имеют положительную коннотацию. В целом ряде выступлений отечественных религиозных деятелей, а также в работах ученых-гуманитариев — прежде всего, политологов и социологов — слово «толерантность» часто употребляется отнюдь не в позитивном смысле. Этим термином скорее обозначается равнодушие носителей секулярного мировоззрения по отношению к тем, кто исповедует взгляды, отличные от подобного догматического секуляризма, и особенно религиозные взгляды. Часто под толерантностью понимается фактический отказ от традиционных ценностей, отход от испокон веков присущих народам России моральных установок, насаждение чуждых нравственных принципов. Неслучайно, например, пресловутые гей-парады часто именуют парадами толерантности.
Так, патриарх Кирилл в ходе заседания президиума межрелигиозного совета СНГ в Ереване в 2011 году заявил буквально следующее: «Слово „толерантность“ описывает промежуточный этап в развитии межрелигиозных отношений. Толерантность — это пройденный путь, это реальность, которая осталась за нашей спиной. Толерантность предполагает соблюдение государственных законов, их ненарушение со стороны этнических и религиозных общин в условиях межрелигиозного и многонационального общества, но при этом толерантность не несет в себе положительного заряда. Толерантность в переводе на русский язык означает терпимость, но терпеть можно и сжав зубы. Толерантность может предполагать безразличие по отношению друг ко другу, отсутствие сотрудничества, отсутствие взаимодействия. Опыт взаимодействия традиционных религий включает в себя такие понятия, как диалог и сотрудничество — это куда больше, чем толерантность».
Впрочем, вероятно, не все общественные деятели готовы разделить подобную точку зрения. В частности, не все согласны с отождествлением толерантности и терпимости. Так, уполномоченный по правам человека в Пермском крае Татьяна Марголина разграничивает эти понятия: «Разумеется, есть определенная традиция понимания слова „терпимость“. Вплоть до середины ХХ века оно трактовалось как пассивная позиция: терпеть — значит, наступать на себя, уступать кому-то. Слово „толерантность“, хотя и используется как синоним „терпимости“, несет в себе другие смыслы. Толерантность — это активное социальное поведение, к которому человек приходит добровольно и сознательно».
«ЗАЧАСТУЮ ПОД ТОЛЕРАНТНОСТЬЮ ПОНИМАЕТСЯ ОТКРОВЕННЫЙ НРАВСТВЕННЫЙ НИГИЛИЗМ»
Не может не беспокоить и то, что зачастую под толерантностью понимается откровенный нравственный нигилизм, полная индифферентность к различным порокам, религиозной истине, к тем ценностям, которые веками формировались народами нашей страны.
Таким образом, в современном российском обществе мы имеем дело с очень широким спектром понимания того, что такое толерантность. Далеко не все государственные, общественные и религиозные деятели едины в понимании этого ключевого для построения гражданского общества термина. Очевидно, что для того, чтобы двигаться по пути гармоничного общественного развития, необходима серьезная общественная дискуссия относительно понимания этого термина и определения его границ. Коль скоро понятие «толерантность» включено в современный политический и общественный лексикон, его нужно наполнить вполне конкретным социально позитивным содержанием, как и многие другие базовые для общества понятия, такие как свобода, любовь, мораль, ответственность. В противном случае мы рискуем столкнуться — а лучше сказать, уже столкнулись — с опасной подменой понятий, вследствие которой большинству может навязываться мнение меньшинства.
Необходимо провести четкую грань, которая отделяла бы толерантность как веротерпимость, уважение к мировоззренческому выбору другой личности от толерантности, понимаемой как попустительство безнравственности, пороку и вседозволенности.
«ЦЕРКОВЬ БЕРЕЖНО ОТНОСИТСЯ К ВНУТРЕННЕМУ МИРУ ЧЕЛОВЕКА И ЕГО СВОБОДЕ ВЫБОРА»
Поскольку понятие «толерантность» напрямую связано с пониманием свободы, хотелось бы сказать несколько слов о понимании свободы в христианстве. Это понимание основывается в первую очередь на словах апостола Павла: «Где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3:17). В документе «Основы учения русской православной церкви о свободе, достоинстве и правах человека», принятом Архиерейским собором нашей церкви в 2008 году, сказано: «Свобода есть одно из проявлений образа Божия в человеческой природе. По словам святого Григория Нисского, человек стал боговидным и блаженным, будучи почтен свободой (αὐτεξουσίῳ) („Слово об усопших“). На этом основании в своей пастырской и духовнической практике церковь бережно относится к внутреннему миру человека и его свободе выбора. Подчинение воли человека с помощью манипуляций или насилия некоему внешнему авторитету рассматривается как нарушение порядка, установленного Богом».
В то же самое время реализация подлинной свободы в христианстве неразрывно связана с познанием истины: «И познаете Истину, и Истина сделает Вас свободными» (Ин. 8:32), а также с преодолением собственной греховности: «Всякий, делающий грех, раб есть греха» (Ин. 8:34). Однако следует отметить, что сам принцип свободы выбора в мировоззренческой и религиозной сфере предполагает возможность — а иногда и необходимость — духовного поиска. Результат этого поиска зависит от многих факторов — от особенностей личности, от обстоятельств, в которых живет человек, и этот результат невозможно предсказать заранее. По непостижимому промыслу Всеблагого Бога человеку может быть попущено на этом пути подвергнутся заблуждениям, впасть во многие грехи, допустить ошибки, пережить зло, узнать неправду, испытать нравственные и физические страдания. Все это является обратной стороной свободы.
«Однако с точки зрения христианства подлинно свободен тот, кто идет путем праведной жизни и ищет общения с Богом, источником абсолютной истины. Напротив, злоупотребление свободой, выбор ложного, безнравственного образа жизни в конце концов разрушает саму свободу выбора, так как ведет волю к порабощению грехом. Только Бог, являясь источником свободы, может поддерживать ее в человеке. Те, кто не желает расставаться с грехом, отдают свою свободу дьяволу — противнику Бога, отцу зла и несвободы. Признавая ценность свободы выбора, церковь утверждает, что таковая неизбежно исчезает, когда выбор делается в пользу зла. Зло и свобода несовместимы», — отмечается в уже цитированном выше документе.
«МАРГИНАЛИЗАЦИЯ РЕЛИГИОЗНОГО СОЗНАНИЯ ТАИТ В СЕБЕ ОГРОМНЫЕ ОПАСНОСТИ НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ НАШЕГО ОБЩЕСТВА, НО И ДЛЯ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА»
Таким образом, в реализации принципа толерантности недопустимо попустительство злу в любых его проявлениях. Важно отметить, что и в христианском мировоззрении, и в мировоззрениях, основанных на вероучении традиционных религий России, проводится четкая грань между вещами, к которым следует относиться уважительно или по меньшей мере снисходительно, и теми, которые нельзя принимать ни при каких обстоятельствах. Для любой традиционной религии принципиальными являются неразрывная связь между духовностью и нравственностью, понимание того, что система моральных координат базируется на Божественных заповедях — абсолютных с религиозной точки зрения нравственных константах, прямо вытекает из них. Это, в свою очередь, свидетельствует о ключевой роли религиозного фактора в жизни общества, поскольку без духовной, религиозной основы мораль как таковая становится абсолютно отвлеченным — относительным — понятием, а это в конечном итоге ведет к деградации личности и распаду общества.
Подводя итог всему сказанному, хотел бы подчеркнуть, что то, какое мировоззрение — религиозное или безрелигиозное, будет определять сознание наиболее активной части общества, от этого во многом будет зависеть и его будущее. Маргинализация религиозного сознания таит в себе огромные опасности не только для нашего общества, но и для всего человечества. Мы хорошо это видим на примере западных стран.
Многонациональный народ России сделал выбор в пользу построения гражданского общества. Убежден, что важным условием его развития является открытый и честный диалог не только между представителями разных конфессий, но и между носителями разных типов мировоззрения — религиозного и нерелигиозного. Такой диалог должен вестись, с одной стороны, без прозелитизма, с другой — без попыток маргинализовать оппонента. В таком случае в этом соперничестве не будет проигравших.
Поиск путей укрепления единства является ключевым вопросом для любого социума, а тем более для такого, в котором каждый член имеет множество возможностей для личностной идентификации. В этом смысле толерантность призвана стать инструментом, который должен объединить людей разных религиозных убеждений, национальностей, культур и традиций в единую гражданскую нацию. Однако этот инструмент будет эффективным только в случае достижения консенсуса относительно понимания толерантности в российском обществе и принципов ее реализации.
Игумен Евфимий (Моисеев)