Цифровизация современного общества достигла таких масштабов, что западные юристы поднимают вопрос о привлечении к ответственности аватаров, совершающих противоправные действия в метавселенной (цифровом мире). А в России сейчас идет «битва» за цифровой кодекс. В Ульяновске прошел Поволжский юридический конгресс, на площадках которого столкнулись мнения сторонников и противников так называемого «Цифрового кодекса» – свода нормативных правовых актов, регулирующих информационную (цифровую) сферу: веб-сайты, облачные серверы, поисковые системы, социальные сети, мобильные приложения, аудио- и видеоматериалы и другие веб-ресурсы. Это та среда, в которой мы присутствуем каждый день по работе, учебе или для развлечения. Сторонники принятия цифрового кодекса считают, что его необходимость диктует практика. Цифровизация пронизывает все сферы общественной жизни. Положения цифрового права могли бы быть собраны в едином федеральном законе, который предлагается назвать «Информационный (цифровой) кодекс». А нормы цифрового права, которые содержатся в других отраслях права, например, гражданском, должны ему соответствовать. Практическая польза цифрового кодекса заключается еще и в том, что он позволит готовить студентов юридических факультетов к междисциплинарным задачам. Предполагается, что цифровой кодекс будет касаться и технологий, и содержания. Значит ли это, что разработчиков программ обяжут вносить такие элементы в свой продукт, которые автоматически будут фильтровать содержание? «Право должно быть не тормозом, а способствовать прогрессу. Над этим мы и работаем. IT-разработчики с юристами должны идти рука об руку. Есть две основные концепции: цифровое право – это самостоятельная отрасль права. Но я придерживаюсь другой точки зрения: во всех отраслях права, и классических, и более прикладных есть цифровые элементы и по содержанию, и по форме, например, цифровые доказательства. Цифровое право – не самостоятельная отрасль, а новое содержание уже существующих отраслей. Можно написать учебник по цифровому праву для системного усвоения знаний, умений, навыков. А вот что касается регулирования, то говорить, что цифровое право обособится и только в его рамках будут рассматриваться общественные отношения, а остальные отрасли окажутся на обочине, мне кажется, это совершенно неправильно. Сейчас идет «битва» за цифровой кодекс. Чем она закончится, сказать невозможно. Либо кодекс появится в ближайшее время, либо не появится уже никогда. Все развивается настолько динамично, что делать прогнозы на далекий срок не имеет смысла», объяснила ulpravda.ru первый проректор ФГАОУ ВО «Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина», Заслуженный юрист РФ, д.ю.н., профессор Инна Ершова. Профессор из Казанского филиала ФГБОУ ВО «Российский государственный университет правосудия» Марина Ефремова рассказала о прецедентах, когда потерпевшие от преступлений в метавселенной (виртуальном пространстве) заявляли требования о привлечении к ответственности тех граждан, чьи аватары совершили эти преступления. Потому что в момент совершения преступления, как рассказывали потерпевшие, они испытывали такие же негативные эмоции, как если бы преступления произошли в реальном мире. Есть и другой тревожный момент: некоторые сервисы, продающие запрещенные товары в реальном мире, имеют витрины в метавселенной. Однако российские практики считают, что ответственность должна наступать, если здоровью или имуществу гражданина причинен реальный вред и нести ее должны не аватары, а реальные преступники. Фото автора.
