Нью-йоркская певица Рамиля Галяутдинова: «В моем английском есть татарский акцент»
Фото: из личного архива Рамили Галяутдиновой
«Восхищаюсь той маленькой собой, которая верила в себя»
– Рамиля, вы ведь родом из Казани? Расскажите о том, как вы выросли и как прошло ваше детство.
– Да, я родилась и выросла в Казани. Очень люблю этот город, его атмосферу, уют, улицы, вечерний город. Просто обожаю кататься на велосипеде именно по вечерней Казани. Родилась я в простой татарской семье и очень рада, что родители привили мне и моей сестре любовь к родному языку и нашей культуре – дома мы разговаривали только на татарском.
Я окончила 2-ю татарскую гимназию имени Шигабутдина Марджани, где все предметы были на татарском языке, и очень рада, что училась именно в этой школе. Мое детство прошло очень плодотворно, родители пытались развить нас с сестрой во всех планах: я ходила во множество кружков и всегда была чем-то занята. Еще мама прививала любовь к чтению, к учебе, именно интерес к образованию. Да, и в музыкальную школу я захотела пойти сама.
– Всегда знали, что станете певицей?
– Да, могу с уверенностью сказать, что всегда это знала. Когда я говорила это в детстве, некоторые смеялись, а иногда казалось, что и родители не верили, что это реально. Помню свой первый крупный конкурс «Энҗеләр» при Казанском институте культуры в 2008 году, который имел всероссийский уровень. Тогда мой педагог и родители боялись моего поражения и настойчиво предлагали не оставаться на награждение, но я была настолько уверена в обратном и заняла третье призовое место! На самом деле, я восхищаюсь той маленькой собой, которая верила в себя и знала, куда идет.
– На каком языке вы поете больше? И на каком больше нравится? – В данный момент я, конечно же, пою больше всего на английском, но также исполняю произведения на татарском. Какой мой самый любимый язык для исполнения песен? Это сложный вопрос... Наверное, зависит от произведения. Если это о родном языке и о родине, я скажу – татарский язык. Когда пою на татарском языке о чем-то родном, я прямо покрываюсь мурашками, даже на слезы пробивает. А на английском это больше поп-джаз. Если пою на русском языке, то в песне всегда должен быть какой-то смысл. И действительно очень-очень классно знать разные языки и иметь возможность петь на каждом из них. – Вы пишете свои песни? – Да, пишу свои песни, очень люблю исполнять авторскую музыку. В основном пишу на английском языке, но есть и песни на русском и татарском языках. Правда, они еще не доделаны. Например, недавно написала татарскую песню, в которую очень хочу добавить американские мотивы. И я очень жду выхода именно этой песни, потому что для меня это что-то особенное, родное и новое, что я создала сама.
«Важность своей идентичности татары осознают именно за рубежом»
– Что любите исполнять больше всего? – Мне очень нравится исполнять песни, музыку, где я могу показать силу своего голоса, передать эмоции, чувства, силу своей энергии, свою индивидуальность. Очень нравятся именно сильные в плане вокала и смысла композиции, когда и ты, и слушатель проникаетесь до слез.
Фото: из личного архива Рамили Галяутдиновой
– Сложно ли было решиться на переезд в Штаты? – Совершенно несложно, так как это уже была моя цель и мое желание. Были только какие-то страхи перед неизведанным, что нормально. Поэтому решиться, нет, было совершенно несложно. Меня всегда привлекает что-то новое, челленджи. Люблю смотреть страху в лицо и идти в него.
– Но вы живете так далеко от этнической родины. Нет чувства оторванности от нее? – Это же у меня в душе! В сердце! Этого у меня никак не отнять, так что никакого чувства оторванности нет, я – татарская душа. Мне это привили мои родители, эту любовь к нашей культуре и родному языку. Разговариваю я с родителями только на татарском, готовлю татарские блюда.
Что интересно, в Америке очень много татар. И потом очень классный момент, который я заметила, – люди, которые уехали с родины, а особенно татары, осознают важность своей идентичности и родной культуры именно за рубежом. Здесь они понимают, насколько это было для них важно и необходимо. В моих планах продолжать развивать свою культуру и быть в ней. И также я буду делать все возможное от себя, чтобы в моей будущей семье царила татарская культура и татарский язык. И буду стараться передавать этот татарский вайб, или, правильнее сказать, «татар мөхитен» (с тат.: татарская среда, окружение, – прим. ред.).
– Как думаете, почему это осознание приходит к людям только вдалеке от дома? – Есть такая фраза «Хорошо там, где нас нет». Поэтому люди, находясь на своей родине, где для них доступно все – их культура, язык, еда, музыка, не ценят этого. Кажется, что это никому не нужно, и многие даже отрекаются. Причины этого тоже понятны – многие, допустим, думают, что говорить на татарском немодно, стесняются иметь акцент на русском языке, стесняются быть родом из деревни. Но уезжая в другие страны и находясь в эмиграции, многие начинают задаваться вопросом: а кто же я и как же я буду идентифицировать себя перед другими, перед собой. Начинают ценить то, кем они являются, скучать по родной музыке, языку и культуре. Им очень хочется поговорить с кем-то на своем родном языке или хотя бы услышать его.
Фото: из личного архива Рамили Галяутдиновой
На самом деле, здесь очень много примеров семей, которые специально выучили татарский язык, и теперь их рожденные в Америке дети тоже говорят на нем. Это правда потрясающе! Мне даже недавно сказали, что у меня есть татарский акцент на русском языке, но мне нормально это слышать, он у меня есть даже в английском языке. Это нормально, и я хочу, чтобы татары это понимали, в этом нет ничего постыдного. Я надеюсь, что татары будут с каждым годом все больше любить свою культуру, осознавать, что это круто быть собой, поддерживать друг друга.
«Люди начали скандировать на английском: «Спойте татарскую песню!»
– Есть в Калифорнии татарские сообщества? Много ли там наших соотечественников? – Да, конечно. Я скажу так, что татары повсюду, везде, они по всему миру и, конечно же, по всей Америке. Я сама живу в Нью-Йорке, но оказалась в Калифорнии благодаря Сабантую, который проходил в Сан-Франциско. А на следующий день после Сабантуя у меня состоялся творческий вечер.
– Расскажите о своих впечатлениях от Сабантуя в Сан-Франциско. – Он был очень-очень классный – было очень много татарских песен, плясок, национальные блюда, национальная одежда! Люди из разных штатов приехали специально на Сабантуй, в том числе было очень много татар, которые говорили только на английском или татарском. Несмотря на то, что было много семей с детьми, которые выросли уже в Америке, они все-таки говорят на родном языке.
Меня это очень сильно порадовало, наш язык не забывается и ценится! Атмосфера была невероятная, все были очень рады видеть своих соотечественников. – Чувствуется ли разница с тем, что мы привыкли видеть в Татарстане? – Я думаю, разница только в том, что Сабантуй в Америке проходит на английском и татарском языках. Такие же танцы, такие же песни, те же татары, которые любят свою культуру. Возможно, добавляются какие-то игры, не только национальные, что модернизирует наш традиционный праздник.
Фото: из личного архива Рамили Галяутдиновой
– Есть ли что-то татарское и близкое вам, что вы забрали с собой при переезде?
– Я думаю, самое главное татарское, что я забрала с собой, это знание языка и любовь к родной культуре, желание делиться этим. А также то, что я представитель своей культуры и именно я буду показывать и знакомить людей с татарским народом. Для меня это очень ответственно, хочется показать свою культуру и народ с лучшей стороны.
Но если говорить о национальной одежде, то у меня здесь даже есть татарский костюм. Еще я очень люблю носить татарские украшения или какие-то элементы одежды с татарскими орнаментами. Американцы всегда это замечают и делают комплименты именно элементам с национальными орнаментами.
– Раз за границей так много наших соотечественников, реально ли собрать там татарский концерт?
– Очень даже реально. На своих концертах я достаточно часто исполняю татарские композиции, даже американцы очень их любят. Я всегда знакомлю их со своими любимыми татарскими произведениями, и это не обязательно известные композиции.
В июне я выступала с группой на одном из крупных фестивалей и между песнями просто рассказывала о наших музыкантах, о песнях, которые мы исполняем. Мы исполняли и мои авторские песни. И после моей авторской песни люди начали скандировать на английском: «Спойте татарскую песню!» Я спела акапельно «Туган тел», после которой зал просил еще и еще. Конечно, это не может не радовать.
«Обязательно говорю, что у нас есть Кремль, и рассказываю о соседстве мечети и церкви»
– Как вы объясняете, что такое Татарстан и татары, людям, которые не знакомы с татарской культурой?
– Я очень люблю вопросы про Татарстан и люблю объяснять, кто такие татары. Всегда приятно, когда люди хотят узнать больше о нашей культуре и о нас. Я всегда говорю, что это мы из тюркской группы народностей, что наш язык схож с турецким по звучанию и есть даже схожие слова (возможно, процентов 20-30), также похож на казахский и узбекский.
Рассказывая о нашей культуре и расположении Татарстана, я привожу сравнение с европейскими малыми народностями: например, в составе Канады есть Квебек, у которого своя культура, свой язык, какой-то другой мир. Обязательно говорю, что у нас есть Кремль, и рассказываю о соседстве мечети и церкви – они стоят наравне, и мы живем в дружбе. Мне кажется, это очень интересный факт, которым стоит делиться.
– Есть ли какая-нибудь татарская песня, которую вы особенно любите исполнять?
– Думаю, какой-то одной любимой нет, но очень часто я исполняю композицию своего любимого современного татарского композитора Эльмира Низамова, очень люблю песню «Зәнгәр томан» и также татарскую народную песню «Син сазыңны уйнадың». Всегда проникаюсь этой песней, и она всегда доводит меня до слез. Еще очень люблю исполнять свою авторскую музыку и каждый раз при исполнении испытываю особенные эмоции.
– Что такое татарская идентичность для вас, для татар за рубежом?
– Это родной язык, история и традиции народа, моң – татарча җырлар (с тат.: татарские песни, – прим. ред.), милли кием (с тат.: национальная одежда, – прим. ред.) и татарская душа, то есть мәтрүшкәле чәй! (смеется) (с тат.: чай из душицы, – прим. ред.).
– Какие культурные коды есть у татар, на ваш взгляд?
– Культурный код татар – это 100% мәтрүшкәле чәй или всегда везде пить чай. Не везде в Америке, к сожалению, есть вкусный и классный чай. Поэтому если кто-то здесь его ищет, скорее всего, он либо татарин, либо из тюркской группы.
Фото: из личного архива Рамили Галяутдиновой
Культурные коды татар — это однозначно язык из тюркской группы, однозначно письменность, которая раньше была на арабском, потом стала кириллицей. И теперь очень многие, кстати, переходят на яналиф, то есть используют турецкий алфавит при переписке на татарском. Мне кажется, это очень интересный подход, потому что очень многие татароязычные татары не знают кириллицы, но пишут на татарском с помощью турецкого алфавита, что для меня было очень интересно.
Но самое главное, как мне кажется, это все-таки чувство и осознание того, что мы татары. Самый главный наш культурный код – именно стержень внутри. И конечно же, это традиционные узоры, татарские орнаменты, какие-то элементы в одежде, татарская поэзия и наши великие татарские писатели. Кстати, я очень люблю татарскую литературу и даже участвовала в международных олимпиадах по татарскому языку и татарской литературе. Я правда очень горда этим.
«То, за что музыкант отдавал большие деньги, сейчас можно сделать с помощью ИИ»
– Как искусственный интеллект влияет на мир музыки? – По-моему, только с положительной стороны, так как выполняет какие-то мелкие задачи, может убрать голос с трека. То, за что музыкант некогда отдавал большую сумму денег, сейчас можно сделать с помощью искусственного интеллекта, и это очень удобно. Также ИИ может подсказать какие-то идеи или даже «побрейнстормить» с тобой. Лично я люблю использовать Chat GPT для решения мелких задач, поэтому вижу в данный момент только пользу.
Но ИИ не будет делать музыку лучше, чем человек, так как музыка — это эмоция, душа и посыл, который, я думаю, может донести только человек. – Нет ли у вас опасений, что нейросети скоро заменят всех певцов, журналистов, дизайнеров или кодеров? – У меня лично вообще нет опасений по этому поводу, так как в музыке все-таки автор вкладывает свою душу и опыт, и это несравнимо с тем, что делает нейросеть. Но в некоторых моментах можно использовать творчество нейросети, потому что ИИ уже иногда делает классные аранжировки. Возможно, через какое-то время они дойдут до нужного уровня, но не сейчас. Конечно, каждому свое, и кто-то может любить музыку от нейросети, но лично мне интересна история и личность артиста, его путь, смысл, который он хочет донести. Возможно, для журналистов и писателей это может быть опасно, но для музыкантов это, как по мне, только на пользу! Как я уже сказала, я сама пользуюсь Chat GPT (кстати, вы знали, он говорит на татарском?) и он правда помогает в выполнении каких-то мелких задач. – Какие у вас творческие планы? – Творческие планы грандиозные! Я буду первой татарской певицей на Super Bowl, ну и, конечно, буду петь дуэтом с моей любимой Леди Гага.
Айгуль Ахмадишина, milliard.tatar